– Да, – кивнул Дронго, – я сам видел. Он поседел.

– Я хочу сообщить вам о своем исчезнувшем телефоне. –Галия говорила так, словно у нее болели зубы, почти не открывая рта. Былозаметно, что последние несколько часов дались ей с большим трудом. –Полковник Карелин сообщил мне, что аппарат находится где-то в районеМосквы-реки. Наверно, я его выронила. Хотя, как он туда попал, я действительноне понимаю. Я даже рядом с рекой не проезжала, но в наши времена, видимо,случаются чудеса.

– Это он вам сказал про аппарат?

– Да. Но это уже не так существенно. Что вчера случилось?Что вообще происходит? Кто украл у меня обувь?

– А вы разве не знаете? – печально спросилДронго. – Или не хотите знать? Вы ведь наверняка должны были все знать.Или хотя бы подозревать этого человека.

– Не нужно, – попросила она, – все и так слишкомсложно и тяжело. Сын Светланы остался без матери, и я думаю, что Наиля возьметего к себе. Так будет правильно. Вы ничего не хотите мне сказать?

– Я собирался к вам приехать. Правда, не сегодня. Понимал,как вам тяжело.

– Об этом не нужно. Говорят, что Господь посылает каждомучеловеку ровно столько испытаний, сколько он может выдержать. Нам, наверно,Господь отпустил по полной мере. Вы знаете, я даже думаю съездить в Мекку.По-моему, как раз вовремя.

– Если вам будет легче, поезжайте, – кивнулДронго, – хотя рай и ад всегда внутри нас.

– Я об этом тоже помню. Расскажите подробно, что вчерапроизошло. Николай Гаврилович говорил как-то скомканно и сумбурно. К тому же онувез с собой моего мужа.

– Мы договорились с Риммой встретиться у нее вгалерее, – сообщил Дронго, – но, когда я там появился, дверь былаоткрыта, а ее самой нигде не было. Я вошел в галерею – меня удивила царившаятам тишина. Прошел по коридору, вошел в ее кабинет. Там лежала Светлана.Извините, если вам неприятно...

– Говорите, – упрямо произнесла она.

– Ее убили, – мрачно произнес Дронго, – это былоясно с самого начала. Задушили. Я посмотрел и сразу позвонил Карелину. А он самвызвал всех остальных. Потом прибыл господин посол. Он действительно поседел заодин вечер. Был в ужасном состоянии.

Она молча кивнула.

– Потом меня увезли на допрос и отпустили только подутро, – закончил Дронго, – и я наконец приехал к себе домой.

Галия долго молчала. Потом неожиданно спросила:

– В чем была моя ошибка? Вы можете четко сформулировать, гдеименно я ошиблась?

– Нет. Тогда я был бы Богом, а не человеком. Я не умеюотвечать на такие вопросы.

– Что вы намерены делать? Вы не хотите больше заниматьсяэтим делом?

– Хочу, – ответил Дронго, – и собираюсь довестиего до конца. Из принципа. Я завтра приеду к вам и расскажу, что именнопроисходило с вашей семьей за последние несколько дней.

Она снова замолчала. Затем наконец спросила:

– Вам нужна моя помощь?

– Только в одном вопросе. Вы сказали, что у Светланы былнервный срыв в детстве. И если я прав в своих рассуждениях, то у нее до сих пордолжен быть свой врач. Или хотя бы консультант. Такой есть?

– Есть, – она скорбно сжала губы, – или был. Ядаже не знаю, как сейчас правильно говорить. В общем, у нее был врач, которыйее консультировал. Уже много лет. Это Сергей Сергеевич Ладынин. Наверно, вы онем слышали. Он известный специалист. Представляю, что с ним будет, когда онузнает о том, что случилось со Светланой. Мне даже страшно от мысли, что ееубийца находится где-то рядом с нами.

– Не пугайтесь. Я думаю, что завтра мы завершимрасследование.

– Каким образом?

– Завтра к четырем часам дня я приеду к вам на дачу.Пригласите своего бывшего мужа и сына. Пригласите посла, если он приедет. Наилюможете удалить: ей будет тяжело слышать все, что я скажу.

– Она останется, – возразила Галия, – ей уже поравзрослеть.

—Как угодно. И позовите Римму. Вот, собственно, и все.

—Хорошо, – она поднялась, – не нужно меняпровожать.

Если Карелин прав, то все совпадает. Ее аппарат находится надне Москвы-реки. Все так, как должно было быть. Остается узнать несколькопоследних деталей, чтобы считать оба преступления раскрытыми. Он поднялся.Сегодня у него сложный день.

На этот раз ему понадобится помощь Вейдеманиса и Кружкова.Он вызвал к себе обоих, рассказав свой план. Эдгар недоуменно пожал плечами,Кружков втянул голову. Он так делал всегда при большой опасности.

– Ты хоть понимаешь, что нарушаешь закон? – спросилВейдеманис. – Если нас застукают, то просто посадят в тюрьму. Тебе легче,тебя просто вышлют. А меня посадят, не забывай, что я теперь российский гражданин.И Леню Кружкова тоже посадят.

– Я не собираюсь вас подставлять, – возразилДронго, – мне нужна только ваша помощь. Все риски я возьму на себя.Второго шанса не будет. Только сегодняшний день.

– Ты прекрасно знаешь, что я всегда на твоей стороне, –сообщил Эдгар, – действуй, как считаешь нужным.

– Я тоже, – ответил Кружков, – как вы скажете, такя и сделаю. Сколько лет мы с вами работаем. Разве я когда-нибудь вас подводил?

Через час он находился в приемной профессора Ладынина. Онпредварительно позвонил ему, настояв на срочном визите. Ладынин согласился. Каки все хорошие специалисты, он был крайне занятым человеком. Но Дронгонастаивал, заявив, что речь идет о расследовании убийства и ему нужно увидетьпрофессора только на пять минут.

Ладынин оказался мужчиной высокого роста с резкими чертамилица, кустистыми седыми бровями и почти седой головой.

– У вас пять минут, – сказал он, – что вам угодно?

– Я официальный представитель семьи Сабировых, –сообщил Дронго, – вот мои документы. Доверенность на...

– Вы теряете время. Мне не нужны ваши документы.

– Хорошо. Дело в том, что Галия Сабирова – родная тетя вашейпациентки Светланы Минуллиной. Или Светланы Васкес де Медина.

—Да, я ее хорошо знаю. Зачем вы пришли?

– Мне нужна информация. Она была больна? И если была, точем?

—Уходите, – сразу поднялся с места Ладынин, –разве вы не знаете, что существует врачебная тайна? К тому же она иностраннаягражданка, супруга посла другой страны. Я вам ничего не скажу. Уходите.

– Сегодня ночью ее убили, – сообщил Дронго, поднимаясьсо стула.

Ладынин нахмурился. Мрачно посмотрел на гостя.

– Тогда тем более, я вам ничего не скажу. Уходите. Досвидания.

—Что с ней было? В детстве она перенесла нервное потрясение?