– Нет, не хочу. Как-то странно проводить рождественские каникулы на пляже.

Мама кивает:

– Мне нравится слякоть и серость. – Она показывает свою бледную руку. – Я не создана для солнечных лучей. Но все же, Кэйт, я думаю, что ты совершаешь большую ошибку. Немного витамина Д – это как раз то, что тебе нужно.

– Да ей нужно целое море витаминов! – говорит Верити, подкравшись сзади и выхватывая телефон из моих рук в тот момент, когда я отвлеклась.

Я вскакиваю.

– Отдай немедленно! Верити, это мое решение! – кричу я, а она читает вслух свой ответ, пока печатает:

– «Большое спасибо, я с удовольствием приму Ваше…»

И вдруг она останавливается. Глядит на меня. Глядит на экран.

– Ох, Кэйтлин… Я увидела… – Некоторое время она смотрит на открытое письмо, а затем тихо произносит: – Они предложили эту поездку тебе и Гарри…

Я съеживаюсь на стуле.

– Я не могу сказать им правду, – бормочу я. – Они подумают, что я сумасшедшая.

Мама все еще стоит рядом, по-прежнему массируя мне плечи.

– Нет, не подумают, попробуй рассказать им все, как есть, они поймут.

– Им нужна та Кэйтлин, – показываю я на свой телефон. – С идеальным браком, с уверенной улыбкой. Но не эта. Не я.

– Ты не знаешь, что им нужно, – возражает Верити. – В письме говорится, что они поклонники твоей деятельности, а не Гарри и не твоего «Инстаграма». Смотри! – Она подносит телефон поближе к моему лицу. – Читай!

Я снова перечитываю письмо. Она права. В нем говорится, что им нравится мое дело. Единственное упоминание о Гарри – в самом конце, где написано: «Конечно же, добро пожаловать в сопровождении Вашего супруга».

– Может, мне сказать, что он уехал по делам? – спрашиваю я, уже вполне понимая, каков будет их ответ.

– Нет, утенок, – возражает мама. – Помнишь вчерашний вечер? Полная честность. От всех нас. И ни шагу назад!

– Даже с посторонними? – Мой голос звучит тихо и кротко – как у ребенка, просящего еще один пакетик конфет.

– Даже с посторонними! – твердо отвечает она.

Я с трудом сглатываю и напрягаюсь всем телом, пытаясь вспомнить свои ощущения перед отправкой людям писем с просьбой о финансировании в первые дни моего бизнеса. Тогда я поняла, что если просто изобразить уверенность, просить твердо, но вежливо, то, как правило, все пройдет хорошо. Я могла сразить даже самые суровые собрания инвесторов и выйти оттуда с гордо поднятой головой. Я сжимаю руки в кулаки, подношу их к вискам и энергично встряхиваю – упражнение «поза власти», которое я обычно проделывала в туалете перед каждым важным мероприятием. Верити замечает это и улыбается. Она хорошо помнит то время.

– Ты всего добилась сама, – напоминает она мне. – Ты можешь это сделать.

Я печатаю свой ответ, задерживаю дыхание и нажимаю «Отправить».

Ответ приходит минут через пять. Мы все коротаем время, сгрудившись вокруг моего телефона и просматривая звездные сплетни на сайте «Дэйли мейл». Мама делает вид, что не одобряет это, но все равно полностью поглощена. Раздается сигнал входящего письма, и я прикрываю рукой экран.

– Позвольте мне прочитать это самой, хорошо? – прошу я. Они с готовностью отступают и стараются не смотреть на меня, пока я читаю письмо в молчании.

Нам ужасно жаль слышать такое о Вашем муже, так сильно любившем Вас. Возможно, Вы этим не заинтересуетесь, но, поскольку Вы – одна из самых влиятельных персон Великобритании в области романтических отношений, наше приглашение по-прежнему остается в силе. И Вы можете взять с собой одного сопровождающего по Вашему выбору. Пожалуйста, дайте нам знать о своем решении.

Я кидаю взгляд на Верити, которая явно лишь притворяется, что увлеченно читает журнал «Отдохни!».

– Эй, Верити! Хочешь полететь со мной на Мальдивы?

Вода колышется подо мной, и воздух, который я вдыхаю, кажется иным. Чище, свежее, легче. От брызг соленой морской воды щиплет глаза, но меня это не волнует. Вокруг – сплошная синева. Такой оттенок синего, который, как мне представлялось, существует не в реальной жизни, а лишь на обработанных цифровым способом открытках или компьютерных заставках. Но он есть, и я сейчас посреди этой синевы, и моя лучшая подруга рядом – вскрикивает всякий раз, когда катер подбрасывает на волне.

Я пытаюсь не слушать голос в голове, который шепчет: «Гарри бы здесь понравилось», а вместо этого обращаю внимание на пару напротив нас. У женщины ровный медовый загар, указывающий на то, что она либо часто ездит в отпуск и постоянно наносит масло на кожу, либо большая поклонница солярия. Ее светлые с желтизной волосы коротко пострижены «бобриком», на ней огромные солнцезащитные очки «Гуччи», бирюзовый сарафан и босоножки на высоком каблуке. Она крепко держится за руку мужа. У него смуглая кожа, взъерошенная борода, и он в гавайской рубашке. Им обоим с виду за пятьдесят, и они улыбаются, но не столь маниакально, как Верити и я: мы обе смотрим на океан так, будто на самом деле его там нет; будто все это лишь невероятно реалистичный сон.

Сразу же после получения ответа я написала Эйд и проверила, что компания, выдвинувшая такое щедрое предложение, действительно существует и что мы не попались на хитроумную фишинговую схему. Даже когда они прислали подтверждение вылета, я старалась сохранять невозмутимость и решила, что поверю в это, только оказавшись на борту самолета. Когда мы садились в самолет, Верити была одета в темно-бордовый спортивный костюм, который отыскала в интернет-магазине, едва я выслала в компанию ее паспортные данные. «Стиль Пэрис Хилтон в нулевые! Вдохновение перелетов!» – заявила она. Теперь она сменила его на черное платье, украшенное пальмами, и нацепила огромные зеркальные очки, в которых я то и дело ловлю свое отражение, удивляясь, насколько расслабленно выгляжу.

– Можешь ли ты поверить, что сегодня Сочельник? – кричит Верити, перекрикивая шум двигателя, который ревет под нами. – И мы на пути к пятизвездочному курорту на сраных Мальдивах! Это невероятно! Просто невероятно!

– В первый раз здесь, да? – спрашивает женщина с обесцвеченным «бобриком». Ее мягкий американский акцент был бы вполне уместен в каком-нибудь ковбойском фильме. Мы обе быстро киваем, как дети на школьной экскурсии, которым предложили сладости.

– Предупреждаю, это вас избалует. Мы впервые приехали сюда пять лет назад, и с этим никакой другой отпуск не сравнится! Так что теперь мы летаем сюда на каждое Рождество. Куда лучше, чем Техас и моя сомнительная стряпня.

Муж улыбается, глядя на нее так же, как Гарри часто смотрел на меня. Что-то сжимается в моей груди.

– Она делает салат из лапши быстрого приготовления, можете себе представить? – У него чистейший акцент коренного нью-йоркца из Бронкса.

Жена шлепает его по груди: