– Пожалуйста, изобрази свой знак на любом месте, которое выберешь.

– Мой знак? – переспросила я.

Фоун кивнула.

– Он должен быть где-то на твоем суженом.

Мой взгляд скользнул к его лбу.

– Это не должен быть шрам, как у Гарри Поттера, – предупредил меня он.

Я ухмыльнулась и взяла его за левую руку. Осторожно поднесла лезвие к его ладони и нацарапала на ней корявую букву W.

Все это время Вирус стоял спокойно, а когда я закончила, из раны потекла кровь. Я вернула нож в подвязку и протянула ему свою правую руку. Молниеносно и гораздо красивее он нарисовал на моей ладони букву V. Понятия не имею, что должно сейчас произойти, но он соединил наши кровоточащие ладони вместе.

– Dу`o psychе́s, se syndyasmо́ me mageía, – торжественно объявила Фоун. Хоть это я поняла. Мы должны были позволить нашим магиям перетечь друг в друга. Я сделала вдох, и мы отпустили потоки магии. Одновременно.

Ничто не могло подготовить к тому, что было дальше. Магия практически сбила меня с ног. Если бы Вирус не подхватил, я бы упала. В груди возникло давление, и все ощущалось так, будто сердце в любой момент может вырваться из груди. Я открыла рот и застонала от боли. Магия Вируса была полна логики и холодного расчета, которые он использовал с безжалостной точностью. Моя была, напротив, необузданной, дикой и хаотичной, словно буря. Обе магии соединились в потоке непредсказуемого разума, который наполнил наши вены. В ушах все гудело. Я слышала свое сердцебиение так же отчетливо, как и сердцебиение Вируса. Я смотрела на все своими глазами и в то же время его. Я была Ворриор и Вирусом одновременно. А в промежутке между нами был Чейн, пытающийся оставаться на заднем плане, но его тоже затянуло в эту магическую бурю. Все остальные присутствующие, ослепленные светом, зажмурили глаза. Я почти потеряла сознание, когда пульсация в нашей – вернее, в моей – груди внезапно утихла и мы разделились.

Мы жадно глотали воздух. Рана на моей руке заживала, что и прервало передачу магии. Слава богам! И все же на ладони теперь красовалась сияющая V.

– Разрешите представить, – сказала Фоун, откашлявшись, – Вирус, отец богов Подземелья, и Ворриор, мать богов Подземелья.

Я не ждала аплодисментов. Их и не было, но кое-что все же привлекло мое внимание: в дверях кто-то стоял и наблюдал за нами. Пиас. Он смотрел на меня, а по его щекам текли слезы. Пиас плакал. Без души. Я открыла рот, но он уже исчез, оставляя меня наедине с Вирусом. С моей половинкой.

Будь это обычная церемония, сейчас бы открывались бутылки амброзии и шел дождь из подарков молодым. Однако все гости, казалось, чувствовали облегчение от того, что это закончилось, и хотели исчезнуть. Но все же была одна вещь, которая требовала присутствия свидетелей. Цепи, согласно данному обещанию, должны исчезнуть.

Вирус откашлялся, убрал со лба зеленые волосы и помахал братьям-вампирам. Они вышли из толпы, держа в руках по ключу для каждого наручника. Эш подошел ко мне. На его лице не было улыбки, но глаза подозрительно блестели, когда он наклонился над моим запястьем. В металле появилось узкое отверстие, и он повернул в нем ключ. Меня вдруг ударило по руке. Не так сильно, как когда цепи впервые на мне закрылись, но так, что я смачно выругалась и затрясла рукой.

– Свобода! – застонала я, потирая запястье, и с отвращением вытащила цепь из своего рукава. – Я свободна!

– Ты же замужем, а «замужем» – это антоним к слову «свободна», дорогая, – услышала я чей-то смешок и обернулась.

– Шейм! – зарычала я. Богиня выглядела такой счастливой, как будто… ну да, как будто я только что вышла замуж за Вируса, а не за Пиаса.

– Моя дорогая, позволь мне поздравить вас первой. Я считаю твой выбор мужа более чем уместным. Грязь должна знать свое место!

Послышался хруст. Все гости стали свидетелями того, как мой кулак рванул вперед и единственным ударом отправил богиню на пол. Хрящ сломался с таким приятным звуком, что я даже не почувствовала боли в костяшках. Шейм застонала и попыталась удержать поток крови, хлынувший по ее лицу.

– Спасибо, – кратко сказала я, уронив цепи рядом и милостиво переступив через нее.

Вирус засвистел, признавая мой триумф, и пошел следом, оставив цепи на алтаре. Фоун убрала их в ящик, который содержал такое количество магии, что хранимые в нем вещи были защищены лучше, чем драгоценности английской королевы. Ну и хорошо.

– Ты не говорила мне, какой у тебя убийственный хук справа, – пошутил Вирус. Его близость вдруг показалась такой родной и естественной, как дыхание, что я ничего не имела против, когда он взял меня под руку.

– Когда я взаимодействую с Шейм, то каждый раз работаю на пределе, – гордо сказала я. – Хороший враг иногда лучше плохого друга.

Хихикая, словно школьницы, мы вышли из конференц-зала в большой холл, где нас встретило облако конфетти.

– Поздравляем! – воскликнули Сейлор и Эш. Эйдж стоял рядом с ними и трубил в красную дуделку.

– Э-э… спасибо?

Все трое широко улыбнулись.

– Ты готова к нашему подарку?

– Всегда готова!

Я в ожидании протянула им руку, но Вирус подтолкнул меня.

– Его нельзя потрогать. Мы сейчас откроем портал, – сбил он меня с толку.

– Какой портал?

Лицо Ви приобрело нежное выражение.

– Портал в параллельный мир. Мы вернем твоего брата. Обещание есть обещание.

Мой пульс тут же забился с нечеловеческой скоростью, и я задрожала.

– Мэдокс! – мои ноги уже побежали, хоть я и не знала, где находился этот чертов портал.

– Притормози. Я отправлюсь с тобой, – остановил меня Вирус.

– Ты не обязан, – нетерпеливо уверила я его. – Я могу и сама его найти, к тому же я скоро вернусь, а ты здесь можешь…

– Я отправлюсь с тобой, – настоял он.

– Но ты…

– Я тоже, – отрезал голос Пиаса, заставив меня обернуться.

Он стоял в холле, высокомерный, как всегда. Ни о чем не думая, я отпрянула от Вируса и бросилась в объятия Пиаса, утыкаясь носом в его грудь. М-м-м, лед и озон. Я хотела что-нибудь сказать. Желательно что-нибудь остроумное, чтобы отвлечь его от того, что он плакал.

– Ты плакал, – вырвалось вместо этого из меня. Я мысленно ударила себя по губам.

Руки Пиаса нежно обвили меня.

– Не понимаю, о чем ты.

– Я все видела.

– Ничего ты не видела.

– Еще как!

– У тебя галлюцинации.

– У меня никогда не было бы таких странных галлюцинаций.