К слову сказать, шаман вообще впервые в жизни отозвался о ком-то из «рыцарей» положительно, считая всех прибывавших на драку с драконом вояк безбашенными самоубийцами. Этот, «свеженький», хоть и мало походил на тех грозных боевиков, увешанных с ног до головы мечами-топорами-копьями (а некоторые индивидуумы и до зубов, включительно), но в нём было что-то такое, что заставляло его если не уважать, то, по крайней мере, не презирать. Никакого высокомерия и чванства, присущих его, так называемым, «коллегам по цеху». Простой такой, из тех к которым «люди тянутся».

– Уже смеркается, давайте устраиваться на боковую, – добавил шаман и поглядел на укутывающийся, на ночь, в пушистый туман Ахтымль-камень. – Завтра у вас непростой день, если не сказать последний. Идёмте в мои покои. Если сможете, поспите хоть чуток.

Окончательно испортив настроение «тяжелораненому» в палец Савко, Илван-шаман вернулся в ярангу. За ним туда залез Перебор.

Саван, посмотрел сначала на зловещие утёсы великой горы, затем перевёл взгляд на небо, где уже загорелись первые бледные звёздочки, и сомнительно покачав головой (знал что в такой напряжённой психологической обстановке ему точно не уснуть), влез в ярангу следом за товарищем. Спустя несколько минут, из яранги донёсся дружный стереохрап. Создавалось впечатление, что там заночевало как минимум три богатыря. Однако, заглянув туда, мы бы с вами обнаружили только храпевшего Перебора и перекрывавшего его своим храпом на две октавы, Савана. Третий «богатырь» – Иван-шаман – который так и не смог перебороть желанием заснуть помеху в виде звукового сопровождения, с угрюмо-каменным лицом «наслаждался» чарующими звуками храповой симфонии (или симфонической какофонии, кому как угодно) своих «дорогих» гостей.

На удивление солнечное утро, не поменяло картины «маслом». Шаман с красными глазами, сидел в позе увядшего лотоса, его «гости» перекрывая друг друга, заходились в «предсмертном», по мнению шамана, храпе. Со стороны складывалось впечатление, что человек, всю ночь переживал за наших героев.

– Покемарили чуток, и будет, – с мрачной иронией начал расталкивать «смертников» шаман. – Утро красит красным цветом, стены древнего хребта.

Перебор поднялся с первыми толчками и, проворно выскочив на свежий утренний воздух, стал разминаться, как и полагается богатырям, перед завтраком и последующей битвой. Любивший понежиться в постели (пускай и из жёстких «пахучих» шкур) Савко, в ответ на призыв шамана к подъёму, только пробормотал что-то нечленораздельное и, засучив ногами, зарылся поглубже в шкуры. Наконец, с пятой шаманской попытки, военный советник продрал глаза и, вспомнив, где они и почему, расстроено фыркнул.

– Фу, блин, значит это не дурной сон, – проворчал Савко и полез наружу, в поисках ускользающей истины и ближайших кустов.

Позавтракав, чем бог послал, точнее что бог передал им через шамана, наши герои в сопровождении, чуть ли не разрывавшего себе рот зеванием, Илвана, выступили в «последний путь» (так чёрный юморист, шаман, обозвал их маршрут в горы).

Впереди сонным проводником ковылял шаман. За ним играючи тащил бревно Перебор. Саван, по ранее отработанному варианту, замыкал их молчаливое шествие в арьергарде. Горная тропинка, словно норовя скрыться от людей, вилась из стороны в сторону, то, огибая стоявшие на пути каменные глыбы, то, прячась в разросшихся зарослях альпийских кустарников. И если бы не шаман, знавший этот путь как все свои заусеницы на пяти пальцах, богатырю и его советнику не за что бы ни получилось добраться до пункта назначения. А так пока что всё шло гладко, без плутания и эксцессов.

И только стоило напомнить, что всё «гладко и без эксцессов» как, откуда ни возьмись (но, по-моему, из-за гор) выскользнула большая тёмная тень и на несколько мгновений накрыла отряд. Взглянув вверх, Саван чуть в обморок не упал: над ними пролетало то неизвестное «чудище», которое он однажды уже видел ночью в лесу и вновь из неё торчала унылая лошадиная морда.

– Что за фигня?! – не разделил его страха Перебор-богатырь.

– Эх вы, тайга! – ухмыльнулся шаман. – Неужель не в курсе? – поглядел он на своих «клиентов» и, поняв по их глазам, что эти однозначно «не в курсе», продолжил, – это же воздушный шар, для перевозки людей и багажа. Голубая мечта контрабандиста!

У Савана от сердца отлегло. Оказывается это всего-навсего новый вид транспорта, и непонятно почему ему в прошлый раз почудилось, что это их с богатырём смерть пролетала. Чур, нас!

– Придумают же, сволочи! – выдохнул Савко и улыбнулся. – Так и испугаться недолго.

Перебор никак не прокомментировал эпизод с шаром, он настраивался на битву.

– Ну, чего вылупились, полезли дальше! – Илван-шаман покачал головой и продолжил путь. Путники потянулись следом.

Солнце едва перевалило за полдень, когда отряд альпинистов-любителей уже достиг пещеры, в которой огнедышащий монстр круглосуточно охранял древний артефакт. Вход в пещеру ничем особенным не отличался от сотен таких же таинственных пещер по всему белу свету – терраса, карниз со свисавшими с него стеблями высокогорного хмеля, прикрывающими вход – разве только размерами. Высота пещеры от пола до свода составляла где-то три-четыре человеческих роста, что красноречиво указывало, какой величины мог быть обитатель древней штольни.

– Вот оно – логово лютого зверя, – шёпотом сказал шаман. – Там же и Златорез, схороненный от глаз человеческих.

– Это точно то-самое место? – тоже шёпотом спросил Савко, всё ещё надеясь на то, что они всё-таки не туда попали.

– Обижаешь, – уязвлено дёрнул плечами, шаман. – Я его с закрытыми глазами найду. Скольких безмозглых витязей, рыцарей и багатуров сюда на убой приводил.

– Ну, тогда ладно, – примирительно похлопал Савко шамана по плечу.

– Что же спасибо за экскурсию, – протянул Илвану Перебор левую руку, правой он держал заточенное бревно на плече. – Дальше мы сами.

– Да, да, дальше давайте сами, камикадзе доморощенные – пожал руку богатырю шаман и подмигнул Савану. – А мне пора убираться отседова по добру, как говорится, по здорову.

Ещё раз, махнув рукой воякам на прощанье, шаман начал ускоренный спуск. Богатырь, глянув ему в след, закинул бревно на террасу перед входом в пещеру и, подтянувшись, взобрался на карниз. Взяв бревно наизготовку к бою, Перебор встал напротив входа, широко расставив ноги, и набрал в свою богатырскую грудь несколько галлонов чистого горного воздуха.

– Выходи на битву смертную, рептилия огнедышащая, – без маломальской разведки, без подготовки, и что немаловажно, без рекогносцировки, то есть в лучших традициях рунийского былинного жанра, задиристо прокричал в пещеру Перебор.

Несколько камней, сорвавшись от его мощного крика со своего вековечного места, с грохотом скатились вниз со склонов.

– Эй, ты что сдурел?! – вынырнул из зарослей шаман, вернувшийся на богатырские вопли. – В горах, однако, категорически нельзя орать: запросто можно, однако, лавину или камнепад спровоцировать. Да и дракона таким методом, однако, не выманишь. Пещера глубокая, он тебя при всём желании отсюда не услышит. Нужно внутрь идти. Внутрь.