– Помним! – недовольно рявкнул один из слушателей, которому надоело слушать «старших и мудрых» в лице моего друга.

– Да? Ну-ка пойдем пройдемся. – Риск положил руку ему на плечо, от чего собеседник стушевался, но поздно было идти на попятную. – Веди, где у вас тут мастерские. Сейчас проверим, чему вас тут учат. – И мне: – Мелкая, погуляй где-нибудь с часик, мне нужно опытом с собратьями обменяться. Не для девичьих ушек разговоры.

– Хорошо, – вздохнула я, понимая, что ждать придется не меньше двух часов. Сначала Риск будет говорить, потом молотом стучать, а после и силой померяются. Со всем первым, а то и вторым курсом поочередно. И если в Риске я не сомневалась, то вот Алест… – Я с тобой пойду!

Я бросилась вслед за своим гномом. Остальные с почтением принялись расступаться. Ну да, теперь и мне лучик славы друга перепадет. Раз с таким великим гномом знаюсь, то можно и в компанию взять. Авось горные не так придираться станут, когда грузы на родину повезут.

Риск был не слишком доволен, что я собираюсь присутствовать при его мужском разговоре с соплеменниками, но учтиво открыл мне дверь, чуть оттеснил, заглядывая внутрь, и, убедившись, что никаких подозрительных и опасных существ в комнате нет, позволил войти. В комнате он также, прежде чем предложить мне стул, тщательно его проверил, осмотрел на предмет возможных заноз и убедился, что гвозди все на своих местах и ничего острого не торчит.

– Садись, мелочь, – пригласил он. Невольные зрители переглянулись, и их лица погрустнели. Не оценить заботу Риска они не могли: подмечать мелочи и их учили, а мой гном вел себя очень заботливо. А это уже совсем другая степень близости. Та, за которую обидчикам извиняться не словами приходится.

– Ушные фильтры? – быстро предложил мне самый умный первокурсник. Риск одобрительно на него взглянул.

– Нет, благодарю, – отказалась я.

У меня и свои затычки в сумке лежали. Хоть дамы и привыкли, что Алест за нашим столом сидит, но вот Дикарта условно слабая половина факультета нам еще не простила. И хорошо, что титул его так и не выяснили, но и близости к эльфу, и положения старосты хватало, чтобы на него обращали внимание. И пытались привлечь его. Хорошо хоть перестали ронять подносы на бедного принца: бедные дворцовые прачки свое жалованье до последней медной монетки отрабатывали.

Вставив в уши затычки, я милостиво кивнула, разрешая Риску делать все, что он пожелает. Сама между тем достала тетрадь с переписанным стихотворением и принялась шепотом учить. Краем глаза же следила, чтобы в аудитории не появился Алест. Куда его только Светлый Эсталиан дел так удачно? Вот пусть пока не выпускает. Незачем им в такой обстановке знакомиться. Риск, конечно, парень крепкий, но душа у него ранимая. А тут эльф в святая святых, гномьему делу обучается. Страшный сон наяву сбывается.

Вокруг меня медленно, но неотвратимо начинала образовываться зона отчуждения. Видимо, как я и предполагала, эльфийская поэзия в переводе лескантских мучеников пера выбивала скупые мужские слезы даже из закаленных гномов. Гномы утирали глаза ватными перчатками, гномы старательно затыкали уши, пытаясь при этом не пропустить ни слова Риска, – гномы с отчаянием смотрели на меня и молчаливо вопрошали: за что я так с ними? А я только руками разводила, ибо объяснить свою патологическую, по гномьему мнению, любовь к эльфийской поэзии не могла. Не буду же я Риска перебивать – некрасиво и невежливо так с друзьями поступать.

И, пока я решала, стоит ли прекратить испытывать на прочность нервы гномов, эльфийские боги решили проделать то же самое с Риском и со мной. Вежливо постучавшись, в аудиторию зашел Алест. Он отчаянно ковырялся в сумке, пытаясь разыскать что-то неимоверно ценное, раз уж ради этого вернулся в аудиторию во время чужого занятия.

Бочком, стараясь не тревожить собравшихся и все еще надеясь отыскать нечто в сумке, эльф протиснулся за последнюю парту и улегся на скамью, шуруя под ней. Я даже затычки извлекла, так тихо стало в комнате. Казалось, все забыли, как дышать. Риск – потому что в себя не мог прийти от такой наглости, другие гномы – потому что ждали, что сейчас будет. Это они уже привычные к эльфам с молотками и нашивками факультета на форме, а вот эти закостенелые, из Царства приехавшие и не осознающие, в какой обстановке им, столичным, учиться приходится. Я даже успела заметить парочку ехидных улыбочек, прежде чем их обладатели сумели вернуть лицу равнодушную маску.

– Духи штолен, ну где же он?! – не удержался от восклицания эльф. Судя по его сосредоточенности, без затычек и у него не обошлось. Иначе бы давно уже понял, что всеобщее молчание нельзя считать хорошим знаком. А Алест тем временем не сдавался и тихо бубнил себе под нос: – Ну где же ты! Ну находись давай. Если Тари узнает, что я молоток потерял – она же опять кашей накормит. Ну духи… Светлый Эсталиан, ну хоть ты мне помоги, а? Как собрата прошу. Неужели не хочешь утереть нос духам? Ну помоги-и-и-и… – И с таким надрывом он просил, что кто-то из гномов не выдержал и полез под другую парту. Ему вторил усталый стон остальных – оставлять в беде товарища, пусть и эльфа, было не в гномьих правилах, и весь курс скрылся под столами.

И хорошо. Потому что Риску требовалось время, чтобы прийти в себя. А мне – чтобы объяснить ему ситуацию.

В коридоре было пусто, как всегда во время занятий у гномов. Кто хотел – уже ушли, а кто собирался заниматься – из аудитории до звонка и носа не высунут. Незачем лектора просить лишний раз повторять.

– Риск? – тихо позвала я, трогая друга за плечо.

– А, что? – стряхнув с себя оцепенение, ответил гном и дернул себя за бороду. – Тари, мне показалось, или там действительно был эльф?

– Действительно был, – со вздохом ответила я и, дав Риску время на обдумывание ситуации, продолжила: – Именно он занял мое место на специальности. Но, – я аккуратно опустила молоток гнома вниз, – он мой друг. Поэтому я не хочу, чтобы вы ссорились. Он не такой глупый, как тебе может показаться на первый взгляд. И делает большие успехи в изучении гномов. Сам увидишь, если захочешь. И молоток ему вручили заслуженно. Он очень старался вписаться в коллектив.

– И за что его так? – подумав, поинтересовался Риск.

– С отцом поругался, – объяснила я. – Ляпнул сгоряча, а отказываться от своего слова не стал и пошел к гномам.

– Отказываться не стал – это хорошо. Похвально даже, – хекнул гном. – И сильно страдал?

– Мне пришлось помогать ему с адаптацией. А он, в свою очередь, помогал мне с эльфами. Сейчас, как сам видел, в группу он вписался, так что уже не приходится корректировать. Учится быстро и старательно. Ответственный и целеустремленный. Друзей ценит, о врагах мне еще ничего не известно.

– Ясно. – Риск что-то обдумывал. Не слишком радостно, но целеустремленно. Я прямо видела, как в его голове зреет план. – Что ж, раз это уже произошло – придется смириться и работать с тем, что есть. Говоришь, выйдет из него гном?

– Выйдет, – усмехнулась я. – Уже выходит. – И, вспомнив о недавнем происшествии, добавила: – Когда молоток не теряет. Но ему простительно – совсем недавно вручили, еще не привык.