На следующий день генерал Зар формально потребовал от Тилемана: во-первых, чтобы до получения приказания от короля не действовать наступательно против каких бы то ни было войск; во-вторых, оборонять крепость против всех и каждого до последней крайности; в-третьих, выжидать спокойно, на что благоугодно будет решиться королю, и, в-четвертых, не входя ни в какие несвоевременные переговоры, объявить, в случае надобности, что саксонские войска не откроют сами неприязненных действий, но и не потерпят также появления иностранных войск на расстоянии пушечного выстрела от крепости.

Не довольствуясь этим, генералы Стейндель и Зар объявили, в приказе по гарнизону, что король, на основании договора, заключенного им с австрийским правительством, повелел, чтобы не впускать никого в крепость без разрешения его совокупно с императором Австрийским.

Таким образом, генерал Тилеман, допустив своих подчиненных безнаказанно распоряжаться во вверенной ему крепости, совершенно утратил влияние на войска торгауского гарнизона6.

Обратимся к отступлению союзников после сражения под Люценом.

Отряд генерала Бюлова, назначенный для прикрытия Берлина, получил 21 апреля (3 мая) приказание отступить за Эльбу, к Росслау. Отряд сей имел свой особый круг действий, отдельно от прочих войск, и потому все события, к нему относящиеся, будут изложены особо.

Отряду генерала Клейста было предписано, также 21 апреля (3 мая), отступить от Вюрцена к Мюльбергу на Эльбе.

Главные же силы союзной армии выступили с поля сражения в тот же день, на рассвете. Уклоняясь от обхода с правого фланга, союзники переправились через Эльстер выше Пегау, у Острау и Драшвица, и вышли окольными путями, ввечеру, на дороги, ведущие от Пегау к Дрездену и Мейссену. Все русские войска, а равно корпус Йорка и две бригады корпуса Блюхера (Бранденбургская и Нижнесилезская), расположились на ночь у Фробурга, а Блюхер, с Верхнесилезской бригадой, резервной кавалерией и обозами, – у Борны. Милорадович, которому было поручено с его корпусом и пехотой принца Вюртембергского, всего в числе 18 000, человек прикрыть отступление армии, перешел от Цейца вправо к деревне Предель 21 апреля (3 мая) и занял позицию на правом берегу Эльстера, оставив отряд генерал-майора Юзефовича7 на левом берегу. В таком расположении оставался арьергард Милорадовича, пока союзная армия миновала дефилеи у Драшвица и Острау. Когда же неприятель переправился у Пегау, тогда арьергард Милорадовича отступил на позицию за местечком Люкау, где оставлена была легкая кавалерия Корфа8.

С первого шага обнаружились неудобства двойственного управления союзной армии. Начальник главного штаба князь Волконский сообщил начальнику штаба армии графа Витгенштейна, генералу Довре, о направлении отступления, а генерал Довре, вероятно, полагая, что уже были отданы приказания насчет состава и порядка следования колонн, не сделал, со своей стороны, никакого распоряжения по армии9. Чтобы избежать впредь подобных недоразумений, император Александр при отбытии своем 22 апреля (4‐го мая) в Дрезден приказал князю Волконскому написать главнокомандующему, чтобы он действовал совершенно самостоятельно. «Государь император, – писал Волконский, – полагаясь во всех случаях совершенно на благоразумные распоряжения ваши, уверен, что вы не оставите пользоваться всеми средствами для нанесения вреда неприятелю, и для того разрешает вас совершенно действовать по обстоятельствам»10. Для обеспокоивания неприятеля с тыла повелено послать несколько партизанских отрядов на его сообщения к Лейпцигу, и, сверх того, составив летучий корпус под начальством генерал-майора Ланского, устремить его через Пениг и Альтенбург к Цейцу11. Император Александр, извещая Барклая-де-Толли об отступлении союзной армии после сражения при Люцене, за Эльбу, повелел ему со всеми войсками, состоявшими под его начальством, идти на соединение с главной армией, через Кроссен и Шпремберг12.

Таковы были главные распоряжения императора Александра, между тем как противник его готовился настойчиво преследовать союзников. Гордясь победой, одержанной конскриптами, почти без кавалерии и с малочисленной артиллерией, Наполеон сказал: «Европа наконец была бы покойна, если государи и министры побывали бы на этом поле сражения. Они расстались бы с мечтой помрачить славу Франции; они видели бы, что советники их, желая раздробить Францию и унизить императора, готовят гибель своих государей»13.

