— Что скажешь? — спросила я Ромео, когда мывернулись в нашу комнату. Он вздохнул. — То-то… Сережа категорическизапретил приближаться к этой вилле, но другого выхода у нас нет. Если я сейчасоткажусь, они разозлятся и начнут грозить нам. Могут запереть тебя в подвал илиеще куда… — Услышав такое, Ромео жалобно всхлипнул и уставился на меня, а явздохнула:

— Придется ехать. Тут уж ничего не поделаешь. А тысмотри в оба, не простая это вилла, раз Сережа не велел туда соваться.

Через полчаса я закончила свой туалет и вновь появилась наверанде.

— Готовы? — обрадовался Славик, я кивнула, и мывсе вместе прошествовали к машине.

В гору поднимались без огней, за рулем сидел Гриша, а я,держа на руках Ромео, вздрагивала, то и дело чутко прислушиваясь. Дорога здесьочень узкая, вьется, точно серпантин, с бесчисленным количеством крутыхповоротов. Если кому-нибудь придет в голову спускаться на приличной скорости,очень возможно, что он нас не заметит, и тогда… Я выглянула в окно, но мало чтоувидела… Может, оно и к лучшему…

Мы выскочили на обустроенную площадку с прекрасным видом набухту внизу, и Гриша лихо притормозил. Вышел из машины и.извлек из багажниказапаску, оттащил ее в кусты и там спрятал, вновь сел за руль и пояснил:

— Может, у Ани ничего не выйдет, и запаска нампонадобится…

— Что за мысли? — хихикнул Славик. — У АнныСтаниславовны все прекрасно получится.

Мы проехали еще с километр, где-то внизу должна быланаходиться вилла, Гриша проскочил опасный участок на бешеной скорости и невключал даже габаритов. Через несколько минут мы достигли вершины, гдеразвернулись на узком пятачке, и мужчины поспешно вышли, а я занялаводительское сиденье. Гриша наклонился к заднему колесу, потом подошел к моемуокну, открытому по случаю духоты, и сказал:

— Ну, давай… поосторожнее там, старайся особо неболтать и побольше улыбайся. В общем, коси под дуру, у тебя это классновыходит.

— Спасибо, — поблагодарила я с некоторымсомнением.

— Осторожнее на поворотах, — кивнул он и махнулрукой, а я завела мотор и тронулась с места.

Очень скоро двигаться стало затруднительно, заднее колесоосновательно спустило, но тут внизу из-за очередного поворота мелькнули огнивиллы, и я поняла, что приехала. От шоссе к вилле шла заасфальтированнаядорога, которая упиралась в металлические ворота. Возле ворот горел фонарь,очень яркий в темноте, вокруг росли деревья, отбрасывающие в свете фонаряпричудливые тени.

— Мне совершенно не хочется туда идти, —пожаловалась я Ромео, и он со мной согласился.

Я заперла машину, потом передумала, вернулась в нее иподогнала вплотную к забору, прямо под фонарь. Ромео стоял на обочине инапряженно наблюдал за моими действиями. Я вздохнула и посигналила, один раз идаже не очень громко. Из-за забора раздался собачий лай (причем, лаяла точно нетакса, потому что Ромео начал скулить и сделал попытку спрятаться за моиминогами). Мы стояли возле самого забора, рядом с машиной, и ждали, что последуетза собачьим лаем. Раздались шаги, и резкий мужской голос спросил:

— Кто?

Идиотский вопрос: я, конечно, хотя так ведь не ответишь…

— Извините, — тоненько пискнула я. — У менямашина сломалась, можно оставить ее возле вашего забора?

Калитка распахнулась, и в свете фонаря я увидела верзилунеопределенного возраста в джинсах и черной рубашке. В руке он держалштуковину, подозрительно похожую на ту, из которой стрелял АрнольдШварценеггер, будучи Терминатором.

— Ой, — совершенно непроизвольно икнула я иотступила на шаг, а потом забралась в машину, пропустив вперед Ромео, и совсемуж было хотела удрать, но тип оказался рядом с дверью, которую я так и неуспела закрыть, и миролюбиво спросил:

— Ты чего перепугалась?

— Как же, — продолжая борьбу с икотой безовсякого, впрочем, успеха, ответила я. — Это что у вас в руке?

— А, это… Я здесь сторожем, места глухие, и черт-те ктотаскается ночами по дорогам. Вот и хожу…

— Вы извините, что я вас… побеспокоила… — пытаясьзакрыть дверь, сказала я.

— Да ладно… Чего у тебя там сломалось?

— Заднее колесо спустило, а запаски нет. Я хотелаоставить машину возле вашего забора, здесь свет и вообще… На дороге боюсь,колеса снимут.

— Очень даже может быть… Оставляй. Так и быть,пригляжу.

— Спасибо, — сказала я, вышла из машины,дождалась, когда выскочит Ромео, и заперла дверь.

— Тебе куда вообще надо? — не унимался парень,оказавшись на редкость болтливым.

— В Озерный. Это здесь, возле горы…

— Да знаю я, где это… Далековато, а ты ножками ходитьне приучена, угадал?

— Ничего страшного, я прекрасно дойду, за машинубеспокоюсь, потому что она чужая…

— Что ж ты без запаски-то?

— Я в багажник не заглядывала, пока колесо не спустило…

Только-только я вздохнула с облегчением, решив, чтодостаточно усыпила бдительность парня, как калитка вновь распахнулась, ипоявился высокий блондин в голубом свитере. Одного взгляда на него былодостаточно, чтобы узнать охранника, который сопровождал в ресторан женщину принашей памятной встрече.

— Что за дела? — спросил он, а мой собеседникпринялся торопливо объяснять, причем по тому, как он это делал, стало ясно:блондин здесь за главного. — Колесо, говоришь, спустило? — Блондинподошел поближе, посмотрел на меня и криво усмехнулся:

— А мы ведь уже встречались..

— Да? — спросила я нерешительно. — Возможно.Я живу в Озерном и…

— Не мудри, мы встретились в ресторане, ты очень хотелапознакомиться с одной леди и для этого даже подослала к ней свою собаку… —Ромео, услышав такое, жалобно тявкнул. — А вот и песик, — обрадовалсяблондин. — Привет, блохастый. Так что вы опять затеяли со своей хозяйкой?

— Не пойму, о чем вы? И Ромео вовсе не блохастый. Чтоза глупость?

— Может, я тебя с кем путаю? — начал издеватьсяблондин, там, в ресторане, он произвел неплохое впечатление, но сейчас мнесовсем не нравился.

— Может, и путаете, — с достоинством ответила я.

— Конечно, я вообще страшный путаник. Ты развлекалась ссобачкой, а твой дружок, здоровенький такой, прятался на лестнице и ждал, чтоиз этого получится.

Надо же, какой глазастый.