Ран, ты просил в тебя не влюбляться. Ты с самого начала старался быть честным, не хотел, чтобы я испытывала напрасные надежды… Но как, скажи на милость, не влюбиться в тебя?

Он обернулся, увидел, взбежал по ступенькам навстречу.

– Ты как, Корюшка? – спросил, пытаясь поймать мой взгляд.

Переживает за меня. Конечно, как за младшую сестренку, не больше, и все-таки… Бедное мое сердце, я уже дышать едва могу…

Ран не знал, что со мной творится, но, видимо, понял, что я на грани нервного срыва. Притянул к себе, обнял, прижался щекой к моей макушке. А я вдыхала его теплый запах и готова была стоять так до скончания веков.

– Ничего не получилось? Не переживай. Ерунда. Ты только не расстраивайся. Мы еще не сдаемся.

– Все получилось, Ран, – прошептала я. – Ты только не подумай, что я врушка. Я сама ни о чем подобном не слышала никогда…

– Даже в мыслях не было так подумать о тебе. Ты просто начинай рассказывать: слово за словом. Я очень внимательный слушатель, поверь.

Он отпустил меня и предложил свой локоть в качестве опоры.

– Держись, и пойдем прогуляемся. До начала занятий есть время – утреннюю тренировку я решил отменить.

– Да неужели? – улыбнулась я. – Ого! Чудеса не прекращаются!

Ран, увидев мою улыбку, выдохнул с облегчением. Тоже улыбнулся.

– А будешь хихикать, сейчас быстро передумаю.

– Ой-ой, боюсь-боюсь!

Он сделал движение, будто собирается меня схватить, я смеясь отпрянула, но тут же поскользнулась на обледеневших ступеньках и едва не упала. Ран удержал у самой земли. Его лицо оказалось рядом с моим, так близко, что я окунулась в темноту его глаз. Его губы в сантиметре от моих. Я чувствовала его дыхание. Сколько он так держал меня? Не знаю – секунду, а может, столетия… Время остановилось. Поцелуй меня. Поцелуй меня, Ран. Пожалуйста…

– Так, все же давай держись за меня, – сказал он строго, поднимая меня на ноги и отряхивая мантию, которая успела испачкаться в снежной крошке.

Чудесное мгновение растаяло, оставив после себя ноющую пустоту. И все же – вот он, рядом. Пусть только как друг. О, светлые боги, спасибо и за это…

Я оперлась на его руку, и мы отправились гулять по безлюдным дорожкам парка. От свежего воздуха голова прояснилась, и я постаралась рассказать об увиденном без эмоций. Факты, только факты. Ран внимательно слушал, не перебивая, а когда я замолчала, сказал:

– Невероятно.

Уверена, внутри у него все бурлило от изумления. Но в этом весь Ран – сдержанный и рациональный.

– Прямо мне в глаза посмотрел, – повторила я последнюю фразу. – Словно он меня видел. Но ведь это лишь воспоминание, как такое возможно? И преемницей меня назвал, представляешь? Вдруг я так тоже смогу… Ну, когда…

– Кора, ты ведь помнишь, что нам говорил директор? Магию получают только два процента… Не очаровывайся раньше времени, чтобы потом не разочароваться. Но, знаешь, мне кажется, то, что ты увидела, очень важно! Терран Аквидус – куратор моей курсовой, может быть, он подскажет что-то? А по поводу того, что Крис – так ведь его звали? – разговаривал с тобой… Я, конечно, в огненной стихии очень мало что понимаю, но ведь разве ваши глиняные големы, хранящие отблески душ ваших предков, не разговаривают с вами? Что-то, видно, остается – не только память.

– Где же он теперь? – задумчиво спросила я.

Ран покачал головой:

– Если бы знать… Но я думаю, где-то внутри тебя. Стал частью твоей души, быть может.

– Ж-жутковато. – У меня, правда, даже голос задрожал.

Ран потрепал меня по плечу.

– Ну а кто говорил, что будет легко? Держись, дружище.

Мы так увлеклись беседой, снова и снова обговаривая детали, что едва не опоздали на занятия. Я ворвалась на лекцию по истории магии, уверенная, что пришла позже всех. Но волновалась зря. Лоерран Мен, тот самый пожилой преподаватель, что провел у нас когда-то первое вводное занятие, сам любил опаздывать. Мало того что задерживался на несколько минут, на самих лекциях он словно существовал отдельно от нас: заводил монотонным голосом пересказ основных исторических событий. И так это нудно у него получалось, что даже эпические сражения – например, битва при Нарре, сказания о которой хранились в каждой семье, – превращались в сухое перечисление фактов. Особо прилежные студенты честно пытались вести записи, но большинство занимались чем угодно, только не учебой. Компании, устроившиеся на задних рядах, играли в «Звездочку» – ведущий прятал крошечный огневик где-то в аудитории, а другие участники задавали ему наводящие вопросы, пытаясь угадать, где огневик находится. Иногда так увлекались, что начинали говорить громче преподавателя. Того, впрочем, это нисколько не смущало – он даже не повышал голоса: как вещал, так и продолжал.

Я вошла в учебный кабинет и увидела, как огневики вольготно расположились за партами, ожидая появления магистра Мена. Некоторые, подложив под голову матерчатые сумки, всерьез намеревались поспать. Вита и Норли, сидевшие наверху, помахали мне, приглашая присоединиться. Так приятно. Кажется, я только сейчас впервые почувствовала, что стала здесь своей. Что вхожу в аудиторию без опаски, смело смотрю в глаза однокурсникам. Всем, кроме одного…

Я замерла на пороге, отыскивая взглядом Вика. Тот сидел на своем обычном месте – в центре. Он всегда сидел один, ни с кем не желая делить стол. Вот и сейчас развалился, раскинув руки по спинке скамейки и расставив ноги почти на ширину плеч. Словно хотел занять как можно больше места в пространстве. Поглядывал вокруг с чувством превосходства.

Заметил меня на пороге, и лицо расплылось в нехорошей улыбке. Он был уверен теперь, что я у него на крючке.

Признаться, вчера он действительно меня напугал. Теперь я вспоминала наш разговор и недоумевала: как я могла повестись на шантаж? Довольно жалкая и глупая попытка, если разобраться. Кто поверит бастарду?

Я смотрела сейчас и видела озлобленного мальчишку, который с боем вынужден добиваться своего места в жизни. Без конца доказывать, что он тоже достоин находиться здесь. На самом деле, если разобраться, между нами было больше общего, чем казалось. Жаль, что он такой мерзавец…

Еще вчера я бы отвела взгляд, опустила голову и попыталась незаметно прошмыгнуть мимо, но сегодня утром во мне что-то изменилось. Я видела растерянного парня, который думает, что получить что-то в этой жизни можно только силой.

Я не стала отворачиваться и пошла прямиком к столу Вика. Вита и Норли делали большие глаза и подавали руками запрещающие знаки. Я и сама побаивалась, но уже хорошо изучила Вика. Он же трус. Показывает свою удаль только тогда, когда уверен, что никто из преподавателей не видит. А сейчас, при всех, остережется что-то мне сделать.

Вик не ожидал такой наглости от пустышки и продолжил сидеть. Этим я и воспользовалась: оперлась руками на парту и нависла над огневиком, глядя ему прямо в глаза – тот даже подался назад.