Я подозрительно посмотрела на него. Да ну, такая страшная, что ли? То есть написать мы боимся, а дать по морде тому, кто невесту доставил практически под бок, и украсть ее – это пожалуйста.

– Неужто так плохо выгляжу? – притворно удивилась я, попытавшись добавить в голос кокетливых ноток.

Эйдль неодобрительно посмотрел на меня, и сразу стало ясно, что кокетство – это не мое. Да уж, вот совсем не мое.

– Полина-а-а, – с укоризной протянул он.

– Я давно Полина, – не смутилась я. – Но все же хочу понимать, где оказалась и какие варианты.

Эйдль медленно поднялся из-за стола.

– Пошли, покажу твою комнату. Собственно, этот дом теперь тоже твой, Полина.

Он протянул руку, однако я колебалась. Ибо прикасаться к нему совершенно не хотелось. Но Эйдль проигнорировал мои желания и, все же ухватив за запястье, потянул за собой.

– Тебе понравится, – невозмутимо сказал он. – Здесь все по последнему слову техники, я старался, дорогая.

«Дорогая» – это он зря. Вообще-то приятное слово, если только мужчина не намекает, во сколько ты ему обошлась. На меня Эйдль не потратил ни копейки, поэтому и называть так не стоило.

Дом и правда оказался хороший. Просторный, светлый, с добротной мебелью и утонченным интерьером. В комнатах уютно, на кухне нужная техника и милый декор, спальня… очень широкая кровать и огромная стеклянная стена, открывающая вид на заснеженный лес. Очень оригинально, конечно, но брр… И пусть тут везде тепло, но как-то сразу становится не по себе.

Отпустите меня домой, а? Я буду себя хорошо вести, никогда не пересеку границу Сверге и буду, не поднимая глаз, копаться в огороде Арне. Что? У него нет огорода? Будет!

– Как тебе? – шепнул на ухо Эйдль, проводя ладонью по боку и спускаясь к бедру.

Горячая, даже сквозь ткань рубашки обжигает. Наверное, и дыхание перехватило, только я этого не осознала. Наоборот – напряглась и начала судорожно соображать, как отодвинуться подальше.

– Не надо меня бояться, Полина, – с легким укором велел Эйдль, практически касаясь губами моей щеки. – Все равно у тебя нет выхода. Отсюда ты выйдешь моей женой. Или… не выйдешь. Подумай, Полина.

Почти жалящий поцелуй обжег шею, я только стиснула зубы.

– Если что-то понадобится, я к твоим услугам, дорогая, – тихо рассмеялся он, ласково убирая с шеи мои волосы. – Пойду поработаю. Заскучаешь – зови.

И ушел, оставив меня в роскошной, но такой холодной и пустой спальне.

Некоторое время я не двигалась, бездумно уставившись в одну точку. Полезные мысли упорно не хотели приходить. Пожалуй, как нормальной девушке, стоило сесть в уголок и порыдать для перезагрузки психики. Однако рыдать не тянуло. Я вообще это мокрое дело не люблю. Хоть и могу, если режу лук, например, или смотрю жалостливую киношку про щеночков и котиков.

Тут же… Рыдать буду потом, когда окажусь в безопасности, подальше от этой ледышки и такого красивого, но такого неправильного дома.

Вздохнув, я побрела в комнату, которую назвали «моей». И там, собственно, провела весь вечер. В шкафчике нашлась одежда, рукоделие, книги, но… ни виддера, ни какого-то другого аппарата связи. Пленница в хайтековом замке. Сиди себе, носки вяжи да готовься пожениться по-быстрому. Тьфу, какая гадость. И нет, это я не про носки.

Ночью не спалось. В какой-то момент я резко вскочила на кровати и прислушалась. За дверью кто-то был. Стоял, прислушивался, но не решался зайти. Быстро кинув взгляд на тумбочку и шкафы, поняла: если что, придется защищаться подушкой. Даже вязальные спицы тупые и из какого-то легкого материала, ими не отмашешься. Сердце стучало как бешеное, липкий страх заставил подобраться и вцепиться в собственные колени.

«По команде «Три!» прячемся под кровать!» – вспыхнула в мозгу фраза Вики, это мы в детстве играли в шпионов.

Вряд ли выйдет что-то толковое, но тоже вариант. Ни одной приличной мысли в голову не приходило, больше всего на свете хотелось выпрыгнуть в окно. Но вряд ли это помогло бы делу.

Белая дверная ручка начала медленно поворачиваться, и я похолодела.

Кажется, прошла целая вечность. Сердце даже пропустило удар, словно не слишком уверенное, что стоит биться. Когда такое происходит от близости красивого мужчины (например, Арне) и в ожидании приятного сюрприза – это божественно, однако ни того ни другого не предвидится. Кем бы там себя ни считал Эйдль, я его точки зрения не разделяю. Особенно сейчас. Арне…

Дверь бесшумно открылась, но вопреки ожиданиям на пороге стоял не хозяин дома, а молодая женщина с точеной фигуркой и длинными белыми волосами чуть ли не до талии. На лбу они перехвачены белой лентой под цвет свободного платья, спускающегося до щиколоток. На шее висел большой круглый кулон с невероятно красивым камнем небесно-голубого цвета.

Ее глаза вдруг вспыхнули сапфировой синевой, заставившей меня замереть на месте и вцепиться в ближайшую подушку.

– Бу! – сказала она и тепло улыбнулась, словно старая подруга. А потом прикрыла дверь и подошла ко мне. – Не признала, трусишка?

До меня наконец-то дошло. Сванен!

Я в мгновение ока слетела с кровати и кинулась к ней, однако Сванен приложила палец к губам и указала на дверь. Потом вернулась к ней, вскинула руки, провела ладонями по поверхности. Металлические браслеты на ее запястьях засверкали ослепительно-белым, а в воздухе появился запах озона.

– Не сказать что это лучшая защита, но уж что есть. У меня в этих побрякушках маловато заряда. А нам с тобой надо еще прогуляться.

– Прогуляться? – настороженно уточнила я, подходя ближе и глядя на дверь.

Сейчас она словно находилась за огромным куском мутного стекла. Я кинула на Сванен вопросительный взгляд и поднесла руку к стеклу. Даже так ощущалось, что от него идет слабое тепло. Но не как от нагревательного элемента – как от пенопласта, полежавшего на солнце.

– Можно-можно, – хмыкнула она, – хорошая штука. Идеальная звукоизоляция, да и видимость искривляет. Умные ребята зовут его «бугдахейттис», что означает «кривой теплый лед».

Я положила ладонь на барьер, отрезавший дверь, и с изумлением отметила, что и правда – тепло.

– А умные – это кто? – поинтересовалась я, даже позабыв, где нахожусь и что надо бы делать ноги. Или хотя бы узнать детали: раздобыть карту, одежду, лыжи и мешок провизии.

– Ученые Исле, – пожала плечами Сванен. – Очень башковитые парни. Знаешь, если бы ты попала к ним, тоже бы жила припеваючи. Но и в Норге неплохо, скажу тебе. Оборотни хорошие, сильные и практичные.

– И только в Сверге безумцы, – пробормотала я, заметив, как по ее браслетам будто пробежала серебристая молния.

– Ну не стоит по одному судить весь народ, – здраво заметила Сванен, сняла с себя кулон и надела мне на шею. А потом взяла за руку и потянула за собой… к окну.