Арин осторожно прикрыл за мной дверь, дотер пентаграмму, оттолкнул тряпку к стене и подал мне руку.

– Позвольте проводить вас на кухню, Ваше Высочество?

– Буду премного благодарна, мой лорд, – откликнулась я и, решив воспользоваться моментом, задала давно мучивший меня вопрос, тоже облачив его в весьма витиеватую форму: – Не соблаговолите ли поделиться, почему вас так беспокоит судьба белолесской принцессы и постороннего дракона?..

Арин нахмурился. Как человек довольно опытный и неглупый, он отчетливо услышал в заданном мною вопросе подвох и, скосив на меня взгляд, серьезно произнес:

– А вы, Ваше Высочество, не верите, что земнолесские драконы способны на благотворительность? Я, может, из человеко– и драконолюбия вам помогаю.

– Это всё от лукавого, знаете ли, – рассмеялась я, а потом уже серьезно, отбросив в сторону пустую слащавость, промолвила: – Арин, я не верю в то, что принц другого государства, дракон вдобавок, будет бросаться на помощь посторонней принцессе и влезать в такой серьезный конфликт с собственной королевой, если у него нет для этого повода. В чем причина?

Мы как раз спустились в зал и остановились рядом с драконьим яйцом. Пить мне уже перехотелось, и вместо того, чтобы продолжить путь на кухню, я подошла поближе к импровизированному золотому гнезду и протянула руки, чтобы немного согреться. Арин тоже остановился рядом и внимательно смотрел на бирюзовую чешую, а потом промолвил:

– Никто не знал, что Ириана смогла произвести на свет яйцо. Это всё очень сложно... Есть легенда, по которой именно первое дитя, которое родится драконом, а не человеком, изберет истинного драконьего короля. Или королеву.

– Но ведь у вас уже есть королевы и короли?

– Они-то есть, – ухмыльнулся Арин, – но на самом деле это ведь не династия. Мы каждый раз выбираем того, кто сильнее. Ириана. Кхм, весьма крупная особь, а в человеческом обличии она обладает немалой магией. К тому же, умна. Вот только этого мало, чтобы быть драконьей королевой всегда. Если б Альдо не был с придурью, правил бы он. Это весьма сомнительное королевствование, когда ты не знаешь, не прилетит ли откуда-нибудь дракон, который будет крупнее или магически сильнее.

– Только не говори, что вы устраиваете бои!

Я вдруг поняла, что понятия не имею, как именно драконы выбирают себе правителя. Мне было известно, что Арин отбыл с дипломатической миссией в Драконью Гряду ещё совсем юношей, ему, кажется, было около восемнадцати лет, и с тех пор практически постоянно крутился рядом с драконами. О том, как он обрел вторую ипостась, ходили таинственные слухи, но сводились они к одному: если уж его сочли достойным, чтобы встать на крыло, он явно неслучайно десять лет потратил на обхаживание этих клыкастых чудищ.

Я только сейчас поняла, что Арину вообще-то за тридцать. Выглядел он моложе своих лет, гораздо моложе, лет на двадцать пять, не больше. Как будто вторая ипостась даровала ему долголетие.

– Нет, мы не устраиваем бои, – промолвил Арин, истолковав мой взгляд как полный ужаса и посчитав, что я все еще взволнована темой выбора драконьего правителя. – Есть ряд параметров, по которым драконы соревнуются между собой, а потом самый могущественный становится королем. Если кто-то считает сея сильнее нынешнего короля, он может бросить ему вызов. Это постоянный бой, вечное волнение. Не каждый выдержит.

– Но Ириана держится.

– Пока что да. Но она понимает, что рано или поздно появится дракон, который её свергнет...

– И ей так принципиально стать той королевой, которую не сдвинут с места?

– Думаю, что да, – подтвердил Арин. – В последнее время она принимала решения, которые каждый дракон способен признать очень странными. Но пока что никто не решился бросить ей вызов. Ты сама видела, что в бою она сильна, она готова отвоевать своё право на трон, если понадобится. Никто не хочет связываться, да и. Драконы осторожны по отношению к женщинам. Но рано или поздно это закончится. Её свергнут. И тут на помощь может прийти только древнее пророчество о юном драконорожденном

Мы стояли совсем близко к яйцу, и Арин протянул руку, едва не касаясь пламени, но так и не решился дотронуться до чешуи. Вместо того он продолжил:

– Это дитя, вещает легенда, сможет назвать истинного короля, потому что оно наделено мудростью крылатых и видит силу иначе, чем мы. Видит истинную драконью мудрость. Но большинство предположений сводится к тому, что дракончик просто ткнет носом в свою маму или своего папу, потому что это, в конце концов, естественно.

Я вздрогнула. Вспомнила, как малыш называл в своих мыслях мамой почему-то именно меня, а не Ириану.

– Потому Ириана и решилась на такой эксперимент. И ради того, чтобы ей всё удалось, даже помогла дракону в Альдо победить человека. Она же не знала, что ей будут противостоять лучшие маги соседнего королевства. Да и то, что мы смогли сделать? Вернуть человека, да. Но – не защитить яйцо, потому что до определенного момента мы даже не знали о его существовании. Пробраться в драконье логово, пусть даже тенью, лишь для того, чтобы осмотреть там всё, практически нереально. Мы смогли «сесть на хвост» Альдо только тогда, когда в нём оказался новый человек. И то не всё увидели.

Я рассеянно кивнула. А потом, не выдержав, прижала ладони к прохладной чешуйчатой поверхности яйца. Огонь расступился, подпуская меня ближе. Внутри уже чувствовался нарастающий жар, и я подумала: а ведь дракончик, наверное, скоро вылупится. Придет его час! И тогда ему придется выбирать королеву или короля. Он наверняка выберет Ириану. Свою мать.

«Нет! – долетел до меня звонкий голос. – Ты – моя мать! И я уже решил, кого я выберу! Вот!»

Я отпрянула от яйца. Арин тоже.

– Ты слышала? – спросил он. – Ты это слышала?

– Да. Это он.

– Потрясающе! Какой яркий ментальный сигнал! – Арин завороженно смотрел на яйцо. – И

часто с ним такое происходит?

– Ну... Иногда.

– Он считает тебя своей мамой.

– Я не драконица!

– Ну и что? – усмехнулся Арин. – Ты ему нравишься, так что. Это нормально. Драконы весьма постоянны в своих привязанностях и хорошо разбираются в людях и сокровищах.

– Я думала, только когда речь идет об их паре.

– О паре тоже, – в глазах Арина заиграли веселые искры. – Но не только. Например, я весьма трепетно отношусь к Маргарет, хотя она мне – просто родственница, жена моего двоюродного брата. Да и к Риану, но только к новому Риану, а не к тому, что раньше был в его теле. Говорю же, драконы очень привязчивы, они ведутся на эмоции.

– Значит, Ириана тоже привязана к кому-то.

– К чему-то. К власти.

Звучало неутешительно. Я вновь приложила ладони к яйцу, и меня обдало приятным теплом. А ещё показалось, будто дракончик поделился какой-то частью своей энергии, потому что я вдруг ощутила себя крепче и вроде как даже увидела магические переплетения вокруг яйца. Правда, иллюзия очень быстро погасла, а я вновь вернулась в своё прежнее состояние человека, который утерял частичку себя.