Наконец полиция предложила награду в 20 тысяч евро любому очевидцу, который поможет застрявшему следствию, к делу привлекли Интерпол. Немецкая газета «Бильд» назвала дело «величайшей криминальной загадкой в истории». Для ее решения мобилизовали более тридцати следователей по всей Германии, а также Франции и Австрии, где ДНК загадочной убийцы тоже нашли на местах нескольких преступлений, в поисках участвовали 200 полицейских. Но убийства продолжались, все разные, но неизменно со следами ДНК знаменитого «призрака из Хайльбронна», как будто издевавшегося над полицией. Напряжение росло, сумма предлагавшейся награды выросла до 3000 тысяч евро.

В марте 2009 г. дело раскрылось хоть и неожиданным, но банальным образом. Один из сыщиков, послушавшись интуиции, раскрыл личность обладательницы зловещего генетического кода. Она оказалась… работницей предприятия, где изготовлялись палочки для взятия анализов ДНК. По небрежности она касалась этих палочек, которые должны быть совершенно стерильными, и оставляла на них свои следы.

Таким образом, «серийная убийца» уступила законное место разным преступникам, совершавшим убийства.

Самое примечательное в деле «Призрака из Хайльбронна» – это, конечно, то, что он существовал только в воображении людей, проявлявших к нему интерес.

47

У Люси приливает к вискам кровь, она становится бледной как полотно. Схватив пузырек с травяными пилюлями, она глотает их и запивает водой. Несколько кошек занимают оборонительные позиции и демонстрируют клыки в готовности прыгнуть на незваных гостей, посмевших привести их хозяйку в такое плачевное эмоциональное состояние.

– У вас есть судимость, не так ли, мадемуазель Филипини? – спрашивает белобрысый полицейский.

– Узнаете этого человека? – вступает в разговор чернявый, показывая ей фотографию Уильяма Кларка.

– Узнаю, это мой клиент.

– Сегодня утром его нашли повешенным в его замке Мериньяк.

– При чем тут я?

– Его жена показала, что он посетил вас, вернулся сам не свой, ночью встал, ушел в другую комнату и там покончил с собой.

– Самоубийство?

– Его жена уверена, что это вы промыли ему мозги и принудили покончить с собой. Она написала на вас заявление. У нее есть высокопоставленные друзья, постаравшиеся, чтобы заявлению был дан ход. Мы действуем по приказанию нашего начальства. Иерархия, сами понимаете.

Люси кивает и морщится при слове «иерархия».

– Кажется, я знаю, что с ним стряслось, только я тут совершенно ни при чем. Он действительно со мной консультировался, хотел, чтобы я помогла ему избавиться от привидения. Я старалась, но безуспешно, потому что привидение очень древнее, давно обитающее в этом замке.

Чернявый полицейский заметно нервничает.

– То есть он просил вас избавить его от привидения, у вас ничего не получилось, он расплатился, уехал перепуганный и…

– Немного огорченный, только и всего.

– Резюмируем: он вернулся домой, поднялся в спальню, лег спать, а потом с ним случился внезапный приступ депрессии, принудивший его свести счеты с жизнью. Такова ваша интерпретация фактов, мадемуазель Филипини?

Кошки готовятся к прыжку и с нарастающей враждебностью шипят. Медиум делает жест, чтобы их унять.

– Вероятно, так и было.

– Вы сознаете, что ваша деятельность может быть расценена как форма злоупотребления слабостью нестойких, внушаемых людей? – напирает блондинистый.

– Это не все равно что убить.

– Это наказуемое законом правонарушение. Ввиду наличия у вас судимости и знакомства мадам Кларк с высокопоставленными персонами это может иметь весьма неприятные последствия. Поэтому я считаю, что вам следовало бы проявить больше готовности к сотрудничеству, – продолжает блондинистый полицейский, опасливо косясь на подкрадывающуюся к нему кошку.

– Мы выяснили, что это не первая жалоба на вас. Медиум, практикующая по соседству, уже обвиняла вас в недобросовестной конкуренции.

– Имеются также показания ваших соседей, – подхватывает чернявый, – на предмет, цитирую, «занятия колдовством», «содержания в квартире большого количества животных» и даже «контактов с дьявольскими исчадиями».

– Откуда исходит последняя названная вами жалоба?

– Священник церкви в конце улицы, занимающийся изгнанием бесов, утверждает, что вы накликаете чертей.

– У нас не Средние века, Инквизиции больше нет.

– Каждая жалоба по отдельности не имеет силы. Но все вместе они указывают на то, что вы сеете в квартале смуту. Причем несчастье в замке Мериньяк совпало с решением правительства развернуть кампанию вообще против сект и, в частности, против тех, кто злоупотребляет психологической слабостью людей, – отвечает блондин.

Люси думает о том, что обращения к средствам массовой информации для пролития света на то или иное дело говорит о тенденции властей проявлять терпимость или закручивать гайки. Она помнит, как схлопотала суровый приговор именно потому, что как раз тогда умерла от передозировки очередная «звезда». Мелочь, а какие последствия! Для храбрости она подзывает кошку и сажает ее себе на колени. Оценивающе глядя на собеседника, она произносит:

– Хорошо. Должна предупредить: не одна мадемуазель Кларк водит знакомство, как вы выразились, с «высокопоставленными персонами». Вы всего лишь подчиняетесь своему начальству? Учтите, я тоже не обделена полезными знакомыми. По чистой случайности вышло так, что со мной регулярно консультируется сам министр внутренних дел.

Фраза попадает в цель: брюнет моментально меняет тон.

– Министр Валадье?

– Он самый. У президентов и министров столько ответственности, им постоянно приходится делать до того тяжелый выбор, что они не могут себе позволить пренебрежение влиянием невидимых сил. Все монархи, главы государств, все люди, наделенные высокой властью, имеют своих астрологов, медиумов, приближенных спиритов. Нострадамус был медиумом королевы Екатерины Медичи, а я – медиум вашего Валадье.

– Допустим. Но неужели вы всерьез хотите, чтобы мы поверили, что самоубийство господина Кларка никак не связано с вашим сеансом? – спрашивает блондин, отбросивший недавнее высокомерие.

– Хотите знать мое мнение? Его подтолкнул к самоубийству призрак барона де Мериньяка.

– Прошу прощения?

– Уильям Кларк прямо здесь вступил с ним в противоборство. А ведь барон, бывший хозяин замка, требует признания своих прав вот уже семь поколений!

– Семнадцать! – поправляет голос из невидимого мира.

– Глядите-ка, вы здесь? – отзывается Люси.

Габриель оборачивается и узнает эктоплазму.

– Я должен был услышать, что вы им скажете. Вы меня выдали, даже не поперхнувшись! – возмущается та.