– Так чего мне тут ехать? Я рядом живу. Постарайся продержаться до моего прихода. Минут десять.

– Что значит «продержаться»? Да я ради тебя с важного вызова слинял. Бросил старика на случайных людей. А он на меня рассчитывал, ты же знаешь, как ко мне больные относятся. Да я за этого старика, если хочешь знать, свои лучшие документы в пасть налетчикам бросил. Ты что, Петра забыла? Вот и приходи, узнаешь, почем теперь твой Петенька на валютной тяге, в котировке и около.

– Да не кричи ты так про свои тяги! Я же сказала приду, значит, приду. А ты слушай: там, где ты находишься, очень опасное место. Ни с кем и ни во что не ввязывайся. В большой зал пока не заходи, а прохаживайся по вестибюлю, откуда ты сейчас мне звонишь, с независимым видом. Как будто ты просто дожидаешься какую-нибудь сикушку из туалета, чтобы окончательно с ней по всем вопросам договориться.

– Жанна, если у тебя кто есть, ты не стесняйся, всех приводи. Бери за хобот и тащи на водопой. Дядя Петя всех накормит. У дяди Пети капусты еще навалом.

– Слушай, дядя Петя. Здесь, за сто метров от кабака, в котором ты сейчас пузыришься, сразу после выезда из туннеля направо – есть такой скверик. Около него две машины столкнулись и перестрелка была. Или просто кто-то в одностороннем порядке шмалял.

– Ну ты и даешь, Жанна! А нам-то чего? Пусть они и шмаляют, дурное дело нехитрое. А у нас с тобой танго и фокстрот в одном, отдельно взятом ресторане.

– Одна из машин, участвовавших в столкновении, как передала мне случайная очевидица, очень похожа на нашу. На которой я с вами, дуремарами, по вызовам ездила. А тут и ты позвонил, и почти из того же места. Я и подумала: не участник ли ты этой заварушки?

– Я – нет, Жанна. Я только при деньгах, и больше ничего. Зря ты, Жанна, на меня так сразу подумала. А если тебе заказали деньги эти найти и вернуть, то и дура ты, Жанна, то есть дурее, чем самка бычка. Корова, что ли, называется? Ты ничего не видела и не знаешь, поняла? Так им и расскажи, кто тебе заказал. Не звонил я тебе и не знаешь где. А деньги мы с тобой пропьем и разделим.

– Может, все-таки наоборот? Сначала разделим, а потом прогуляем?

– Ну, ты меня поняла.

– Хорошо, я тебе, как всегда, верю. Тебя там не было. Но машина эта могла быть нашей, из Кащенко?

– Запросто могла. Она, наверное, и была. Я разве тебе не рассказал? Я лучшие свои документы в пасть налетчикам кинул. Чтобы эти шакалы старика не тронули. Ты же знаешь, что я, в случае чего, со своего поста не уйду.

– А машина?

– А машину они захватили, это верно. Машину от налетчиков спасти было невозможно. Надо было прежде всего думать о спасении людей.

– А деньги? Откуда деньги?

– А деньги у меня, Жанет. И не будем больше об этом, не будем. Деньги приходят и уходят, а старая любовь не ржавеет.

– Хорошо. Я сейчас приду и начнем тратить. Но не раньше.

Разумеется, как только он окончил разговор, третья волна опьянения приподняла его, как штормяра балла в четыре, и стремительно понесла на берег. То есть как раз в тот большой зал, куда входить ему запретила неизвестно чем озабоченная Жанет.

В этот очень уже поздний час зал лежал в руинах от состоявшейся большой гульбы. Уже почти отдыхал. Как несокрушимый гуляка, валяющийся среди битой посуды и пролитых соусов и искренне удивляющийся, что в очередной раз выдержал этакое нашествие на собственный организм.

Кого по плану должны были снять, тех уже сняли и увезли в разнообразных направлениях. Но еще выписывали перед эстрадой неверными ногами кренделя несколько парочек, которых даже и порочными нельзя было назвать, настолько они потеряли всякий смысл и соображение. Эстрадники, конечно, давно уже разбежались по хатам и постелям верных своих жен или еще более верных подруг. Но эти, дотанцовывающие, наверное, столько здесь за вечер наели и напили, что одного кларнетиста им все-таки оставили. Чтобы он наигрывал что-то почти джазовое этим запредельным парам, давно уже утратившим понятие, кто из них кого должен был снять и кто с кем и что принять.

В дальних углах за сдвинутыми столами сидели две, что ли, компании деловых, на которых и глядеть-то особенно было нечего. С первого взгляда все было ясно. Как будто массовку для американского полицейского телесериала снимали.

Но и кроме этих, исчезающих в шашлычно-сигаретной дымке, двух компаний еще слонялись, к примеру, между столиками некие не то юнцы, не то мужчины, наклонявшиеся к сидящим за столами и что-то быстро им шептавшие и сжимавшие при этом кулаки в карманах, а в кулаках – то ли последняя деньга, то ли рукоятка пистолета.

Тореадоры неведомого для Петра бизнеса. С тоской и испугом в глазах. Но одновременно с нахальством и жестокостью.

«Шпионы? Возможно, очень даже возможно, – решил про себя Петр. – Наверное, шпионов, при продвижении блока НАТО на восток, начальство поприжало насчет представительских расходов. Так что теперь этим трудолюбивым людям выдают только на немного выпить-закусить. А чтобы вот в таком кабаке снять и увлечь в свое шпионское гнездо шелковистую бабочку ростом этак под метр восемьдесят, а еще лучше – восемьдесят пять, это нынешнему трудяге по секретной части не по карману. Неплохо бы познакомиться с одним из этих славных парней и показать ему, что и он, Петр, нюхал порох и кое-что другое. И даже очень нюхал. Жанна не даст соврать. Но для общей ориентировки на местности неплохо было сейчас и поддать».

– Официант, меню! – дурным дискантом завопил Петя-санитар, плюхаясь в ближайшее свободное кресло. Но ему казалось, разумеется, что он произнес это солидным и уверенным тоном.

– Горячего сейчас… поздновато-с. А вот, не желаете ли для начала «Карту вин»?

«Карту вин» Петр как раз и желал. Он готов был изучать ее дни и ночи столь же тщательно, как диверсант на миллиметровке – подходы к вражескому аэродрому. Золотые виньетки на мелованном, лоснящемся, как атлас, картоне только подчеркивали значительность этого документа, его важнейшую роль в жизни настоящих мужчин.

А дальше все развивалось уже быстро. Петр вскрикивал, тыкал ногтем в строку на карте, обнаруживая знакомое или просто смутно припоминаемое им название, официант кидался куда-то вбок и исчезал за кулисами, чтобы тут же возникнуть вновь, волоча, как удачливый охотник, очередную алкогольную добычу.

В какой-то момент рядом с ним уже оказалась и Жанна. И первое время она довольно спокойно наблюдала за «Двойным Нельсоном», исполняемым официантом и санитаром. Но пришло время расплаты. И официант назвал сумму, которая не только Жанне, но и в лоск умотанному Пете показалась несуразной.

– Вот же, даже на карте все обозначено. И так-то бабки ломовые, чего же ты их вздуваешь, как ненормальный?

– Двойной тариф. Прошу прощения, предупредить не успел. Только что введен, еще не привыкли сразу клиента пооберечь. Впрочем, если желаете по прежним ценам, то и это возможно. Но только для владельцев кредитных карточек «Глоб Экспресс». Слышали про такие?