А что вы хотите, первая любовь, она сродни первому похмелью, быстро не проходит и долго ещё вспоминается. Да-да, вам не показалось, и это не опечатка, Перебор, тоже влюбился в «Алинушку», ибо после того, что между ними произошло, это было не мудрено. Как честный человек богатырь готов был, не раздумывая, предложить красной девице руку и сердце, а как это сделать даже не представлял, в виду отсутствия «объекта». Оттого и шёл он без настроения, не зная, где его пассия, что с ней и почему она так некрасиво с ним поступила – исчезла, «по-ахлицки», не прощаясь (прощальный засос спящему, в зачёт не шёл).

– Боря, извини, но я схожу с дистанции, – прислонился к высоченной ёлке, вымотавшийся на нет, Саван. – Брось меня, дружище, а сам уходи.

Хмурый Перебор тоже остановился, чтобы пристыдить Савко, но, взглянув на измочаленного товарища, смягчился.

– Потерпи ещё немного, друже. По всем признакам, скоро лес кончится, а судя по запахам дыма, где-то недалеко человеческое жилище. Скоро уже привал будет. Давай я подсоблю тебе.

Богатырь подошёл к Савко и, взяв его под локоть, повёл дальше, аккуратно раздвигая перед другом заросли папоротника и можжевельника.

Чутьё не подвело бывалого следопыта.

Вскоре они вышли на опушку леса. Их взору во всём своём суровом величии открылся легендарный Ахтымль-камень – гора своими отрогами уходившая в сторону туманного горизонта. Её вершина была покрыта шапкой белых туч, а у подножия приютилась накрытая шкурами яранга – сборно-разборное жильё северных руничей-оленеводов.

– Вот мы и добрались, эхе-хей, – встряхнул Перебор совсем уже поникшего советника и, посадив Савко на плечо, направился к жилью.

Перебор с нахохлившимся Савкой на плече, смахивающий на этно-фольклорного пирата с попугаем, приблизившись к яранге, прокашлялся и громко поздоровался:

– Здравия желаю, люди добрые, и мир вашему дому!

А в ответ тишина.

– Боря, хватит таскать меня как бревно, поставь на ноги, – попросил богатыря Савко.

Вернувшись на землю, Саван обошёл ярангу и, найдя вход в жилище, постучался, как это ни странно со стороны выглядело, в завешенный полог.

– Живые есть? – спросил Савко, так и не дождавшись никакого ответа изнутри мобильной хижины. Подождав ещё немного, он взялся за конец полога и распахнул вход в ярангу.

– Какого чёрта! – внезапно раздался грозный голос изнутри жилища и Савко от неожиданности вернул полог в исходное положение и решительно отпрыгнул в сторону.

– Там кто-то есть! – смекнул Саван и обратился с заманчивым предложением к Перебору. – Давай, Боря, лучше ты первым заходи.

Перебор Славный Малый, не стал себя долго уговаривать, отдёрнул в сторону тяжёлую шкуру, словно шторку на оконце, и, пригнувшись, протиснулся внутрь жилья. Так как выстрелов, звона разбитых бутылок о голову, звуков борьбы и предсмертных хрипов не последовало, Савко смело влез следом за товарищем.

Привыкнув к полумраку «дорогие гости» разглядели посреди помещения встречно щурящегося человека в каких-то кожано-меховых лохмотьях, обвешанного разноцветными пёрышками, дощечками и ракушками. Длинная козлиная бородка и седые «гуцульские» усища говорили, что перед ними «не мальчик, но муж» и, причём «муж» довольно преклонного возраста.

– Да закройте вход, вредители! – совсем негостеприимно «поприветствовал» пришлых, хозяин жилища.

Савко задёрнул полог, погрузив помещение в полумрак – единственным источником света оставалось отверстие в центре конуса яранги непокрытое шкурами, видимо изначально так и задуманное.

– Чаво здесь потеряли? – обозрев нежданных гостей при более привычном освещении, поинтересовался хозяин целью их вторжения в частную собственность. – Я больше не шаманю. Уже две пятилетки на пенсии кукую.

