И вместе со свежестью от новых возможностей Костя так же впервые испытал ответственность за свои поступки.

Он еще пару раз останавливал пешеходов, чтобы убедиться в верности указаний дамы и своей способности общаться на разных языках. Выяснилось, что как минимум он свободно говорил на немецком, английском, русском и той разновидности восточного наречия, на котором изъяснялся хамоватый юноша.

Тимур наблюдал за Костей и шел чуть позади. Костя надеялся, что теперь-то он разговорится, – однако Тимур, наоборот, лишь крепче замкнулся.

И стал гораздо внимательнее и, пожалуй, настороженней на него смотреть.

В пекарне около парка они купили по маковой булке – заказывал Костя, платил Тимур – и бутылку газировки. Чашку с конфетами Тимур оставил прямо на асфальте вблизи кафе с таким видом, будто отмучался – и больше не прикоснется к леденцам до конца дней.

Сам же парк скорее походил на уютный двор.

Практически отовсюду из-за костлявых деревьев виднелись дома, а с дорог – слышен шум двигателей. Детская площадка в глубине состояла из низкой горки, грибка, трех качалок на пружине и дуги – все из стали. Еще – пять соединенных в форме ромба качелей: дети отталкивались в центр ромба – и, как показалось Косте, старались друг друга скинуть и переубивать.

Потом, тут была длиннющая бетонная, цветасто разукрашенная стена с четырьмя проемами разного размера – и загадочный мемориал. Три железные, босые, короткостриженные девушки в хитонах; они сидели спина к спине – и читали по доске, которую держала одна из них.

Сквозь одежду проступали их тощие голени и круглые, как яблоки, сиськи.

Полицейские обнаружились на другом конце парка.

Они – мужчина лет двадцати пяти и женщина под сорок – находились на углу перекрестка вблизи сине-желтого «мерса». Черные брюки, ботинки и куртки; на спинах крупные надписи POLIZEI. Белые фуражки с черным козырьком и околышем – и черно-белым штрихом ранта. На мужчине куртка расстегнута – под ней виднелись голубая рубашка и бронежилет.

Оба полицейских были вооружены.

Рядом стояла бабушка в сером старомодном пальто и толстых роговых очках. Вид у нее был упертый и чрезвычайно сердитый. В руках она держала сумку с продуктами и чек.

На все вопросы полицейского бабушка твердила, что ее обсчитали на семь «евромарок».

Мужчина пытался разобраться – а женщина, перекрестив руки, прислонилась к авто и молчала. Она задумчиво смотрела в сторону парка, вслушивалась в детский визг и смех.

Костя и Тимур подошли – и, чтобы скоротать ожидание, жевали булочки.

– …семь «евромарок»! Воры! – бушевала бабушка.

– Фрау… – попытался вклиниться полицейский.

– Я всю жизнь платила налоги!

– Фрау, вы…

– Аденауэр бы в гробу перевернулся, увидь он, какие цены на…

– Фрау, дайте мне чек!

– Юноша, не смейте меня перебивать!.. Цены на молоко! Я всю жизнь…

– Что у вас? – устало спросила ребят полицейская.

Она бросила на них вялый, сонный взгляд. Костя и Тимур приблизились.

– Нам нужна помощь, – сказал Костя.

– Какого рода?

Костя посмотрел на Тимура: этот вопрос его тоже интересовал. Перевел ему.

– Нас похитили и вывезли из России, – ответил Тимур. – Держали прикованными к кроватям. Мы только что сбежали.

Костя глядел на Тимура и ничего не говорил – переваривал сказанное.

Может, он шутит?

– Давай переводи, время поджимает! – доедая булку, поторопил Тимур.

Костя перевел – и взгляд у полицейской посерьезнел, она выпрямилась.

– А огурцы!.. Вы видели сколько стоят сейчас огурцы?! Шоколад – и тот дешевле!..

– Давайте-ка отойдем немного, – сказала полицейская. – Раф, на тебе фрау.

Раф обреченно вздохнул – и кивнул. Бабушка тем временем вытащила и тыкала ему в нос улику – дорогущий огурец в полиэтилене.

Они отошли к детской площадке – к лавочкам вокруг игровых снарядов.

Усадив парней, полицейская достала из внутреннего кармана куртки ручку и блокнот. В следующие пять минут Костя выяснил больше, чем за весь предыдущий час, – Тимур наконец-таки разговорился.

Подтвердилось, что Костю звали Константин Туранов, а Тимура – Тимур Даудов. Им по семнадцать лет, родом они из России. Тимур сказал, что похитили их поздним вечером 24 декабря и перевозили в инвалидных колясках, с поддельными медицинскими бумагами и паспортами.

Приковали наручниками к кроватям – Тимур показал след на запястье – и пичкали какими-то таблетками. Название пилюлей он посмотреть забыл.

Симулировав эпилептический припадок, Тимур вырубил одного из похитителей и освободился.

Вот, оказывается, кто тот избитый старичок… – удивился про себя Костя.

На вопрос, где их держали, Тимур ответил, что в отеле на Хазенбергштрассе.

Полицейская – ее звали Элизе Рихтер – все записала и затем с минуту изучала ребят. Она задержала взгляд на мокрых тапочках Тимура, его покрасневших костяшках правой руки – и усталом виде.

Рихтер сказала, что они сейчас же едут в участок.

Раф к этому времени уже сдался перед бушующей бабушкой – и просто молча кивал ее словам. Той, видимо, и надо было лишь внимания – она потихоньку успокаивалась.

Подойдя к напарнику, Рихтер что-то ему прошептала. Раф серьезно на нее посмотрел – и кивнул.

Полицейская загрузила Тимура и Костю на задние сидения и уселась за руль. Пристегнула ремень, завела мотор.

Элизе уже полгода работала «на улице». До этого она пять лет служила в особом отделе «Берг» – расследовала преступления против детей.

Там она ежедневно тоннами отсматривала фото и видео педофильского содержания.

Совокупляясь с малышами, педофилы иногда увлекались – и оставляли какую-нибудь деталь, благодаря которой впоследствии их могли вычислить. Эту информацию Рихтер и искала.

При ее содействии поймали 27-летнего солдата бундесвера. В течение трех лет он насиловал собственных четырехлетнего сына и шестилетнюю дочку. Кроме них, солдат оприходовал свою племянницу и дочь сослуживца.

Племянницу было не жалко – ее солдат продавал в интернете. Ее четырежды изнасиловали группой.

Так же при помощи Рихтер заключили под стражу 49-летнюю мать из Страсбурга. Она вместе со своим любовником-педофилом торговала в даркнете пятилетним сыном. За восемь тысяч евро каждый мог изнасиловать его – а процесс заснять на видео. Затем выложить в сеть – и заработать.

В интернете до сих пор гуляют ролики, где насилуют связанного мальчика в зеленой балаклаве…

Мама успела продать сына девять раз. Большую часть времени им «занимался» ее хахаль-педофил.