– Не надо извиняться, — сказал я. — Прошло уже стольколет. Я как-нибудь переживу.

Майк захихикал.

– Кажется, ты в этом ни капли не сомневаешься.

– Да. Я выбрал самый простой путь.

– Какой же?

– Сколько ты хочешь?

– Деньги? Фрэнк, да ты никак струсил?

– Я пришел, чтобы убить тебя, но я не могу это сделать,если тебя любит Кати. А она говорит, что это так… Ладно. Но если хочешь идальше наслаждаться жизнью, оставь меня в покое. Сколько ты возьмешь за то,чтобы упаковать свое наследство и смыться отсюда?

– Какое еще наследство?

– Ладно, забудь об этом. Так сколько?

– Я не ждал такого предложения, так что дай-ка мнепораскинуть мозгами… Много, во всяком случае. Я потребую гарантированныйпожизненный доход и, притом, немалый. Скажем, несколько крупных приобретений намое имя… Я составлю список… Но ты правда не шутишь? Это не розыгрыш?

– Мы оба телепаты. Я предлагаю одновременно снятьэкраны. Я даже настаиваю на этом, как на одном из условий нашего договора.

– Кати просила не убивать тебя, — сказал он, — и еслибы я сделал это, она бы мне не простила… Ладно… Я возьму твои деньги и жену, ина этом мы расстанемся.

– Огромное тебе спасибо.

– В конце концов, мне повезло. Как ты думаешь все этообставить?

– Если не возражаешь, я выдам тебе всю сумму наличными,а потом мои юристы оформят все, как полагается.

– Не возражаю. Я хочу, чтобы все было законно. Мненужен миллион сразу и по сто тысяч ежегодно.

– Это много.

– Только не для тебя.

– Я просто комментирую… Ладно, я согласен.

Интересно, что обо всем этом думает Кати? Она вряд ли сильноизменилась за эти несколько месяцев, так что ее должно было тошнить от всехэтих разговоров.

– Еще два условия, — добавил я. — Пейанец Грингрин-тарл— теперь мой. У нас с ним свои счеты.

– Да, ради бога, забирай. Он мне не нужен. Что еще?

– Ник-карлик тоже уйдет со мной.

– А этот маленький… — рассмеялся он. — Конечно. Он мнедаже понравился… Это все?

– Все.

Первые лучи солнца защекотали брюхо неба, вулканы дымилисьнад водами озера, словно факелы Титанов.

– Что дальше?

– Подожди, мне надо переговорить с остальными, — сказаля.

– Грин-Грин, он согласен. Я купил его пай'бадру. СкажиНику. Мы улетаем через несколько часов, — послал я мысленное сообщение.

– Хорошо, Фрэнк. Мы идем к тебе.

Теперь оставалось только рассчитаться с пейанцем. Всеуладилось даже чересчур просто. Все это еще могло оказаться ловушкой, но тогдаэто была дьявольски хитрая западня. Да и вряд ли Грин-Грин сговорился с Майком.Как бы то ни было, все прояснится через несколько минут, когда мы с Шендономоба снимем экраны со своих разумов.

Но, черт возьми, как можно после всего того, что было междунами, спокойно заключать сделку, как два бизнесмена?

И вдруг я почувствовал, что-то здесь было не так. Я никак немог понять, что именно меня смущало. Сработал какой-то древний инстинкт,дремавший с тех пор, как мои предки жили в пещерах или даже на деревьях. Аможет — чем черт не шутит — в океане. Сквозь пепел, дым и туман просвечивалФлопсус, и был он цвета крови…

Ветер стих, и мир окутала первозданная тишина. Леденящийдушу страх вновь охватил меня, но я переборол себя. Гигантская ладонь былаготова опуститься с неба на мою голову, но я не дрогнул. Я завоевал ОстровМертвых, и вокруг пылал Токийский Залив. А теперь я смотрел вниз — на ДолинуТеней. С таким воображением как у меня, можно легко найти зловещеепредзнаменование в чем угодно, и все вокруг будто старалось напомнить мне обэтом. Я вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Не стоит показывать Шендону, чтоя испугался.

Я уже не мог больше ждать.

– Шендон, — сказал я, — я убираю экран. Присоединяйся.

– Ладно.

…И наши разумы встретились, проникнув друг в друга.

– Ты не лгал.

– И ты тоже…

– Тогда по рукам?

– Да.

И вдруг неизвестно откуда пришло громовое «НЕТ!», отразилосьот небесных башен и, подобно цимбалам, затрепетало в сознании каждого из нас.Волна нестерпимого жара пронзила мое тело. Потом я медленно поднялся на ноги,вдруг ставшие мощными, словно горные пики. Несмотря на мелькание в глазахзеленых и красных полос, я все видел ясно, словно днем. Где-то внизу из домикавышел Шендон и медленно поднял голову к небесам. Потом наши глаза встретились,и я понял, что сказанное в тот миг, когда я держал в руках гром и молнии, былоправдой: «Тогда будет поединок». Огненная вспышка… «Быть по сему». Тьма…Изначальный рок, что ведал всем, начиная от моего отбытия с Вольной и кончаяэтим самым моментом, был сильнее соглашений людей. Наш конфликт с Шендоном былмелок и жалок, его исход был совершенно безразличен тем, кто сейчас управлялнами.

Да, нами управляли.

Я всегда считал Шимбо неким искусственным довеском к своейличности, который встроили в меня пейанцы лишь для того, чтобы я мог создаватьновые миры. Наши интересы прежде никогда не противоречили друг другу. Онприходил лишь по моему зову, и сразу уходил, как только нужда в нем отпадала.

Он никогда не возникал неожиданно, не пытался принудить меняк чему-либо. Скорее всего, в глубине души я нуждался в нем, как в боге,поскольку мне всегда хотелось верить, что где-то существует Бог или боги.Может, именно эта потребность в Боге и была той движущей силой, проявлениемкоторой были все мои паранормальные способности. Не знаю… Однажды, когда онпришел, вспыхнул столь яркий свет, что я вдруг заплакал безо всякой на топричины. Черт возьми, я понимаю, что это не ответ. Но я просто не знаю его.

Итак, мы стояли, глядя друг на друга — старые враги,которыми управляли два еще более давних противника. Я мог представить себе, какудивился Майк такому повороту событий. Я попытался связаться с ним, но все моиусилия были тщетны. Но Майк наверняка тоже вспомнил о том странном видении.

Затем над нашими головами стали сгущаться тучи. Я понимал,что это означало. Земля под ногами слегка вздрогнула — еще одно знамение.

Кто-то должен был сейчас умереть, хотя ни один из нас неискал смерти.