– А некромант зачем? – приглашать подобного специалиста совсем не хотелось.

– Чтобы души забрать, если ослушаются. Обычная практика в неблагополучных местах. Вас ведь там с распростертыми объятиями не примут, Дария, прикопают под кустом, не ровен час. Поэтому либо некромант, либо твердая рука. Но хватит на сегодня! – Лорд рывком поднялся и приглушил свет. – Час поздний, а вы еще от похищения не оправились. Покойной ночи, миледи. Служанка ждет за дверью и проводит вас до спальни.

Эллан поклонился и вышел, оставив меня смотреть на чернильную темноту за окном и думать, думать, думать.

Почти всю ночь мучилась от бессонницы. Нет, кровать мягкая, никто и ничто не беспокоило… кроме самой себя. Вновь и вновь переживала события бала-маскарада, слышала голос похитителя, видела битву на-ре, вспомнила лицо Геральта, уроки Эллана. Словом, какой тут сон! Немудрено, что к завтраку вышла разбитой и понурой.

При моем появлении Эллан отложил газету и встал. Глаза тревожно скользнули по лицу. Маленькая радость: хоть кто-то за меня тревожится. Узнать бы еще, с какой целью.

Молчаливо опустилась на отодвинутый стул и положила салфетку на колени. Глаза слипались, но кофейный аромат сделал свое дело: проснусь. Необходимо прийти в себя: разговор с Соланжем требовал предельной концентрации.

Тяжко вздохнула и расправила накрахмаленную ткань на коленях.

Вслед за мной на стул во главе стола опустился хозяин замка.

Визит к некроманту – испытание, одно хорошо: теперь преимущество на моей стороне. Я пострадавшая сторона и вправе требовать объяснений. И потребую, пусть не надеется на молчаливую наиви. Как там говорил Эллан? Стать сильной или умереть? Ничего, и на колени поставлю, и прикажу исполнить желание. Стану мышью, которая осмелилась дергать за усы кота.

Не заметила, как в волнении теребила скатерть. Спохватившись, положила руки на стол, но поздно, Эллан заметил и встревоженно поинтересовался:

– Дария, вы выглядите больной. Послать за лекарем?

Промолчала. Делиться страхами по известной причине не собиралась и так выгляжу плаксой в глазах учителя.

Лорд выждал для приличия и, потянувшись, коснулся моего лба двумя пальцами, благо мы сидели рядом, можно не вставать.

– Нервы, – улыбнулась ему и мягко убрала руку. – Обычное женское недомогание.

– Значит, послать, – мрачно констатировал Эллан. – Хотя бы жара нет.

– Вы не так поняли, – смутившись, попробовала разрешить ситуацию. – Я не больна, всего лишь переволновалась.

– Я все правильно понял, – покачал головой собеседник. – Сразу почувствовал плотный клубок тревоги, стоило вам войти.

– Вы же меня знаете, – потянулась к блинчикам. Надо поесть, даже если есть совсем не хочется. – Глупая плаксивая и впечатлительная девчонка. Стоит ли обращать внимание, тревожиться?

– Не наговаривайте на себя, – Эллан подал вазочку с вареньем. – Я знаю другую женщину. Переволновались, случается. Массаж сделать?

Тарелка с блинчиками замерла в воздухе.

Какой еще массаж?

– Не всегда нужно пить травы, Дария, вы как целитель знаете, – подтвердил худшие опасения Эллан и, выждав эффектную паузу, нарочито серьезно заверил: – Это совершенно не больно и абсолютно прилично.

Странно, последнее меня совершенно не волновало. Судя по развитию… ммм… смелости учителя, самое время перейти к более решительным действиям. В конце концов, Эллан мне симпатичен, и пусть я не собиралась делить с ним постель, интересовалась лишь теоретически, не отказала бы. Хотя бы из любопытства и лечебных целей. При болезни нервов близость с мужчиной полезна. Разумеется, при условии, что Эллан не перешел грань и не испортил бы наши отношения.

Только вот думала я совсем о другом, когда вздрогнула при слове «массаж». Не о близости, а подчинении. Именно его я опасалась в свете новых фактов. Эллан, безусловно, сдержанный и вежливый, по-своему чуткий, не как боевые маги, но он все равно темный. Надавив на определенные точки, можно вызвать болевой синдром, изменить кровоток и кучу других вещей. Подобные знания, к счастью, доступны избранным, но, может, Чувствующие как раз из них? После вчерашнего поведения и намеков на истинную силу лорд Марон виделся в ином свете. Может, ничего плохого он бы не совершил, всего лишь провел очередной опыт, только вот страшно проверять.

– Дария?

Голубые глаза силились заглянуть в мои, проникнуть в глубины души. Тяжелый взгляд обжигал. Разумеется, Эллан считал эмоции, и они ему не понравились. Он изменил позу, напрягся, готовый в любой момент подняться. Рука легла на стул – для отталкивания. Как тут не запаниковать? Иначе зачем он так смотрит – как Геральт. Тот, чужой Геральт, чьи планы я разрушила.

– Вы? Меня? Боитесь? – лорд задал вопрос именно так, паузой отделяя каждое слово.

В голосе сквозило изумление, словно я совершила некую невообразимую вещь. Глаза широко распахнулись. В них не осталось раздражения, властности, только безграничное недоумение.

– Действительно боитесь? – не веря, переспросил Эллан.

Смущенно кивнула: учителю лгать не хотелось и в свою очередь поинтересовалась:

– А вы что подумали, когда злились?

– Я? Злился? – Градус удивления взлетел до небес. – Когда?

– Только что.

Эллан застонал и, запрокинув голову, провел ладонями по лицу.

– Почему вы боитесь? Злиться я могу только на себя: за неосторожность. Вы спутали чувства.

– Но я видела, – настаивала на своем.

– Замкнутость и злоба – разные вещи. Я ощущал отторжение и пытался понять… Так почему?

– Потому что вы темный и заседаете в Совете, делаете странные вещи. Потому что Геральт тоже начинал с… – закашлявшись, не договорила.

Страхи выплыли наружу. Оказывается, я боялась поверить! Не в темном дело – в недавней боли.

Эллан ждал. Хорошо, пусть.

Набрала в грудь больше воздуха и произнесла сокровенное:

– Потому что меня предали.

Вот так улыбались, массировали пальчики, шептали нежные слова, обещали вместе и навсегда – а потом сосуд, подстилка, пошла прочь! Светлая для темного мага – забава, игрушка. Нет, лучше иллюзия и образ прежнего лорда Марона. Если и он расчетливая сволочь, в Веосе не останется человека, которому я бы могла верить. Конец в таком случае закономерен: жизнь медленно, угасая, капля за каплей утекает из тела.

Эллан понимающе кивнул и поджал губы. Пальцы сдавили серебряную ложечку и положили обратно на блюдце.

– Понимаю, – глухо ответил он, избегая смотреть в глаза. Губы шевельнулись, активируя некое заклинание. Как оказалось – тишины: лорд не желал делиться со слугами постыдными откровениями. – Положим, – Эллан оперся руками о стол, – я тоже хорошо знаком с предательством, однако это не мешало поверить вам.