Даже ощущала тепло его тела.

– У меня нет для вас подарка, – ответила первое, что пришло в голову. – И для принца нет… – добавила, поразмыслив.

– Вы лукавите, Катрин. У вас есть для меня подарок. – Обернувшись, хотела спросить какой, но Ладислас буквально прижал меня к подоконнику, впиваясь крышесносящим поцелуем.

Этот поцелуй не был жестким, требовательным или грубым. Наоборот, каждое касание губ отдавалось нежностью, томлением, сладостью. Едва прикасался, делил свое дыхание на двоих. Ладони мягко оглаживали щеку и шею. Поддавалась. Проклиная себя, поддавалась. Отвечала на поцелуй, упиваясь чуткой лаской.

– Дышите, Катрин. Дышите, – шептал, заглядывая в глаза.

Губы вновь нашли мои, когда, наконец, удалось сделать вдох.

– Ой… – дверь в столовую отворилась.

На пороге стояли две служанки в компании недавнего знакомого. И помощник герцога, и девицы таращились на нас, словно на памятник Светлым.

– Так и будете стоять? – не поворачиваясь, рыкнул хозяин дома.

– Простите, Ваша Светлость, – заголосили девицы, моментально расставляя на столе принесенные с собой на подносах тарелки.

Я заливалась краской стыда, но герцог и не думал отступать в сторону. Для меня, как для молодой девушки, такое поведение было непростительным…

– Шевалье, вы все видели? – вопросил герцог.

– Да, Ваша Светлость.

– Что это означает? – тут же встрепенулась, чувствуя беду.

– А это означает, Катрин, что теперь вы моя невеста, – ответил мужчина, довольно улыбаясь.

– Как же так? Нет! Я не давала вам согласия! Вы не о чем меня не спрашивали!

– Ну как же, разве вы забыли? – его ладони так и лежали на моей талии, но теперь обжигали не хуже костра. – Сегодня утром вы получили от меня цветы и приняли их. Ведь они до сих пор занимают гостиную в ваших покоях. Так я проявил к вам симпатию. Я сказал вам, что они от вашего жениха, и вы не воспротивились этому факту.

– Но, позвольте!

– Помолвочное кольцо, что красуется на вашем пальчике, вам тоже подарил я и, заметьте, спросил, примете ли вы его. Вы ответили согласием.

– Я думала, что оно от Эриста!

– О, нет. Его Высочество просил меня передать вам браслет в честь праздника. А теперь посмотрите наверх, Катрин.

Взглянув туда, куда указывал герцог, обнаружила над нашими головами праздничный круг из омелы. Мы целовались прямо под этим коварным растением, но это не могло означать, что…

– Всем известно, что поцелуй под омелой в Рождество – это полное согласие на долгий и крепкий брак. И в дополнение ко всему, Рион – свидетель того, что мы скрепили наш договор поцелуем. Теперь венчание и свадьба – это лишь дело времени. Скорого времени, Катрин.

– Да как вы посмели?!

– А чтобы вы не натворили глупостей, – он достал из кармана сложенную вчетверо бумагу, – это документ, по которому в уплату долга Барон Мануа отдает Герцогу де Вилан свою дочь. Агелию Мануа.

– Вы все подстроили!

Злость, ярость, бессилие – все кипело во мне неудержимым ураганом. Грозилась снести своей силой весь особняк! Зубы сводило, так сильно я их сжимала.

– Нет-нет, маркиза. Вы абсолютно все сделали добровольно.

– Я вас ненавижу! – моя ладонь уже направлялась к его щеке, но мужчина перехватил ее.

– Второй пощечины я вам не прощу, – проговорил он строго, целуя мое запястье.

– Да катитесь лесом со своим прощением! – со всей дури мстительно наступила Ладисласу прямо на ногу.

Мужчина взвыл, выпуская меня из своего плена, а я рванула к дверям.

– Не трогай, Рион. Мадмуазель нужно оплакать свою свободу, – донеслось мне вслед.

* * *

Ворвавшись в собственные покои, остро нуждалась в разрядке. Вазы одна за другой разбивались о пол и мебель, дверь и стены. Осколки летели в разные стороны, розы ломались, устилая пол лепестками. Мне было наплевать!

Проиграла! Впервые в жизни проиграла! Обставил как зеленую школьницу! Ненавижу! Всем сердцем ненавижу!

Я недооценила этого мужчину! Все время делал вид, будто не видит ничего, что творится перед его носом, а сам продумывал до мельчайших деталей каждый свой шаг. Глупо было предполагать, что Глава Святой Инквизиции позволит себя обыграть. Где был мой разум? Кто сказал мне, что я умнее и хитрее его?

Дверь в личную гостиную начала приоткрываться, а потому, схватив ближайшую вазу, собиралась как следует запульнуть ей в голову ненавистного герцога.

– Твою избушку, Риэль! Какого черта?!

Девушка стояла на пороге и посекундно белела лицом. В ее глазах читался неприкрытый испуг.

Поставив вазу обратно на пол, испытала досаду.

– Я… я просто узнала о вашей скорой свадьбе, Ваша Светлость. – едва слышно проговорила девушка, нервно заламывая пальцы. – Спешила поздравить вас, простите…

– Не с чем поздравлять. – ответила зло. – Я бы хотела побыть в одиночестве.

Пройдя в свою спальню, буквально свалилась в кресло, что стояло у окна. С одной стороны, я сама желала вступить с этим мужчиной в брак ради благого дела, но с другой… Я должна была убедить его в своих чувствах и найти им отклик, чтобы выведать тайны, а получалось, что это он собирался манипулировать мной. Неужели мое приданное настолько ценное, что он отказал самому принцу? Что там на этих Ляпольских землях? Золотые рудники?

И ведь как красиво все сделал, поганец! Каждую деталь учел!

Желудок громогласно заурчал, разбивая тишину. Опять голодной осталась. Так и отощать недолго. Зря Риэль отпустила. Сейчас бы попросила ее что-нибудь из кухни принести. Наверняка в честь праздника там заготовлено много вкусностей.

Сняв кольцо, положила его на подоконник, а потом и вовсе придвинула к стеклу. Даже смотреть на него теперь не хотелось. И на браслет тоже.

– Откуда у тебя мой браслет? – возмущенно вопросили над самым ухом.

Подпрыгнув в кресле, была уверена, что сейчас встречусь головой с потолком, настолько появление Светлой стало неожиданностью.

– Твою ж матрешку! Так и до сердечного приступа недалеко! Где вы были?

– Отлеживалась. Так откуда у тебя мой браслет? – вещица взлетела и зависла в воздухе.

– Эрист подарил к Рождеству, – ответила, забираясь на кресло с ногами.

Хотелось плед, черный чай с лимоном и спать. И пусть весь мир подождет.

– Хм… А ты знаешь, что на нем следы Темной магии? Если конкретнее, то через этот браслет тебя можно отследить.

– В каком смысле? Местоположение?

– Да. – Браслет снова занял место на подоконнике рядом с кольцом. – Я же говорила тебе, не связывайся с ним. Этот засранец с детства был прытким и хитрым. А уж ума в нем и подавно достаточно…