Саксония долженствовала послужить французской армии основанием действий в войну 1813 года, и потому Наполеон дорожил союзом с Фридрихом-Августом. Несмотря на преданность французскому правительству короля Саксонского, он, находясь под влиянием Австрии, отказался присоединить к Наполеоновой армии свои войска и впустить французов в крепости Торгау и Кенигштейн. Наполеон, еще находясь в Майнце, посылал к королю, в Прагу, адъютанта своего генерала Флаго, домогаясь исполнения этих требований; затем – прибыв в Веймар, поручил владетельному герцогу написать о том же, угрожая королю, в случае неповиновения, лишением владений. Фридрих-Август, получив сию депешу 21 апреля (3 мая), медлил ответом в ожидании последствий сражения (которые тогда еще не могли быть ему известны), и подтвердил повеление, данное им генералу Тилеману, предписав ему не впускать французов в Торгау даже и в таком случае, если бы судьба оружия привела Наполеона на Эльбу14. Вслед за тем после нескольких разноречивых известий о сражении под Люценом пришло наконец 24 апреля (6 мая) в Прагу достоверное сведение о победе, одержанной французами, и прибыли к королю полковник граф Монтескью и граф Эйнзидель, требуя именем Наполеона, чтобы Фридрих-Август немедленно возвратился в Дрезден, приказал впустить французские войска в Торгау и присоединил свои войска к корпусу Рейнье. На исполнение всех этих требований дано было королю только 6 часов, по миновании которых, в случае неповиновения его, повелено объявить его лишенным престола за вероломство в качестве члена Рейнского союза. Фридрих-Август, получив это грозное послание, тотчас отправился в Дрезден и снова сделался орудием Наполеона; но повеление, данное прежде королем Тилеману, как будет объяснено впоследствии, затруднило действия французов и способствовало отступлению союзников.

По достижении Фробурга и Борны российско-прусская армия продолжала отступление двумя колоннами: правая, состоявшая из прусских корпусов Блюхера и Йорка, направилась на Кольдиц к Мейссену, а левая, из всех русских войск, на Рохлиц, к Дрездену. Обозы и парки двигались через Хемниц и Фрейберг также к Дрездену. Арьергард Милорадовича отошел сперва к Фробургу, а потом 22 апреля (4 мая) к Рохлицу. Наполеон, получив сведение о разделении союзных сил и полагая, что пруссаки станут отступать к Берлину, а русские через Лузацию к Одеру, решился преследовать союзников по обоим направлениям: корпус Лористона, двинувшийся на Цвенкау, должен был повернуть вслед за отрядом Клейста, на Вюрцен, к Мюльбергу; корпус Нея, усиленный вновь сформированной дивизией Дюрютта, получил приказание идти через Лейпциг к Торгау для занятия сей крепости и для соединения с саксонцами, после чего маршалу Нею надлежало направиться к Берлину, с корпусами: своим; 2‐м Виктора, шедшим от Магдебурга; 7‐м генерала Рейнье, составленным из торгауского гарнизона и дивизии Дюрютта, и 2‐м кавалерийским генерала Себастиани, двигавшимся с нижней Эльбы. (Впоследствии 5‐й корпус Лористона был послан туда же.) Сам же Наполеон, с корпусами: 11‐м Макдональда, составлявшим авангард, 6‐м Мармона, 4‐м Бертрана, 12‐м Удино и гвардией, направился к Дрездену15. 21 апреля (3 мая), утром, французская армия переправилась через Эльстер в нескольких пунктах, на пространстве от Пегау до Цейца16, и двинулась к переправам на Мульде у Кольдица и Рохлица: к первому из сих пунктов шел вице-король, с корпусом Макдональда, и за ним на некотором расстоянии следовали Мармон и гвардия; а к последнему корпус Бертрана; корпус же Удино двинулся на Альтенбург. В то самое время, когда корпус Лористона только лишь выступил из Лейпцига, казаки отряда Клейста, стоявшие на форпостах у селения Паунсдорфа, неожиданно ворвались в город, преследовали французов по дорогам в Линденау и Цвенкау и захватили много пленных17.