— Ах, это пророчество, сказанное моим дедом. вот уж не знаю, насколько оно правдиво. Уничтожение мира? Магии? Нет, ничего подобного. Я просто собираюсь. взять немного магии себе. Ладно-ладно — вовсе не немного, а всю. Видите эту завесу? Я долго пытался разгадать её тайну, а потом понял: раньше она была однородная, поэтому магия по миру распределялась относительно равномерно с поправками на наследственность. А потом её открыли и через неё стали переходить и темные, и светлые, которые расшатывали стену. Где-то в итоге скапливалась темная магия, а где-то — светлая. Пришел дисбаланс сил. И я понял, что если провести ритуал в нужной точке, то можно разрушить завесу, а потом впитать всю её магию, стоя в стене.

— Но если ты заберешь магию, весь мир погибнет, все люди! Зачем тебе это? — прямо спросила я. — Не понимаю.

— Видимо, ты всё еще не до конца осознала, кто я, — произнес он, и внезапно его черты стали меняться.

Секунду спустя перед нами стоял Дарриа де Фархат. Еще мгновение — и вновь Санхель. Мужчины не удивились. Тогда я поняла, что те почерки… Если Дарриа и Санхель — один и тот же человек, у них одинаковый почерк, например, если он пишет правой рукой. Получается, чтобы Анвэйм не узнал почерк своего пятого эрастана, он от имени Дарриа написал левой рукой когда-то давно, не думая, что его переписка с лордом де Шалисом дойдет до них. Но в итоге он прокололся на этом — почерк на тайной переписке с лордом де Шалисом совпадал с почерком на корреспонденции Дарриа, причем исключительно той, которая касалась Анвэйма. И найдя почерк Санхеля, Аир наверняка должен был узнать в нем почерк своего третьего советника.

Он обыгрывал всех нас! На протяжении долгого времени. Внезапно вспомнилось, когда Дарриа спросил у меня о прочитанных книгах, о которых я ему не рассказывала. Наверняка, не рассказывал и Аир — двуликий просто знал о них, так как в тот момент присутствовал рядом со мной от лица Санхеля.

Когда за мной погнались разноцветные снежинки во дворце де Шалиса — это ведь наверняка был он, его магия. Он пытался не допустить того, чтобы мы узнали пол заранее. Ведь если бы был мальчик, эрледи бы захотела от него избавиться, а мой ребенок ему нужен был живым и здоровым.

И тогда, когда меня спасали…

— В день моего похищения Анвэйм прибыл во дворец Хассаира, — произнесла я вслух, словно размышляя. — Тогда ты сказал, что уходишь искать Аира, но на самом деле ты отправился спасать меня? — Санхель-Дарриа кивнул. — А Аиру поздно сообщил о моем похищении, поэтому он опоздал.

— Все верно, Светлана, — кивнул двуликий и перевел взгляд на Хассаира. — К сожалению, я так и не понял, откуда делорд узнал о том, где находится последняя деталь, снимающая проклятье.

— В день твоего похищения мне передали записку, как я уже понял, орден наваитов, в котором они раскрывали тайну, где я могу найти последнюю деталь моей коллекции, — пояснил Аир и посмотрел на меня. — Помнишь, те золотые статуэтки? Это не просто увлечение, Света. Это — жизнь всего моего рода, — он сглотнул и посмотрел на Аришу.

Ребенок спал спокойным сном в переносной люльке, я подозревала, что на неё наложили сонное заклятие, чтобы не пугать. На глаза начали наворачиваться слезы, когда я думала, в какой ужас втянула бедную малышку. Но также я поняла, что Анвэйм и Аир тянут время, используя тщеславие Дарриа-Санхеля на полную.

Делорд продолжил:

— Когда-то давно мой род прокляли за то, что мой предок присвоил себе то, что ему не принадлежало — золотые статуэтки, девяноста девять деталей чистого золота. Маг, у которого он украл, вернул их и в отместку проклял весь мой род, разбросав статуэтки по всеми миру и сказав, что лишь найдя последнюю деталь — удастся снять проклятье. Я нашел десять деталей из девяноста девяти и добавил их к найденным восьмидесяти восьми. Оставалась последняя деталь, на которую мне и указали. Когда я пришел туда, понял, почему не мог найти эту статуэтку — пещера была сделана из ораинтаила — минерала, который блокирует магию. Поэтому я не почувствовал, что ты в опасности. Однако, — Аир вскинул взгляд на Санхеля-Дарриа, — там меня ждал еще один сюрприз.

Стена, созданная необычной магией. Я не мог её пройти. Долго изучав её, пришел к выводу, что она двухпотоковая. Это ведь ты создал преграду?

— Мне нужно было иметь туз в рукаве и средство шантажа на всякий случай, — усмехнулся Дарриа-Санхель, — поэтому я поставил защиту. Кстати, ты ведь понял, что когда Светлана носила ребенка и обладала двумя магиями, она могла пройти через защиту? Но ты не воспользовался этим. Почему?

— Ты мог избавить нас от проклятья? — тихо спросила я, нахмурившись. Аир прикрыл глаза, не став отвечать.

— Он узнал об этом после того, как ты стала обладать двумя видами магии, точнее, твой ребенок, но не захотел говорить. Потому что он действительно стал думать, что может влюбить тебя, он хотел лишить тебя выбора. Что, он уже не такой хороший в твоих глазах? — подначил двуликий.

— Тебя это не касается, — рыкнула я. — Ты играл нашими судьбами, как фигурами на шахматной доске!

— Ну уж прости, мне нужен был сосуд такой же, как и я — двухпотоковый, но в тоже время с противоположным эффектом, чтобы вступить в резонанс и создать некое подобие поля, — хмыкнул он. — И я не испытываю сожаления или жалости, Светлана, учитывая, как этот мир был ко мне жесток. Я родился никому не нужным, меня боялись, но повитуха, которая принимала роды, все-таки сохранила мне жизнь и воспитала как своего, рассказав, как от меня хотели избавиться две стороны, даже собственный отец настаивал на аборте. Лишь мать хотела меня сохранить, но погибла сама. Если бы рядом был де Шалис, он бы смог спасти её так же, как тебя Анвэйм.

План был прост и ясен. Но мне не нравилось в нем несколько пунктов, в том числе пункт с использованием моей дочери и уничтожением магии. Очень и очень не нравилось.

— Если ты заберешь магию, то все люди погибнут, — произнес Анвэйм. — Кто дал тебе право решать?

— Я и не решаю. Это… как же называется… Естественный отбор? — предположил он, пожав плечами. — Может, начнут выживать те, кто рождается без магии? А даже если все умрут. мне плевать. Вы заслужили это.

— Может быть, — согласилась я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Может быть, все люди заслужили это тем, что так помешаны на магии, на чистоте магии и прочее. Но ты собираешься уничтожить ребенка, который никак не причастен к этому. Который невинен. Ты собираешься использовать мою дочь.

— Прости, — ответил Санхель-Дарриа, пожав плечами. — Но этот ребенок не родился бы без моего вмешательства. Я спланировал его роды. Можно сказать, что он — мой, а не ваш.

— Да как ты!.. — я не знала, как выплеснуть свою злость, что сделать.

Я стукнула по куполу, по нему разошлись светлые полосы, а между моими пальцами вновь пробежали искорки и тут же потухли. Я обреченно села на землю и закрыла лицо руками. Нет, этого просто не может быть! Почему Аир и Анвэйм ничего не делают?

Неужели они готовы пожертвовать моей дочерью? Но ведь это ничего не исправит… Все равно этот мир будет обречен!