— А есть еще где-нибудь?

— У меня их три, — с гордостью сообщил Антип. — На груди, на пояснице и… В общем, еще в одном месте.

— Силен! — одобрила Мария. — Но я видела только на груди.

— Там голова Тилля Линдеманна в гриме, а вокруг его головы — нимб из ядовитых морских змей.

— Не знаю, кто такой Тилль Линдеманн, но выглядит он жутковато.

— Ему за это хорошо платят, — насмешливо заметил Антип. — Тилль Линдеманн — солист группы «Раммштайн». А я…

Дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем всунулась лохматая голова.

— Антипыч, есть че опохмелиться?

Тут «голова» увидела Варламову и кивнула:

— Здрасте.

— Добрый день, — отозвалась Мария.

Антип же, прищурив темные глаза, неприветливо проговорил:

— Опохмелиться тебе? А кто у меня ночью последнюю бутылку пива спионерил?

— Скажешь, я?

— Нет, Пушкин. Прекрасно слышал, как ты ночью входил в комнату и шарился под столом.

«Голова» рассеянно нахмурилась:

— А чего ж не окликнул?

— Ломало.

— Ясно. Прости, я думал, ты спишь. С меня баттл.

Голова скрылась, и дверь мягко защелкнулась.

— Н-да… — проговорила Мария, доставая из сумочки сигареты. — Что хоть пили-то?

— Да все подряд.

— Похмелье мучает?

Антип покачал головой:

— Не-а. У меня похмелий не бывает.

— Счастливчик. — Мария оглядела стены комнаты, обклеенные постерами. — Ты вроде гот, а на стенах у тебя плакаты с хиппи и панками.

Антип зевнул, прикрыв рот ладонью, и, моргнув заслезившимися глазами, объяснил:

— А я не чистокровный гот. Я шатун.

— Кто-кто?

— Шатун. Шатаюсь из стороны в сторону, то к тем, то к этим.

— Зачем?

Антип пожал худыми плечами:

— Не знаю. Наверное, ищу себя.

Антип сполз со стола, открыл окно и подтянул за веревку маленькое пластмассовое ведерко с водой. Из ведерка он вынул две бутылки «Балтики». Одну протянул Марии:

— Угоститесь?

Мария насмешливо прищурила глаза:

— Нет, спасибо. А ты запасливый!

— С волками жить — по волчьи выть, — невозмутимо отозвался Антип.

Он сунул невостребованную бутылку в ведро и снова спустил его вниз. Закрыл окно, снова сел на край стола, открыл бутылку, отхлебнул из горлышка и сделал блаженное лицо.

В прихожей хлопнула дверь, и кто-то громко крикнул:

— Какой гондон нарисовал мне сердечко на лбу?

— Заткни пасть, Хомяк! — донеслось в ответ. — У Антипа гости!

— Суки, оно же не стирается!

— Заткнись, говорю! У него девушка.

— О! — произнес голос, мгновенно смирившись. — Я тогда позже зайду.

Дверь снова хлопнула. Антип отхлебнул пива, взглянул на Марию и пожал плечами, как бы говоря: чего вы хотите — общага.

Мария достала из кармана кофты карту памяти и показала ее Антипу.

— Я пришла к тебе вот из-за чего.

— А что это? — прищурился Антип.

— Карта памяти, как видишь. У тебя есть, на чем ее посмотреть?

— Э-э… Да, конечно. Ноутбук подойдет?

— Вполне.

Антип поставил бутылку на стол, повернулся к книжному шкафу-секретеру, сунул руку под гору грязных вещей и вынул из-под них лэптоп. Потом брякнул на стол, откинул крышку и щелкнул пальцем по кнопке.

— Нужно только немного подождать, — предупредил он Марию. — Неделю назад я его со стола уронил, с тех пор он у меня задумчивый.

Через минуту Антип воскликнул:

— Готово! — Затем повернулся к Марии и протянул ладонь. — Давайте вашу эсдэшку.

Мария положила в ладонь парня прямоугольничек. Антип поднес его к носу и понюхал.

— Пахнет гарью, — сообщил он. — С чего бы это, а?

— Я вытащила ее из сгоревшего фотоаппарата, — ответила Мария.

— Из сгоревшего? Круто. С техникой нужно обращаться бережнее.

Варламова глянула на трещины на панели компьютера и усмехнулась:

— Кто бы говорил.

Антип вставил карту памяти в лэптоп и пробежался пальцами по клавишам. Затем, прищурившись, посмотрел на экран и сказал:

— Тут три файла. Открывать по порядку?

— Да, давай.

Он навел курсор на первый файл и клацнул кнопкой «мыши». На экране развернулась фотография. Глаза Антипа широко открылись.

— Это же Настя Горбунова!

— Да, — сипло отозвалась Мария.

На снимке Настя ела кусок пиццы и, улыбаясь, пыталась заслониться свободной рукой от объектива.

— Пиццу хавает. — Антип сглотнул слюну.

— Давай следующий, — распорядилась Варламова.

На втором снимке Настя наматывала на шею длинный темно-синий шарф. Она смущенно улыбалась и явно что-то с упреком выговаривала снимающему. Что-то вроде: «Кончай уже, а?» Зеркало, висевшее у нее над головой, запечатлело парня с фотоаппаратом в руках.

— Колька Сабуров! — выдохнул Антип. — Господи, где вы эсдэшку взяли?

— Неважно. Давай дальше.

— Остался один файл, но это не фотография, а видеозапись.

— Мы можем ее посмотреть?

— Думаю, да.

Антип снова защелкал клавишами ноутбука. На экране появилось странное изображение. Съемка велась сверху и немного сбоку. Внизу стоял длинный белый стол, за ним сидели люди. Пятеро мужчин и три женщины. Качество съемки оказалось неважным, трудно было даже разобрать, во что они одеты. Восемь человек сидели, откинувшись на спинки стульев и положив руки на стол, словно медитировали. Камера слегка подрагивала в руках снимающего. Люди внизу почти не двигались.

Но больше всего Марию поразил один странный эффект — лица сидящих за столом людей выглядели как светлые мерцающие пятна, на которых едва различимо темнели глаза.

— Они что, в масках? — изумленно проговорил Антип.

Мария отрицательно качнула головой.

— Не похоже.

— Почему у них такие лица?

— Понятия не имею.

— Мистика какая-то, — проворчал Антип.

Люди за столом продолжали сидеть. Возможно, они что-то говорили, но звука не было.

— Можно послушать, что они говорят? — спросила Мария.