Нечаев сидел за столом, а Яна стояла рядом с пустым подносом в руках. Кофе и блюдечко с лимоном она поставила перед шефом. Его рассеянный взгляд блуждал по столешнице, пока не остановился на блюдце.

– Что это за пятно? Кровь?

– Ой, извините… Я палец порезала. Я сейчас уберу…

– Не надо, – Нечаев брезгливо отодвинул блюдце и махнул рукой. – Это все, что я должен знать о смерти Самарина?

– Убийцу ищут… но пока безрезультатно. Пистолет, из которого стреляли в Самарина, не обнаружен. У Ольги провели обыск… В отчете все подробно описано. Принести?

– Давай.

Нечаев нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Он явно нервничал. «Знает или нет? – гадала Яна, отправившись за отчетом. – Если знает, то почему молчит?»

Она вернулась через минуту и подала ему скрепленные листы с напечатанным текстом. Адвокат отложил их в сторону и попробовал кофе.

– Тебе больше нечего добавить?

– Я… – девушка сглотнула и покосилась на дверь. – Есть еще кое-что… Понимаете, я не уверена!..

Он уставился на нее, не мигая и медленно покрываясь красными пятнами. Это было предвестником взрыва. Секретарша решила упредить извержение вулкана и брякнула:

– Сюда приходил Сказочник!.. Я чуть не чокнулась от страха!.. Думала, в обморок упаду…

– Что ты мелешь? – Нечаев привстал из-за стола и уставился на нее диким взглядом. – Ты… в своем уме? Он же убит! Его Самарин прикончил!

– Да… но… тела ведь не нашли…

* * *

Лариса вышла из салона «Баланше» в мыслях о Вернере. Она легко распознала в Магистре бывшего гуру. Значит, он взял себе такой псевдоним. Что ж, ему подходит.

Образ Магистра органично вписывался в историю, подслушанную магессой во время консультации. Хозяйка салона мало что поняла, многое пропустила мимо ушей. Когда человек не понимает, о чем идет речь, в памяти откладываются крохи. Но Ларисе и этих крох хватило, чтобы получить «доступ» к разговору консультанта с Верой Нечаевой.

Суть этой поразительной беседы сводилась к следующему: Вера спрашивала о причине болезни сына, Магистр отвечал.

– За что страдает невинный ребенок? – выдавила она, избегая смотреть в его выпуклые глаза, цвета темного янтаря.

– Это кармический долг, который тянется за вашей семьей, – усмехнулся он. – Пока ты его не отработаешь, мальчик не поправится. Болезнь будет прогрессировать, а твои мучения – усиливаться.

– Вы полагаете, на мне лежит… проклятие?

– Скорее, на твоем сыне.

– Это несправедливо! Лучше уж пусть меня покарают!

– Вы оба заплатите за прошлый грех, – отрезал Магистр. – Пришло время! Звезды сошлись.

– Какое время? Что это значит?.. Неужели ничего нельзя сделать? – в отчаянии воскликнула Вера.

Он помолчал и без тени сочувствия добавил:

– Тебе придется постараться, женщина. Очень постараться! Сделай все сама. Если тебе хватит смелости, ты справишься. Наклонись ко мне…

«Он знает, что магесса подслушивает! – догадалась Лариса. – И не стал посвящать ее в тайну… чтобы никто не вмешивался в ход событий!»

Магистр что-то шептал Вере на ухо, та медленно бледнела и едва сохраняла самообладание. Она пришла сюда ради ребенка и не собиралась отступать. Что бы ни напророчил ей этот странный человек, она использует свой шанс.

Когда Магистр выпрямился и сжал губы, всем видом показывая, что он закончил, Вера постарела лет на десять.

– Я боюсь, что не смогу…

– Свобода выбора – тяжкое бремя, – заметил он. – Менять судьбу или оставить все как есть. Решай! В этом никто тебе не поможет.

– Я… подумаю…

– Только недолго, – кивнул Магистр. – Время истекает, ничто не в силах остановить его.

– Мне хотелось бы еще раз посоветоваться с вами! – взмолилась она.

– Я не повторяю дважды…

Ренат заказал обед в кафе и попросил, чтобы еду привезли в офис в Кузьминках. Уплетая за обе щеки куриные котлеты с грибами, он присматривался к Ларисе. Та выглядела рассеянной и вяло ковыряла вилкой картофельное пюре. В просторной кухне-гостиной пахло сладковато-фруктовым дымом.

– Ты курил кальян? – поморщилась она.

– Держу пари, ты тоже не против покурить.

– И выпить…

– Ого! Вижу, день удался! По-моему, наше дельце попахивает грандиозной аферой. Что ты узнала в салонах магии?

– Угадай, кто консультировал Веру Нечаеву?

– Вернер, что ли? Меня это не удивляет. И что же он сказал?

– Хозяйка «Баланше» подслушивала его разговоры с клиентами, и он это заметил. К сожалению. Поэтому, самое важное Магистр сообщил Вере на ухо.

– Ах, он уже Магистр!

– Там, где появляется Вернер, жди фокусов. С какой стати ему приспичило консультировать в обычном салоне?

– Чтобы мы с ним пересеклись, – заключил Ренат. – Сто пудов. Он знал, что мы выйдем на этот… как его…

– «Баланше», – подсказала Лариса. – Существуют карты мадам Баланше, отсюда и название салона. Примитивизм, который никогда не привлекал Вернера.

– Значит, у него есть какой-то интерес к Вере Нечаевой. Ты не смогла там, на месте, подключиться к их разговору?

– Пыталась. Кое-что проясняется, но остались белые пятна.

– В смысле? – Ренат перестал жевать и налил ей красного вина в бокал.

– Боюсь, Магистр поведал Вере далеко не все…

– Это в его манере, водить людей за нос. Попробуй вино, я купил его в том же магазине, что и табак для кальяна. По-моему, неплохое.

Ренат отпил из своего бокала и одобрительно кивнул. Лариса сделала пару глотков и пожала плечами.

– Не понравилось?

– Я никак не подберу ключик к тому, что предназначалось для ушей Веры, – призналась она. – Крутится в голове всякая муть. Гуру любит напустить туману и завуалировать главное. Надо еще уметь пробиться сквозь «ментальный мусор».

Пока Ренат утолял голод, Лариса отложила вилку и решила помедитировать. На память неожиданно пришли саркофаги из парка в Турции.

– Гробница! – осенило ее. – Вот и ключ к тайне!

– О, нет. Не говори мне, что эта история тянется с античных времен, – вздохнул Ренат, вытирая губы салфеткой. – Я не вынесу.

– Есть еще цифры: 18… и 98. Восемнадцатый век?

– Может, 1898 год? Конец девятнадцатого? – предположил он. – Это вселяет оптимизм…