«Я прошу о последнем обряде. Ты говорил, что совершил егодля Дра Марлинга, поэтому наверняка знаешь, как и что. Ты также сказал, что утебя есть глиттен…»

«Я в это больше не верю. И никогда не верил. Я сделал этодля Марлинга, потому что…»

«Ты — высший жрец, носящий Имя Шимбо-Громовержца из БашниТемного Дерева. Ты не сможешь отказать мне».

«Я отрекся от Имени».

«Но ты же обещал походатайствовать о моем новом посвящениина Мегапее, если я тебе помогу. А я помог».

«Все это так, но теперь уже слишком поздно — ты умираешь».

«Тогда сделай то, о чем я прошу».

«Я сделаю для тебя все, что в моих силах, кроме последнегообряда. После прошедшей ночи я в такие игры больше не играю».

Я дополз до него. К тому времени дождь перешел в легкуюморось. Он честно делал свое дело, вымывая из Грин-Грина жизненные соки…Пеайнец лежал, прислонившись спиной к камню, и, по крайней мере, в четырехместах сквозь его плоть проглядывала белизна кости.

– Живучесть пейанцев поистине невероятна, — заметил я,— и все это ты умудрился заработать, когда упал тогда, прошлой ночью?

Он кивнул.

«Мне больно говорить, поэтому я вынужден продолжать общатьсяс тобой тем же способом. Я знал, что ты остался жив, и не позволял этому телуумереть, пока ты меня не найдешь».

Я стащил со спины то, что осталось от моего рюкзака.

– Вот, прими. Это от боли, действует на представителейпяти рас, в том числе и на вас.

Он отстранил мою руку.

«Я не хочу туманить сознание в свои последние минуты».

– Грин, я не стану совершать обряд. Я дам тебе кореньглиттена, и ты можешь сам пройти его, если хочешь. Но без меня.

«Даже, если я дам тебе взамен то, о чем ты мечтаешь?»

– Что?

«Возможность снова воскресить их всех. И они не будутпомнить о том, что произошло здесь».

– Ленты!

«Да».

– Где они?

«Услуга за услугу, Дра Сандау».

– Отдай их мне!

«Обряд…»

…Кати, новая Кати, которая никогда не встречалась с МайкомШендоном, моя Кати… И Ник — любитель разбивать носы…

– Это нелегкий выбор, пейанец.

«У меня нет другого выхода… и, пожалуйста, быстрее».

– Хорошо, я пройду через все это вместе с тобой, впоследний раз… Где ленты?

«Когда обряд уже нельзя будет остановить, я скажу тебе».

Я рассмеялся.

– Ладно, ты мне не доверяешь, но я тебя не виню.

«Ты скрываешь свои мысли за экраном. Может, ты задумалкакую-то хитрость».

– Возможно. Я сам толком не знаю.

Я достал глиттен и разломил корень на куски нужной величины.

– Мы отправимся в путь вместе, — начал я, — но лишьодин из нас вернется обратно…

Пройдя сквозь холодную сырость и сквозь теплую черную мглу,мы зашагали в сумеречном свете. Здесь не было ни ветра, ни звезд, лишь яркозеленая трава, высокие холмы и неяркое северное сияние, которое мерцало надвсей линией горизонта. Казалось, что все звезды рухнули наземь сголубовато-серо-черного неба, после чего их растолкли в пыль и рассеяли повершинам холмов.

Шли мы не спеша, тела наши снова были целы и невредимы.Могло показаться, что мы просто праздно шатаемся, но у нас была вполнеопределенная цель. Грин шел слева от меня среди холмов сна, навеянногоглиттеном… А может, это был не сон? Все казалось вполне реальным. А нашиизмученные и искалеченные тела, мокнущие сейчас под дождем на голой скале —лишь полузабытый сон давно минувших дней… На самом деле мы всегда бродили здесь— а может так только казалось — и нас окутывала атмосфера мира и спокойствия.Все было почти таким же, как и тогда, когда я посетил это место в последнийраз. А может, я никогда и не уходил отсюда.

Некоторое время мы пели старинную пейанскую песню, затемГрин-Грин сказал:

– Я отдаю тебе пай'бадру, Дра. Теперь мы с тобой квиты.

– Это хорошо, Дра-тарл.

– Я обещал тебе еще что-то… Ах да, ленты… Они лежат подтой пустой зеленой оболочкой, что я имел честь носить все это время.

– Понимаю.

– Но они бесполезны. Я перенес их туда из тайника, гдеони хранились, но землетрясение, разрушившее остров, повредило их так же, как иобразцы тканей. Однако, я сдержал свое слово, хотя и не лучшим образом. Но уменя не было выбора… Я не смог бы пройти этот путь один.

Я должен был по идее расстроиться, но подобные чувства здесьбыли неуместны.

– Ты сделал то, что должен был сделать, — успокоил яего. — Не тревожься. Быть может, это даже к лучшему, что я не смогу их вернуть.С тех пор, как они умерли в первый раз, все так переменилось. Они могли бычувствовать себя одиноко в этом непривычном для них мире, как это когда-то былосо мной. У них могло и не хватить сил бороться с этим миром. Пусть лучше всеостанется как есть. Назад пути нет.

– Теперь я должен рассказать тебе о Рут Лэрис, — сказалон. — Она находится в лечебнице для умалишенных в Кобочо на Дрисколле. Оназарегистрирована, как Рита Лоуренс. Ее лицо изменено, сознание — тоже. Тыдолжен вызволить ее оттуда и направить к хорошему доктору.

– Почему она там?

– Это было проще, чем переправлять ее на Иллирию.

– Ты никогда не задумывался, сколько боли ты причиниллюдям?

– Нет. Видимо, я слишком долго работал с живойматерией…

– …И весьма паршиво работал. Мне кажется, в этомповинен Белион.

– Я не говорил об этом, чтобы ты не подумал, что яоправдываюсь, но мне тоже так кажется. Вот почему я пытался убить Шимбо. Именноэта часть моей личности жаждала твоей смерти. Как только Белион покинул меня, японял, что натворил, и ужаснулся. Он должен был отправиться обратно в ничто,потому и явился Шимбо. Нельзя было позволить Белиону плодить уродство иковарство. Шимбо, кто рассыпает планеты в пространстве, как сверкающиежемчужины в океане темноты, должен был вновь вступить с ним в единоборство. Онпобедил и во Вселенной появится еще много прекрасных миров.

– Нет, — покачал я головой. — Без меня он бессилен, а яотрекся от Имени.

– Ты огорчен и подавлен тем, что тебе довелосьпережить… Но нельзя так легко отказаться от своего призвания, Дра. Быть может,пройдет время…