и запятнанную репутацию, Французская группа Москвы не была распущена. ЦК РКП(б) принимает решение о ее реорганизации. Нечто подобное было произведено и со всеми другими иностранными группами, существовавшими при Центральной федерации иностранных групп. В целом же, завершение Гражданской войны, создание Третьего интернационала и укрепление власти большевиков уже предрешили судьбу подобных иностранных групп – вскоре они будут попросту не нужны.

На заседании Центральной федерации иностранных групп 11 февраля 1920 г. приняли решение: поскольку все сотрудники иностранных групп являются коммунистами, нужно переформировать их в языковые отделения при ЦК РКП(б). Это решение было также подкреплено тем аргументом, что поскольку РКП(б) едина, в ней не должно быть других организаций[1002].

Безусловно, существование Центральной федерации иностранных групп позволило воспитать полезные кадры из интернационалистов и снарядить их для отправки в их родные страны для подготовки там революций. В частности, воспитанные и преданные большевикам кадры из числа венгров, находящихся в России, впоследствии отправились на родину, где удалось совершить революционное восстание. Тем не менее к 1920 г. необходимость в такой организации, как Центральная федерация иностранных групп, постепенно отпадала. Федерация прекратит свое существование к маю 1920 г., а сотрудники иностранных групп растворятся в Отделе советской пропаганды.

Возвращаясь к судьбе Французской коммунистической группы Москвы, подчеркну, что она не была распущена, а была реорганизована. Более того, появилось ее подразделение и в Петрограде. Это означало, что необходимость в деятельности французских групп в России все еще сохранялась. В состав обновленной группы не вошли не только сотрудники прежней группы Москвы, но и некоторые вновь прибывшие с Юга России. Среди них не все останутся в России и, уж тем более, растворятся в отделе пропаганды. Так, известно, что сотрудница французских групп Киева и Одессы – Стелла Коста — в 1919 г., прибыв в Москву из Одессы в конце лета 1919 г., часто присутствовала на собраниях французской группы[1003]. После 1920 г. она была направлена во Францию для передачи денежных средств Ф. Лорио. Однако на этом ее опыт большевизма закончился: покинув Россию с приличным количеством ценностей и денежных средств она приобрела недвижимость в Германии[1004]. Французский военнослужащий Р. Дейме вернулся во Францию в 1921 г. Однако ему пришлось преодолеть долгий и трудный путь – он добирался на родину через Юг России, Турцию и Марсель[1005].0 дальнейшей его судьбе не известно практически ничего, кроме того что он был оправдан Военным судом. Что же касается других людей, становившихся сотрудниками группы в 1918-1920-х гг., то судьбы многих из них крайне трудно восстановить. Например, известно, что Гранье, Р. Дэм, Ж. Гельфер, Ж. Цукорсия и Леру — военнослужащие, и их членство в группах было временным и малозаметным. Соответственно, возможно лишь только предположить, что они продолжили свою службу в рядах Красной Армии. Другие же, как Булай, Э. Руйе, Ромер, Бомбой, Лавали и Усиков, были представителями гражданского населения, проживавшими в Одессе, Киеве или Москве. О них также можно лишь сказать, что членство в группах для них стало временным этапом и являлось необходимостью в силу возникших жизненных трудностей (поиск работы, пропитания). О том, что они примыкали к французским группам и выполняли при них разного рода задачи, известно из воспоминаний П. Паскаля и М. Боди – тех, кто оставил наиболее полные воспоминания о деятельности французских групп. Но даже они, авторы мемуаров, не знали, кто именно их окружал, и упоминали лишь фамилии, имена или же клички своих коллег.

Однако судьбы других членов групп, внесших наибольший вклад в деятельность французских коммунистических групп в России (Ж. Садуль, М. Боди, А. Гильбо, В. Серж, П. Паскаль, Р. Пети, Р. Маршан, М.-Л. Пети, С. Жиро), поддаются восстановлению. На их судьбах и на том, как изменилось (или нет) их мировоззрение после членства в группах, мне хотелось бы остановиться более подробно.

Глава 9

Французские коммунисты в Харькове

Решением Бюро Третьего Интернационала от 21 января 1920 г. Южное отделение ИККИ в Киеве было ликвидировано, и взамен него было создано Новое Южное отделение ИККИ (или Южное бюро) в Харькове с подчинением Центральному бюро ИККИ в Москве[1006]. Это было связано с тем, что в декабре 1919 г. Красной армии вновь удалось вернуть контроль над территориями Украины, потерянными в августе 1919 г. В Харьков из прежней столицы УССР были перенесены основные управленческие подразделения, в том числе и агитационно-пропагандистский центр. Благодаря документам фонда Южного бюро, находящимся в РГАСПИ, исследователи могут представить специфику работы и направления деятельности бюро, а также нужды и проблемы, с которыми сталкивались его сотрудники при выполнении распоряжений Центрального бюро ИККИ.

Южное бюро располагалось по адресу Максимилиановская, дом 11 [1007]. Его первоначальный состав был немногочисленным, и все сотрудники находились по этому адресу[1008]. В состав Бюро вошли: Христиан Раковский – председатель правительства Украины, Жак Садуль – опытный французский агитатор, проявивший себя в работе при большевиках, Феликс Кон – бывший руководитель Польской группы в Киеве, а также сербский и венгерский коммунисты Илья Милкич и Эндрэ Руднянский[1009]. Кроме них в отделении были секретарь-счетовод, две машинистки, переводчица, курьер, две уборщицы и комендант. Всего около 11 человек, но в дальнейшем состав Бюро будет расширен[1010].

Уже в июле 1920 г. состав бюро выглядел следующим образом: Жак Садуль – секретарь бюро, Илья Милкич – член бюро и представитель Югославской компартии в ИККИ, Илья Шаблин – полномочный представить ЦК Болгарской компартии, Марк Моисеев – управдел, Израиль и Сарра Моисеевы – дети управдела, Павел Стучевский – заместитель управдела, Мария Матасова – личный секретарь Ж. Садуля, Жанна Жокоб – казначей, Мария Курган – машинистка, Розалия Барбере – секретарь-переводчик, Моисей Лебедев – агент для ответственных поручений, Негуда Наишулер – переводчик, Зинаида Бахмутова – переводчик, Вера Кукина и Аграфена Литвинова – уборщицы, Федор Кудрявцев – курьер, Борис Шапиро – швейцар[1011].

Из числа руководителей Южного бюро Х. Раковский, Э. Руднянский и И. Милкич были направлены для работы в этой организации по причине их этнической принадлежности к народам Балканского полуострова. Что касается Ж. Садуля, то причин его появления там могло быть несколько. Во-первых, как отмечалось ранее, он был в дружеских отношениях с Х. Раковским. Последний осенью 1919 г. активно звал Садуля на Юг России[1012]. Во-вторых, Ж. Садуль был избран членом совета Харькова, что могло произойти по ходатайству того же Раковского. В-третьих, известно, что правительство Москвы предложило кандидатуру Ж. Садуля для отправки на Донбасс для создания там школы пропаганды.