Некромант замолчал и выразительно уставился на меня.

Да в чем дело-то?

Оглядела себя. Нет, платье на месте, волосы не растрепались, вроде. Тогда отчего Соланж пристально разглядывает?

– К…к…какая возможность? – от волнения начала заикаться.

– Вы. Однако герцог по-королевски благороден и не подстроил ловушку для наиви. А вам бы пошел герцогский титул, может, даже основали новую династию, хотя я смог бы дать не меньше, пусть без трона.

– Потрудитесь объяснить милорд! – вспомнив уроки Эллана, перешла в наступление.

– Брак, – явно скучая, пояснил Соланж, продолжая скользить по телу прежним взглядом на грани пристойности. Еще немного и мысленно изнасилует. – Со мной – понятно, а вот Родриго… Он вам титул и защиту, я бы добавил – образование и терпение, вы ему – ребенка, – некромант сделал паузу и резко придал туловищу вертикальное положение, – власть и удовольствие.

Последнее слово он произнес с нескрываемой ревностью. Ну да, желал обладать единолично.

– Наиви способны довести мужчину до исступления, – непроизвольно покусывая нижнюю губу, будто желая скрыть некий неприятный факт, продолжил некромант. – Если пробудить чувственность светлой, никакую другую женщину не захочется. Но для этого нужно завладеть не только телом, но и сердцем. Хотя и тело чрезвычайно привлекательно, герцог бы не вылезал из спальни. Наиви и тут постарались, умеют привлекать мужчин безо всяких уловок. Наверняка заметили реакцию сильного пола при вашем появлении? Они жаждут обладания, новых ощущений. Добавьте смешение темной и светлой крови, которое дает потрясающие результаты, и поймете, для Родриго Соурена вы бесценны.

– Постойте, как я могу родить от темного? – нахмурилась, отыскав нестыковку в рассказе.

– На пике наслаждения или волей любви. – Желтые, непривычные для альбиноса глаза, потемнели до цвета палой листвы. Пальцы сцепились, выдавая волнение. Некромант явно не желал, чтобы я рожала от навсея. – С первым, конечно, дольше, нужно исправно стараться десяток лет, добиваясь полнейшего женского удовлетворения, зато результат того стоит. В подобных союзах рождаются универсалы, способные бросить вызов сильнейшим магам. Они вбирают лучшие качества родителей. Темная аура, темная суть, но светлая сердцевина. Никакой Чувствующий не различит подвоха, не поймет, кто таится под маской. Но Родриго отказался. Сомневаюсь, будто ради меня.

Последняя фраза поразила ударом молнии.

Соланж встал, сложив руки на груди, и волком смотрел на меня. Только глаза не посветлели, а, наоборот, потемнели еще больше, стали почти черными. Странное противоречие эмоций! С одной стороны, злость, с другой – затаенная радость и желание.

Хотела оборвать связь, но некромант запретил, так и замерла с поднятой рукой.

– Нет, – уже спокойнее повторил Соланж, вымученно улыбнулся и к моему облегчению опустился в кресло, – сначала договорю. Вы моя пара, Дария.

– Кто?! – не сиди я, упала бы.

– Пара, – вздохнул некромант и на миг отвел глаза. – На балу я провоцировал… хм… королеву, чтобы та вывела на одного человека, но не только. Я кое-что вам объяснял, вспомните.

– Ну да, то, как сильно меня хотите и с какой радостью я должна вас немедленно удовлетворить. Великая честь – раздвинуть ноги под Хозяином смерти!

Просто попрощаться и уйти. С какой стати я должна его слушать, терпеть унижения? Да не пошел бы Соланж Альдейн в Сумеречный мир! Плевать на вербену, отныне я выбираю сама.

– Ну, если хотите считать мое желание похотью, считайте, – покачал головой Соланж. Радужка медленно, но верно возвращала прежнюю окраску. – Только вот незадача, к другим я ее не испытываю, других я не берегу, не оправдываюсь, словно школьник.

– Мне все равно, милорд, – отвернулась, а на щеках играл румянец.

– Вам нравились мои поцелуи, вы хотели их, – мстительно напомнил некромант. Теперь он издевался, из жертвы превратившись в охотника. – Хотя бы там, на крыше.

Промолчала, хотя сказать хотелось многое.

Соланж не прав, я боюсь его, а не хочу. Что за бред! Подумаешь, чутко реагируют на вербену, чаще дышу? Обычная паническая реакция. А поцелуи… Он застиг врасплох.

Пфф! Ну существуют же мужчины, к которым нестерпимо тянет? Соланж Альдейн из таких. Хороших девочек привлекают плохие мальчики. Куда уж хуже беловолосого Хозяина смерти, наглого, не считающегося с другими? Но сдаться ему, млеть от рук – никогда! Подобные мужчины меня не прельщали. Рабынь – возможно. Они бы оценили его грубость, любовь к унижению и использованию людей.

– Где бумаги на дом? – потребовала то, ради чего завела разговор.

От обуревавших чувств даже мямлить перестала.

Хватит, надоело! Сначала Геральт, потом белобрысый некромант!

– Сегодня доставят. Можно нанести вам визит, миледи, чтобы лично извиниться? – несмотря на почтительный тон, голос Соланжа сочился лукавством. – Отказа я не приму, – добавил некромант, подтвердив подозрения.

Это стало последней каплей. Подобной наглости я не стерпела.

– Придется принять, милорд. Всего хорошего!

Бросила пирамидку на диван, чтобы чересчур самонадеянному типу не пришло в голову продолжить неприятный разговор, и поднялась к себе. Нужно стереть беседу из памяти, успокоиться. За пирамидку связи не беспокоилась: слуги не тронут. В Веосе красть у господ – себе дороже. Желающих занять место много, как и оврагов в окрестностях столицы. Церемониться с ворами не станут, повесят.

Шла, широко размахивая руками, и ненавидела всех темных. И не навсеев тоже, потому что Соланж Альдейн ничуть не лучше. Пара я, видите ли, ему, спасибо, облагодетельствовал! Хочется ему меня? Так я и поверила! Геральт тоже прижимал, соблазнял, знаю теперь для чего. Покувыркаться с наиви ему хотелось, потому как они незабываемые, ярких ощущений в постели получить. Совершенно бесплатно, заметьте. Белье, еда и платья – сущие пустяки, куртизанки дороже обходятся. Ничего, милорды, я не игрушка и, если один бросил, другому не достанусь. Стану раздавать пощечины направо и налево, любовника заведу, а потом прогоню. Вот. Стребую со всех кавалеров подарки, заставлю Филиппа до отъезда оставить мне крупную сумму. Невесте нужно на что-то жить, а брюнет вдобавок мой должник. Судя по Эллану, с вопросами чести у темных строго, вот и воспользуюсь.

Хватит, надоело!

Не заметила, как поднялась на второй этаж и свернула в незнакомый коридор. Остановилась, гадая, куда теперь идти. Самый простой выход – спросить.

Хлопнула в ладоши, вызывая духа. Он явился с оброненной пирамидкой связи. Сухо поблагодарила и сунула средство связи в карман, хотя прекрасно видела свечение. Не желаю ни с кем разговаривать.

– Миледи, это, по крайней мере, невежливо, – от низкого глубокого голоса за спиной сердце ухнуло в желудок, превратившись в желе. – Перед вами душу изливают, а вы не слушаете.