Принудительная ассимиляция (План Д) проходила с 40-х по 70-е гг. XX века на фоне глобальной деколонизации и борьбы с расизмом. Ассимиляция была признана допустимой, в особенности это касалось метисов, но чистокровные аборигены получали гражданские права лишь в том случае, если они покидали племя и отказывались от своей культуры. Во всех штатах, за исключением Виктории, по закону можно было забрать ребенка из туземной семьи, чтобы воспитывать его как сироту в детском приюте или в белой семье. Все это закончилось лишь в 1972 г. с приходом к власти лейбористского правительства Гоу Уитлама. Аборигенов наделили полными гражданскими правами, было заявлено о необходимости «восстановить попранные права аборигенного населения Австралии в экономической, социальной и политической жизни». В наши дни аборигены являются полноправными гражданами своей страны, сохраняется их культурная идентичность, но на практике за фасадом мультикультурализма по-прежнему скрывается дискриминация (Haebich, 1988; Hunter, 1993; Markus, 1994; Rowley, 1972). Все это далеко от совершенства, но много лучше, чем было когда-то.

Острову Тасмания, к югу от материка, не повезло гораздо больше. По климатическим условиям эта земля очень подходила европейским переселенцам, и освоение ее началось рано. На примере Тасмании мы поймем, что может произойти с туземным населением, если переселенцам не нужны рабочие руки. На острове жило 4 с половиной тысячи человек, когда в 1804 г. туда приплыли первые колонисты. Через 80 лет не осталось ни одного чистокровного аборигена. Последний мужчина умер в 1869 г., последняя женщина в 1876 г. Сохранились немногочисленные метисы. «Увидел — убил», «охота на крупного зверя», отравленная мука — эти методы геноцида применялись здесь еще чаще, чем в Австралии. Колониальная администрация острова настаивала на примирении, но в 1830 г. лейтенант-губернатор Артур уступил требованиям поселенцев в Законодательном собрании и объявил «массовую чистку». Остров надлежало прочесать, зажать аборигенов в кольцо и вывезти их в резервации. План провалился, туземцы сумели просочиться сквозь цепи загонщиков. Потом дело было доверено Джорджу Робинсону, известному «миротворцу», человеку, который безоружным жил среди островитян и утверждал, что они неопасны. Доверчивых туземцев на сей раз удалось собрать вместе. Если бы они и дальше жили по соседству с белыми фермерами, те их рано или поздно уничтожили бы. Но и насильственная депортация, проведенная Робинсоном, привела к тем же печальным результатам. Аборигенов доставили на небольшой остров, где им не хватало ни земли, ни пищи. Через два десятка лет болезни и голод покончили с последними, и это никого не взволновало (Cocker, 1998: гл. 7-11; Hughes, 1987: 414–424; Rowley, 1970: 43–53; Smith, 1980: 70). Тасмания — это самый трагический пример того, что происходит с народом, который не нужен поселенцам как рабочая сила. Это был геноцид, растянутый во времени, его никто не планировал, зато каждый приложил к нему руку. Колониальная администрация спрятала голову в песок, а поселенческая демократия сделала свое страшное дело.

То же самое происходило и в Австралии. С 1850-х гг. поселенцы обладали реальной властью. Как указывает Роули, «везде и всегда коренное население становилось абсолютной жертвой поселенческой демократии, если поселенцы и правительство проводили одну и ту же политику» (Rowley 1972: 23, 72,132,137). По мере того как осваивались все новые земли, каждая волна переселенцев несла с собой истребление и депортации, яростные вспышки геноцида, часто ненамеренного. Планы А, Б и В могли переплетаться и варьироваться в зависимости от изменчивых, полуанархических условий жизни на фронтире. И планы эти осуществлялись, пока не возникла необходимость в рабочих руках. Менялся политический и гуманитарный климат — на смену политике уничтожения пришла мягкая ассимиляция и даже мультикультурализм.

СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ

В некотором отношении колонизация Северной Америки является чем-то средним между Австралией и Мексикой. Аборигенное население представляло средней уровень опасности. Индейцы были отважны в бою, упорны в обороне, но немногочисленны и разрознены. Их уровень цивилизации был ниже европейского. Торговля с местным населением в Америке шла оживленнее, чем в Австралии, при этом там не было мощного государства и изобилия золота, как в Мексике. Не было и первоначального стремительного завоевания и порабощения, равно как и масштабной ассимиляции, как в Испанской империи. Но жажда экспансии, захвата земли была не меньшей, чем в Австралии.

Процесс набирал силу постепенно, он шел стихийно, а не осознанно, переселенцы волна за волной накатывались на Дальний Запад, осуществляя и этноцид и геноцид. Вначале, когда первопоселенцев было мало и вооружены они были плохо, сильные племена ирокезов и гуронов могли играть на противоречиях между французами и англичанами. Но победа Британии в 1763 г. заполнила эту геополитическую лакуну на востоке континента. То же самое произошло и на Западе, когда американцы одержали победу над испанцами в Калифорнии и Техасе. Торговля редко приводила к фатальным последствиям. Нэш (Nash, 1992) отмечает, что образ кочующего индейца-торговца был не таким свирепым, как его оседлого собрата. Торговля создала определенный стереотип индейца в глазах белых: милый дикарь, невежественный, иногда опасный, но восприимчивый к европейским идеям и товарам. Индейцы, занимавшиеся торговлей, считались полезными, их не стоило обижать.

В ту пору среди белых преобладали не торговцы, а фермеры. Им были нужны рабочие руки, но попытки привязать индейцев к земле потерпели полный крах. Охотники-собиратели не трудились на пашне, не холили и не лелеяли ее, а значит, были явными бездельниками. Начиная от Джона Локка до современных израильтян, изгоняющих палестинцев с их территории, все европейцы непоколебимы во мнении: тот, кто пашет землю, тот и должен ею владеть. Новый Свет был для них vacuum domicilium или terra nullius — «пустая земля, земля, которую Господь подарил цивилизованным людям». Они не особенно пытались приобщить индейцев к труду, обратить их в христианство, взять их женщин в жены, культурно ассимилировать их. Пуритане хотя бы в теории считали, что их надо приобщить к истинной церкви, но у них не было возможностей это сделать, и свои зверства — сожжение заживо стариков, женщин, детей — они объясняли одной фразой: «Пусть Бог посмеется над своими врагами» (Nash, 1992: 84).

Первые акты геноцида последовали в 1622 г. в Виргинии и в 1637 во время Пекотской войны в Новой Англии. Год за годом, волна за волной все новые переселенцы высаживались на берегах Америки. Некоторые распахивали индейские земли, другие выпасали скот, третьи занялись горными разработками. Девственный континент рассекли шоссе, появились фактории, позже строились и железные дороги. Все это уничтожало и распугивало фауну. Белые вели хищническую охоту на полное уничтожение популяции, продавая мясо и меха ненасытным горожанам. Естественная среда деградировала,