— Опять ты за свое, — говорит Алекс.

— В смысле?..

— В смысле, притихла, и я знаю, что ты обдумываешь какое-то решение. «Что приготовить вечером — карри с козлятиной или карри с курицей?» — тоненько верещит она. — «Я планировала козлятину, у меня есть все нужное для нее, но теперь подумала: может, курицу? Постою подумаю минут двадцать, а родственники пусть подождут, ничего, что голодные!»

Я морщу нос.

— У кого-то вылетели пробки из-за того, что пришлось немного подождать ужина, который приготовил ему кто-то другой по доброте своей. И кстати, неужели у меня такой голос?

— Да, такой, и да, именно так ты себя и ведешь. Даже с Призванием ты умудрилась устроить все так, чтобы подольше помучиться с решением.

Я с размаху прилепляю пайетку на шортики и ворчу:

— Когда надо было помочь тебе определиться с цветовой гаммой для костюмов, у меня получилось быстро. И когда я нашла кучу стажировок для Кейс. Вчера я помогла Кейше подобрать наряд для свидания, а ты же лучше меня знаешь, какая она привереда.

Алекс пожимает плечами, продолжая следить за каждым стежком на машинке.

— Когда надо помочь с выбором другим, у тебя никаких сложностей не возникает. А если надо решить, что самой делать, — лучше даже не начинать.

Я кусаю губу.

— Нет, я не такая.

— Отлично, тогда давай живенько принимай это свое решение. Над чем ты там голову ломаешь?

— Пытаюсь понять, как влюбиться. Что заставило твоих…

Я умолкаю — я чуть не спросила ее про родителей, но не хочу затрагивать болезненную тему.

— Что-что?

Я снова ерзаю.

— Говори уже, Вайя.

— Я про твоих родителей. Ну, про твою маму и дядю Ваку. Я подумала, может, ты знаешь, как они полюбили друг друга. Но потом поняла, что ты вообще ничего не рассказываешь о своей маме.

Алекс откидывается на спинку стула.

— На самом деле я не знаю, почему они понравились друг другу. Честно говоря, у меня почти не сохранилось воспоминаний о маме. По-моему, она ушла, когда я была совсем маленькая. Раньше у папы были ее фотографии, но я их не помню. — Алекс невесело смеется. — Иногда я думаю, что это уже неважно. Ушла и ушла. А иногда мне так хочется узнать о ней побольше. Какой она была, вот это вот все.

Я не знаю, что и сказать. Может быть, потому я и не помню ее маму — потому что она ушла так давно. Логично.

— Любовь — штука сложная, — с горькой усмешкой говорит Алекс. Зря я спросила ее про родителей. — Ты что-нибудь решила насчет Люка?

«Кажется, да», — вертится у меня на языке. Но на самом-то деле я, как обычно, не знаю, что именно надо делать. Придется прибегнуть к моей любимой тактике: не можешь выбрать нужный вариант — делай сразу все.

* * *

Я смотрю на два дымящихся подноса передо мной. На одном — карри с козлятиной, на другом — тоже карри, но с говяжьими хвостами, которые я нашла в большом морозильнике у нас в подвале. У обоих блюд насыщенный пряный аромат, оба приготовлены по рецептам Мамы Элейн. Я встала ни свет ни заря, чтобы успеть их приготовить, и пришлось включать духовку заново не меньше четырех раз. Все носятся по кухне, делают себе утренний чай и кофе. Все, кроме Алекс, которая теперь круглосуточно шьет. От того, что в кухне столько движения, возникает ощущение оживленности — но не сутолоки. Казалось бы, субботнее утро не предполагает кипучей деятельности, но никто из взрослых не работает по строгому расписанию, поэтому выходные у нас выпадают на случайные дни — например, в какой-нибудь вторник все день-деньской торчат в гостиной, а в субботу вскакивают спозаранку, готовые трудиться до заката. В школе у Йохана есть дополнительные занятия по субботам и воскресеньям, чтобы колдунам и колдуньям было куда пристроить детей, поэтому даже Иден сегодня должна выйти из дома вовремя, хотя ей предстоит развлекаться, а не сидеть за партой.

Дядюшка, как обычно, тщательно чистит яблоко размером со свой кулак со скоростью древнего компьютера. Он всегда подолгу сидит над тарелкой и нарезает себе яблоко идеальными кусочками.

Я обхожу его и переношу на кухонный стол гигантскую нежно-розовую рисоварку: хочу упаковать всем на ленч оба варианта карри с рисом. Между двумя видами карри я вставляю металлический разделитель.

— Всем надо попробовать оба карри и сказать мне, какой понравился больше! — кричу я в пространство. Это у нас лучший способ привлечь всеобщее внимание. А мне надо выиграть конкурс рецептов. — Папа!

Он вскидывает голову, в руке зажата кружка с кофе. Он бежит в спа, где при помощи своего дара расслабляющего прикосновения ублажает целую кучу клиентов, которые регулярно ходят к нему на массаж.

— А?

— Я сделала вам с Прией карри с плодами хлебного дерева вместо мяса, потом скажете, как вам соус.

— Спасибо, — кивает он.

Иден подходит к столу с миской хлопьев в руках и пытается забраться на высокий табурет. Я забираю у нее миску, чтобы ей было легче, потом ставлю на стол перед ней.

— Спасибо! — пищит она, набив рот «Чириос».

За плечом у меня возникает Кейша:

— А мне ты что приготовила?

— Я положила тебе совсем чуть-чуть обоих карри и риса, сделай одолжение, попробуй. Салат тоже положила.

— А что в салате?

— Шпинат, клубника, миндальные лепестки, немножко авокадо и заправка из манго в отдельной баночке.

Кейша вытаскивает телефон и нависает над контейнером для ленча. Приложение тут же подсчитывает, сколько там калорий, жира, железа и витаминов.

— Я попробую ложечку твоей стряпни. — Она уже собирается уходить, но тут замечает, сколько у меня заготовлено контейнеров. — Один лишний.

— Да.

— Зачем?

— А тебе разве не пора на фотосессию, или помочь тетушке в мастерской, или еще что-то?

Иногда Кейша подрабатывает сетевой моделью. И почти каждый день ходит помогать своей маме в стеклодувной мастерской в коворкинге.

Кейша показывает на тетушку, которая стоит, прислонясь к стене кухни, и листает что-то в телефоне:

— Она сегодня везет твою маму к клиентке, поэтому мы все равно ее ждем. Так для кого ты готовишь ленч? — прищуривается она. — Ой, для него, что ли?

Все сразу замирают.

Дядюшка перестал чистить яблоко. Папа поднес было кружку к губам, но не пьет. Прия застыла у него за спиной. Тетушка отвлеклась от телефона.

Только Кейс и Иден продолжают двигаться. Кейс закрывает глаза ладонями, а Иден, ничего не замечая, продолжает есть хлопья.

— Прямо чувствую, как тебе сейчас неловко, — шепчет Кейша.

Я отдаю себе отчет, что