французской социал-демократии, контрреволюции во Франции, оппортунизму. И если же он все-таки принимался за переводы, то делал их крайне медленно и правил тексты на свой лад»[912].

Очевидно, что та работа, которую должен был выполнять А. Гильбо при Французской секции Отдела советской пропаганды, и бюрократическая работа во главе французской группы явно тяготила Гильбо[913]. В июне того же года он даже написал заявление об уходе из группы[914]. Гильбо явно жаждал реализовывать себя в другой сфере[915] и уже в августе 1919 г. просил Бюро ИККИ разрешить ему издавать свой журнал на французском языке. Разрешение было дано, необходимые средства выделены, однако не персонально А. Гильбо, а всей французской группе[916], членом которой на тот момент он уже не являлся.

Что касается П. Паскаля, то Н. Нюрин в своей жалобе сообщал, что тот не находит времени на редакторскую и переводческую деятельность при французской секции, поскольку загружен работой при Г. В. Чичерине в Наркомате по иностранным делам[917]. Н. Нюрин писал, что хотел было привлечь к этой работе Р. Маршана, но понял, что тот, не владея соответствующей терминологией, не сможет освоиться с подобной работой. Не имея возможности организовать работу и подчинить своему влиянию сотрудников секции, Н. Нюрин просил сложить с него полномочия[918].

3 июля 1919 г. на имя руководителя Бюро ИККИ Г. Е. Зиновьева поступило письмо от сотрудников французской группы Москвы (подписались Паскаль, Гильбо, Маршан, Пети, Дейме), теперь уже с критикой Н. Нюрина. Подписавшие сообщали, что заведующий секцией мало того, что «не имеет квалификации для работы во французской группе, но еще и не знаком с французской психологией, что осложняет их взаимоотношения». О своей работе они сообщили, что «выполняли ее ежедневно и качественно: участвовали в обучении компатриотов пропаганде, проводили встречи с французской колонией и отправляли бюллетени и манифесты во Францию, Киев и Одессу». В свою защиту они, в частности, отметили, что П. Паскаль провел немало времени в Комиссариате по иностранным делам, подготавливая пропагандистские и носящие интернациональный характер тексты для устной передачи за границу по радио, а А. Гильбо проверял рукописи и подготавливал их переводы. Что касается инцидента с Н. Нюриным, то группа сообщала, что «желает этот конфликт завершить и просит в этом всяческого содействия со стороны Бюро ИККИ»[919].

После этого инцидента внутри группы начинают портиться отношения и между другими членами. Следующим после противостояния Ж. Садуля и А. Гильбо межличностным конфликтом стала ссора между близкими друзьями Ж. Садулем и П. Паскалем. В июле 1919 г. между ними состоялся неприятный разговор, когда Ж. Садуль указал товарищу на его парадоксальное положение – искренне верующий католик и одновременно секретарь коммунистической группы. Ж. Садуль заявил «о невозможности с точки зрения морали пребывание паписта в секретариате и бюро группы». Говоря это, он надеялся, что П. Паскаль осознает всю глубину противоречия между марксистским материализмом и католической доктриной и выберет марксизм, отказавшись от «религиозных предрассудков». Однако вместо этого П. Паскаль отдалился от друга, а затем и прекратил с ним общение[920].

Вскоре, в октябре 1919 г., в Москву вернулся М. Боди и сразу же увидел, что атмосфера в группе изменилась. Вначале он поддержал позицию Ж. Садуля в отношении того, что чекистская направленность – неверный путь для группы. М. Боди даже пытался об этом говорить с А. Гильбо. Однако Р. Пети заранее предупредил А. Гильбо о визите М. Боди и о теме, которую тот собирается обсудить[921]. Разговор М. Боди с А. Гильбо закончился безрезультатно. А. Гильбо в свою очередь начал обвинять П. Паскаля, Р. Пети и М. Боди в сообщничестве с Ж. Садулем[922].

Кроме того, узнав о конфликте между Ж. Садулем и П. Паскалем, М. Боди пытается примирить друзей. С этой целью он решил поговорить с Ж. Садулем. Тот в свою очередь стал жаловаться, что группа попала под вредное влияние А. Гильбо, который настроил против него всю группу[923]. В результате поссорились и они, М. Боди и Ж. Садуль. М. Боди, объясняя причины испорченных отношений с Ж. Садулем, утверждал, что «Ж. Садуль был ослеплен злостью на А. Гильбо и на всех, кто его поддерживает, – Паскаля и Пети»[924]. Он даже начал побаиваться своего друга, ибо последний на волне эмоций заявил, что для него «будет большой радостью узнать о смерти Гильбо или Паскаля»[925].

Конфликт заметно усиливается, когда сотрудников группы начинают подозревать в присвоении французских консульских денег. Однажды Р. Пети, который, напомню, являлся казначеем группы, предложил М. Боди некоторую сумму из средств группы[926]. Р. Пети даже показал другу кассу, в которой находилось немалое количество денежных средств, а также драгоценностей и платины, купленной ФРАМИС для нужд промышленности. Р. Пети сказал М. Боди, что из этих средств 650 тыс. франков изъяты при обыске в бывшем французском посольстве. Эти средства были выделены сотрудниками МЧК французской группе[927] и предназначались для подготовки революции во Франции[928]. М. Боди, который жил у Ж. Садуля после своего возвращения с юга, поведал товарищу об увиденном.

Дело приняло неожиданный оборот. Ж. Садуль сообщил об этом Р. Маршану. Тот в свою очередь, возмутившись этим фактом[929], сообщил об инциденте в ЦК РКП(б)[930]. Сам же Садуль, которому представился шанс отомстить А. Гильбо за то, что он «присвоил» главенство в группе, поведал об этих деньгах А. И. Балабановой, не терпевшей А. Гильбо. Таким образом, известие о существовании этих денег дошло до членов ЦК РКП(б) и Бюро ИККИ.

Разбираться в этом деле поручили Ф. Э. Дзержинскому, который опросил всех причастных к этой неприятной истории[931]. Ж. Садуль заявил, что сообщил об этом инциденте, поскольку считал, что «довольно странно со стороны французской группы хранить такую крупную сумму денег у себя, тем более платину, столь необходимую для военной промышленности». Свою причастность к этому инциденту он отрицал, поскольку с октября 1919 г. разорвал всяческие отношения с сотрудниками Французской коммунистической группы Москвы[932]. Разумеется, действия Ж. Садуля выглядели как попытка насолить бывшим коллегам, тем более что, с его слов, эти средства присвоены группой лиц, а именно Р. Пети, П. Паскалем и Р. Шапоаном под руководством А. Гильбо. М. Боди же, абсолютно не причастный к этой истории, рассказал Ф. Э. Дзержинскому все как было, заявив при этом, что ему досадно, ибо его друзья не виновны в присвоении этих денег