– Вы уж нас извините за такую бесцеремонность, – прижал руку к груди, Перебор. – Мы дракона ищем. Зашли спросить, не подскажите ли где его искать?

– И что-нибудь перекусить, пожалуйста, – смиренно сложил обе руки на груди, Саван. – Три дня не жрамши.

Услышав причину, по которой пожаловали путники, шаман-пенсионер сбавил гонор и уже более-менее миролюбиво ответил:

– Значит к дракону пришли? За драгоценностями?

– У него ещё и драгоценности есть? – удивился Савко и присвистнул.

– Нет, мы исключительно за Златорезом, – не стал удивляться и свистеть Перебор, а сказал как есть.

– За Златорезом? Это хорошо, – ещё более миролюбиво произнёс старик. – То есть хорошо, что остались ещё отчаянные смельчаки, однако плохо, что именно в этом аномальном месте их становится всё меньше, и меньше, и меньше.

– Мил человек, ну есть что поесть? Не могу, реально с голодухи умираю, – буквально взмолился Савко, чувствуя как внутри его, гулко зарычали недовольные своей обилием свободного места кишки.

– Я не мил человек, а Илван-шаман. Нынче, правда, с приставкой «экс», но, по старой памяти знакомые кличут без приставки, – сказал экс-шаман «без приставки».

– Очень приятно! А меня… – хотел представиться богатырь, но был неучтиво оборван шаманом.

– Не надо мне называть ваши имена. Мне плевать, как вас зовут и откуда вы. Да и спится спокойнее, не зная кем, сегодня, поужинало чудовище, – Илван-шаман достал из лежавшего сбоку кожаного мешка кусок вяленого мяса и несколько головок дикого лука. – А из еды только вот что могу предложить. Как говориться – чем богаты!

Он передал продукты обескураженным его откровениями гостям, которые, несмотря на посетившие их невесёлые мысли, дружно накинулись на незатейливую еду. Как разнилось это угощение с изыскаными яствами «Белоснежек» и высококалорийными продуктами «бабушки из дерева», но ничего вкуснее (после стольких-то дней оздоровительного голодания), казалось нашим героям, поглощать до этого не приводилось.

– Ешьте, ешьте, на здоровье, дракон, однако, обожает шашлыки лучком приправленные, – сказал шаман, дивясь аппетиту прожорливых гостей.

От такого «пожелания» у Савко очередной, весьма приличный и плохо пережёванный, кусок мяса (с луком!) встал сухим комом в горле, тем самым, перекрыв доступ воздуха внутрь организма. Перебор поспешил на помощь закашлявшемуся другу, слегка (чтобы не сломать позвоночник) хлопнув того по спине.

Смертоносный кусок вылетел из Савко как ядро из мортиры.

– Ну и шуточки у вас, папаша, – утерев выступившие на глазах слёзы, сказал Савко. – Так ведь и окочуриться недолго. Кстати, спасибо, Перебор за ювелирную работу – что не дал задохнуться и не сломал хребет своей кувалдой.

– Всегда, пожалуйста, – с набитым ртом ответил богатырь. – Обращайся в любое время.

Илван-шаман уже составил для себя психологические портреты гостей, которые показался ему если не симпатичными, то, довольно забавными.

– Вижу, хорошие вы ребята, однако, – сказал шаман, почти без сарказма, но с лёгким налётом иронии. – Вот, особенно ты, бледнолицый розовощекий здоровяк. Твой же смуглокожий дружок, по лицу вижу, тот ещё жук, хотя тоже личность в целом положительная, – собравшийся было возмутиться, Саван, услышав последние слова шамана, согласно кивнул, – и то, что пришли вы без оружия, без лат и доспехов, говорит о том, что вы воины неординарные и проницательные. Ведь практически никто не знает, что у дракона сильная аллергия именно на железную руду и, в особенности на поделки из неё, что в купе с его-то нечеловеческим чутьём ко всему железосодержащему и крутым нравом, не оставляет никаких шансов подобраться к нему незаметно.