— Всё хорошо? — тихо спросил он, касаясь пальцами её плеча.

— Нам… пора, — прошептала она, стуча зубами и пытаясь унять в пальцах дрожь. — Идёмте наверх… идёмте…

Им надо уходить отсюда! Уходить как можно скорее! За что бы ни убили этого Джино… Или что бы ни убило этого Джино… лучше держаться от всего этого подальше!

— Сможете идти? Держитесь за меня, — маэстро подставил локоть.

— Мне очень дурно, прошу вас, идёмте, — она вцепилась пальцами в его рукав и он, видимо, понял, что у её страха есть какие-то веские основания.

— Ну что же, маэстро Позитано, как видите, — он пожал плечами и усмехнулся, сводя всё к шутке, — нежным барышням не место в благородном деле сыска. Так что мы вынуждены удалиться. Послезавтра я пришлю человека осмотреть вещи Джино. Если вы не возражаете, конечно. Попросите ваших людей ничего пока не трогать.

— Разумеется, синьор делла Скала. Наша Гильдия всегда идёт навстречу делам Совета Семи. Если, конечно, это дела самого Совета, — последние слова маэстро Позитано произнёс с какой-то особенной интонацией.

Как они выбрались наверх, Миа почти не запомнила. Она с жадностью вдохнула воздух, наполненный угольным дымом и запахами фабрики, и после жуткого мрака подземелья он показался ей почти вкусным. Люди маэстро стояли в глубокой тени здания, стараясь не привлекать внимание рабочих, и судя по выражениям их лиц, хотели поскорее убраться из этого места. Окончательно в себя Дамиана пришла только в лодке, когда Пабло оттолкнулся веслом от набережной и направил маскарету прочь от острова.

После всего, что произошло, люди маэстро смотрели на Дамиану со смесью неприязни и осторожности. Её план явиться в Мурано в цверрской одежде едва не стоил им всем жизни. И она понимала их раздражение и злость. И даже, кажется, раскаивалась в своей затее.

Уже смеркалось. Жильо зажёг на носу фонарь, достал фляжку и передал её Вито. Пабло тоже отхлебнул и затянул лирическую баркаролу. Миа и маэстро остались на корме вдвоём. Сидели рядом друг с другом на прибитой поперёк доске. Лодка угольщика была грязной, и они все тоже, но это было неважно. Пьянящее ощущение безопасности, наконец, нахлынуло на Дамиану, разгоняя тепло по рукам и ногам.

— А вы везучая, монна Росси, — раздался голос маэстро, в котором ей послышались странные ноты: теплота и немного удивления.

Их лица скрыли вечерние сумерки, и это было даже хорошо. Сидя рядом с маэстро, Дамиана не горела желанием видеть его насмешливый взгляд. Сейчас он припомнит её же собственные слова: «Но вы не бойтесь, тут не так уж и ужасно. Не думаю, что со стеклодувами будет сладить сложнее, чем торговцами или цверрами».

Вот вам и «не бойтесь»! Вот вам и сладила!

— Везучая?! Ничего себе везение! Нас едва не отправили в печь, и я сто раз пожалела о том, что придумала явиться вот так на этот клятый остров! — воскликнула Миа, выплёскивая остатки своего страха. — Надо было пойти, как вы хотели. Уж на синьора они бы руку не подняли.

— Тогда бы мы ничего не узнали, — ответил маэстро. — Как ни странно, сознаться в том, что Джино Спероне убит, их заставили именно ваши обвинения в воровстве. Честь Гильдии оказалась важнее закона молчания. Я слышал всё, что говорили в толпе. И что тело спрятано в леднике тоже. Вряд ли маэстро Позитано показал бы нам его добровольно. Скорее всего, нам бы ответили, что никто не видел Джино уже три дня, и отправили бы нас обратно. Но после их собственного признания в том, что тело лежит в леднике, маэстро Позитано побоялся врать брату подеста Альбиции. Так что ваша идея была удачной, смелой и удивительно безрассудной. И если при таком безрассудстве вы дожили до ваших лет — вы очень везучая, монна Росси.

Слышно было, как он усмехнулся.

— Э-э-э, ну у нас говорят: «Дураков удача любит». Не хотелось бы думать, что это правда, — ответила она, усмехнувшись в ответ и поёжилась.

Она всё никак не могла согреться, и принялась тереть ладони друг о друга.

— Ну, а теперь поделитесь вашей наблюдательностью, монна Росси. Я же брал вас не затем, чтобы посмотреть на театральную постановку под названием: «Цверра требует справедливости». Так что именно вам удалось увидеть? Эй, Жильо, дай-ка сюда свою фляжку. — Он взял флягу и протянул её Дамиане со словами: — Думаю, это то, что вам сейчас нужно. Вас всю трясёт.

А затем снял куртку, набросил ей на плечи, и она не стала отказываться.

Миа отхлебнула из фляжки и подумала, что вот сейчас маэстро стал почти похож на человека. Ну, во-первых, в темноте не видно его надменного лица, во-вторых, в той одежде, что нашёл ему мессер Оттавио, он хоть ещё и не выглядит рыбаком, но уже и не кажется чванливым патрицием. И если пропустить его едкие замечания, в остальном он почти… заботлив. И это даже приятно.

Крепкая настойка обожгла горло и покатилась по телу приятным теплом.

А маэстро прав: это то, что нужно!

— Этот маэстро Позитано — очень неприятный тип, — произнесла она, прижимая ладонь ко рту и удерживая слёзы, что выступили от жгучего напитка. — И мне кажется, он вам соврал насчёт этого Джино. Не знаю что именно, но что-то точно соврал, — она протянула фляжку обратно. — А ещё мне показалось, что он вам угрожал… когда мы уходили. Почему?

— Это всего лишь политика, — ответил маэстро как-то задумчиво. — Глава Гильдии входит в Совет Семи. А скоро Совет соберётся, чтобы выбрать нового дожа. Герцог Альбериго Ногарола метит на это место, как и мой брат Лоренцо. И раньше у нас был перевес в голосах. А теперь… Семья дожа, Скалигеры и делла Бьянко с одной стороны, а с другой Ногарола и делла Ровере. Дель Атти ещё колеблются. А вот маэстро Позитано теперь поддерживает семью Ногарола, и в совете, конечно же, будет голосовать за Альбериго. Скалигеры и Ногарола — давние соперники. Так что, как там говорят: «Друг моего врага — мой враг». Маэстро Позитано всего лишь намекнул, что не станет нам помогать

— Как же вам удалось заставить его отвести нас в ледник?

— Я ему соврал, что пропал один из членов семьи и один очень ценный предмет. И вот если кража дело обычное, и расследовать её на остров никого не пустят, то пропажа патриция совсем другое дело! Запрет для полиции, касающийся острова Мурано, не касается поиска пропавших членов семьей патрициев. И перспектива видеть толпу констеблей, заглядывающих под каждый матрас, главе явно не понравилась.

— Вы соврали?! — удивилась Миа. — Не думала, что такой, как вы, может так беззастенчиво врать.

— Ложь во благо, в данном случае. Но вы ушли от ответа на мой вопрос, монна Росси. Вы же лишились чувств не потому, что увидели труп в леднике? Уверен, вам такое видеть не впервой. Рассказывайте, что вы видели.

— Вы как будто верите в то, что я и в самом деле что-то видела, чего не видели вы, — усмехнулась Дамиана.

— Монна Росси, не нужно играть со мной в кошки-мышки, — негромко ответил маэстро после некоторой паузы. — В этой игре вы явно не кошка, а для мышки, попавшей в лапы кошки, наилучший исход — это чтобы всё закончилось быстро.