В интерьере базилики полно вещей, обладающих особым очарованием и таинственным ореолом. К примеру, здесь обитает бронзовый петух, трижды прокричавший святому Петру при отречении; можно увидеть плат святой Вероники, осушившей пот с лица Спасителя по пути на Голгофу; колонна храма Соломона (хотя на самом деле это римский столп VI века), перед которой Учитель исцелял бесноватых и к которой в Средние века привязывали людей, обуянных демонами, для осуществления ритуала изгнания бесов. Удивительная колонна носит название «столп одержимости». Известно, что в 1450 году в сходные опоры замуровали живьем двух женщин. Неизвестно, блудниц или покаявшихся, однако им носили еду в течение долгих лет. Считается, что, скончавшись, они так и остались заключенными в вертикальной гробнице, поглотившей их живыми.

29 июня 1633 года произошло торжественное открытие алтарной сени-балдахина в Соборе св. Петра, заказанной Урбаном VIII Джанлоренцо Бернини. На это истинное творение барочного искусства пошло 8372 фунта бронзы, большей частью позаимствованной из облицовки Пантеона. В алтаре на постаментах колонн встречается восьмикратное повторение герба понтифика: щит с тремя пчелами, увенчанный скрещеными ключами и тиарой. На первый взгляд все они одинаковы. Как бы не так. Различия существенны.

Нечаянные муки

Навершие балдахина поддерживают четыре громадные витые колонны высотой 11 метров. Стоящие на мраморных постаментах, снаружи они украшены рельефами с гербом Барберини. Начиная обход с первого постамента справа и двигаясь против часовой стрелки, можно заметить, что в каждой композиции между гербом и ключами св. Петра неизменно изображена женская головка. Однако присмотритесь к меняющемуся выражению ее лица: кажется, что эта женщина рожает.

Сначала мы присутствуем при первых схватках – рот хватает воздух в немом крике, взгляд полон боли, волосы спутались. Последние два герба содержат маленькую головку ангела. Роды прошли удачно, в мир явилась новая жизнь. На первом постаменте слева также присутствует головка малыша как предзнаменование радостного события. Если посмотреть на рельефы с папским гербом в профиль, сбоку, станет заметно, как нарастает выпуклость поверхности, словно живот роженицы во время схваток. А в итоге он снова плоский.

И это еще не все! Каждый герб содержит в нижней части маскарон, похожий по форме на женские половые органы. Эта часть тоже имеет образное развитие в зависимости от этапа «скульптурных» родов.

Бытует множество версий о том, что заставило Бернини сделать столь необычный выбор для украшения святыни всего христианского мира – балдахина Собора св. Петра. Мало кто верит, что заказчик – Урбан VIII Барберини не был в курсе подробностей проекта. Как полагают некоторые, перед нами – поздравление одной из дочерей папы, долго желавшей материнства. Другая версия, наоборот, описывает, что сюжет декорации связан с личным разочарованием Бернини в папской милости, поскольку ранее понтифик разорвал помолвку между художником и собственной племянницей.

Метафора родильных схваток в дальнейшем имела много трактовок. Например, этот образ связывали с долгим процессом создания шедевра. Действительно, Бернини потратил на работу целых девять лет, с 1624 по 1633 год. А также с возвеличиванием понтификата Урбана VIII, который, после долгой и довольно мучительной «беременности», превратил мир, погрязший в распрях, грехе и невежестве, в царство процветания. Речь, в общем, шла о родах Матери Церкви.

Череда образов Бернини на балдахине Сан-Пьетро вызвала живой интерес одного из прославленных русских кинорежиссеров, Сергея Эйзенштейна (автора легендарной киноэпопеи «Броненосец „Потемкин“»). В своей теории монтажа («Монтаж», 1938) он писал: «Эти восемь гербов на самом деле – восемь кадров монтажа единой сцены. Все вместе, при наложении, они могут составить полноценный рассказ».

Конечно, под сенью балдахина скрывается великое множество историй. В 1626 году, в разгар строительства, был обнаружен ряд захоронений, которые посчитали незначительными. Но затем среди первооткрывателей начался страшнейший мор (как в случае с феноменом гробницы Тутанхамона). Тогда-то на память пришли слова из письма, написанного тысячелетием ранее, призывающие обратить внимание на…

Проклятие Григория Великого

Сень планировали возвести прямо над гробницей святого Петра. 29 июня лично Джанлоренцо Бернини наметил точки для установления четырех колонн балдахина. Этому предшествовали исторические исследования Урбана VIII. После чего, по папскому заключению, главный хранитель Ватиканской бибиотеки и архива замка св. Ангела Николо Алеманни дал разрешение на строительство. Однако вскоре из-под земли показались могилы и гробницы. Вот что написано в отчете, составленном в последующие часы: «Как только показались и были извлечены первые останки, призвали Аламанни (правописание оригинала. – Примеч. пер.), который явился и произнес речь про место, тела и качество захоронений, а затем неожиданно заключил, что обнаруженные останки не принадлежат святым, а тем более церковникам. Это произошло в день X июля. На следующий день сам Аламанни смертельно заболел и на четвертом десятке преставился».

Папский библиотекарь был покаран болезнью и смертью за то, что не почтил вниманием безымянные могилы, но прежде всего за легкомысленное отношение к окружению захоронения св. Петра. Тут же распространился слух о существовании письма тысячелетней давности, написанного Григорием Великим. В нем понтифик описывал сильнейшее волшебство, созданное в защиту мощей апостола, чтобы было неповадно приближаться к ним без весомой причины. Между тем у присутствующих возникали сомнения: стоило ли проводить раскопки? Не вандализм или это? Слухи поползли еще пуще, когда Франческо Скьядерио, личный капеллан папы, внезапно был сражен заразой.

И почти тогда же скоропостижно скончался Бартоломео, архивариус понтифика. Одного из папских слуг приговорили к казни, признав виновным в убийстве, совершенном в Риме в день раскопок. Поговаривали, что и сам папа подцепил серьезную болезнь. «И сколь разнообразны в Риме грехи, – сказано в отчете, – столько же оказалось предположений и догадок. Одни боялись лишиться божьего благоволения, другие – человеского раположения. Посему сооружение утратило былое восхищение. Даже священники базилики, которые изначально почитали за честь участие в работах, стали отдаляться от них. Все, что ранее почиталось чуть ли не священным, обернулось проклятым и опасным».

В последующие недели все только и говорили, что о письме-эпистоле святого Григория и судьбах балдахина. Тот же Урбан VIII, испугавшись слухов, взялся вдоль и поперек перечитывать письмо «ученым и верующим» людям. Все они в один голос заключили, что доводы бедного Алеманни следует считать основательными и новое строительство послужит не исключительно «во славу и честь Господа». Наконец объявили, что работы могут быть продолжены.

Оказавшись снаружи, перед фасадом собора, направьте свой взгляд правее великого купола Микеланджело. На кусочке неба над прямоугольником крыши Сикстинской капеллы попытайтесь узреть маленькую дымовую трубу. Именно из нее поднимается заветный