И, прикрыв трубку, объяснила Рябикину:

– Подруга заботится о моём досуге.

– Скажите, я и её приглашаю.

– Вот мне говорят, что теперь приглашают нас обеих.

Она проговорила это, уже не скрывая усмешки, очень уж забавной ей показалась его мальчишеская торопливость. Нет, Олега это не смутило, он рад был такому повороту, третий человек за столом поможет развернуться разговору в нужном направлении; женщины ведь болтливы, а оставшись наедине, непременно проговорятся о главном, только бы звукозапись оказалась качественной. К тому же за окном сиял летний день, множивший солнечные блики на взъерошенной тополиной листве, звенели воробьи, проносились по улице автомобили, у перехода скапливались нетерпеливые пешеходы – все, абсолютно все торопились жить, и немолодая Сергиенкова, наверняка постоянно помнившая о своих улетающих годах, и её подруга (скорее всего – сверстница) вряд ли были исключением. Он, Рябикин, устроит им сегодня маленький праздник, поможет очнуться от ежедневной суеты – в обмен на их нечаянную откровенность.

– Я перезвоню, – сказала в трубку Елена Ивановна и, возвращая своему лицу официальное выражение, стала объяснять Рябикину, каким должен быть проект договора.

– Можете сегодня же набросать его черновой вариант и захватить с собой. А помещение для офиса мы вам подберём быстро.

Добавив всё с той же хитроватой улыбкой:

– Раз уж вы так торопитесь.

Выходя из её кабинета, Олег чувствовал себя удачливым охотником, точно рассчитавшим, по какой тропе пойдёт дичь. Осталось правильно расставить капканы.

7

Сейчас, в комнате с задёрнутыми шторами, включив настольную лампу, Олег листал расшифровки записей, вспоминая тот день. Он тогда очень волновался. Вернувшись после разговора с Сергиенковой домой, позвонил Сёмину. Сообщил: визит в ресторан организован, присылайте автомобиль поприличнее. Прислали «чайку», почти как для новобрачных, правда – без колец на капоте. К тому же Олег нарядился в модный костюм бликующего серовато-сизого цвета («мокрый шёлк»), его приспущенный галстук подобран в тон, а очки с лёгким затемнением придают взгляду загадочность, – чем не жених. Долго не мог отойти от зеркала, прикидывая, не заподозрит ли цепкоглазая Елена Ивановна фальшь, слишком уж празднично. Хотя, может, так и надо, нынешние бизнесмены любят ярко подать себя. Но внутреннюю дрожь унять не мог. Водитель, приземистый крепыш с круглой головой и внимательным взглядом выпуклых глаз, на нервный вопрос Олега, хорошо ли работает аудиозапись в салоне, ответил, слегка растягивая слова: «Обижа-аешь, нача-альник». И с этого момента стал поглядывать на Олега снисходительно. Водителю-то что, у него это, может, сто пятьдесят пятый выезд, а у него, Олега, такой – первый.

Они подкатили к подъезду префектуры без пяти минут шесть. Выскользнув из автомобиля, Олег, не захлопывая дверцу, вскинул руку, посмотрел на часы. Жест был картинный, но ничего с собой он поделать не мог. Знал: окна приемной и кабинета Сергиенковой выходят на эту сторону, она и её секретарша Рита наверняка уже ахнули, увидев его лимузин. Вот они обе появились на широких ступеньках подъезда – рослая, неуклюже косолапящая Рита в мятом брючном костюме и невысокая, в лёгком жакетике и светлой юбке, всё с той же пёстрой косынкой на шее Елена Ивановна. Спускаясь вниз, к автомобилю, кивая расходящимся сослуживцам, Сергиенкова что-то быстро втолковывала своей секретарше, упорно косившей в сторону эффектной фигуры Рябикина. Распрощавшись с ней и подойдя к Олегу, она спросила с лёгкой полуулыбкой:

– Ну что, карета подана?

А устроившись поудобнее в глубине просторного салона, пошутила:

– В таком автомобиле вначале надо ехать в Кремль, на заседание Политбюро.

– Да, эта «чайка» как бы машина времени, – живо откликнулся с переднего сиденья Олег. – Захлопнул дверцу и – оказался в Стране Советов.

У Красных ворот, со стороны высотки, они притормозили, там в салон к Сергиенковой влетела её подруга Наталья Шмакова, чернявенькая пухловатая женщина средних лет, несколько ошеломлённая маркой автомобиля, но, тем не менее (отметил про себя Олег) достаточно разговорчивая. Пока они ехали по кольцевой к Арбату, она успела рассказать об аварии на площади трёх вокзалов, о погоде в Анталии, куда собралась в отпуск, и спектакле питерского режиссёра Льва Додина «Братья и сёстры», который вчера длился с двух часов дня до одиннадцати ночи.

На Новом Арбате, у гастронома, как Олег и задумал, припарковались. Объяснил: хочет угостить дам настоящим португальским вином: «Вы должны почувствовать вкус сотрудничества с нашей фирмой». В ресторане, куда они едут, такого нет, но: «Там другое преимущество – очень уютно».

За вином ушёл с водителем. Рассчитывал: оставшись вдвоём, дамы непременно обменяются откровенными репликами. Потом, расшифровывая эту первую запись, он услышал, как Шмакова сказала Сергиенковой:

– Твой ухажёр, видимо, решил купить ящик вина, иначе зачем ему водитель в магазине.

И добавила:

– Какой-то он напряжённый, тебе не кажется?

Голос Сергиенковой выдал её улыбку:

– Разве можно ухаживать без напряжения?.. Хорошо, хоть кто-то ещё на это отваживается.

– А что твой Константин Валентинович? Так и не звонит?

– Пятый месяц пошёл, будто умер. И ведь даже не ссорились. Похоже, он себе молоденькую завёл.

Но дальше речь пошла о театре – Шмакова рассказывала о питерском режиссёре, о его постановке, о том, как в эпизоде, изображавшем баню, в зале запахло можжевельником, – неинтересный Олегу текст. Потом они с водителем вернулись, причём лишь с одной бутылкой портвейна, довольно неуклюжий эпизод, потому что пришлось объяснять:

– Вино для дегустации, а остальное, я надеюсь, целый ящик в подарок, фирма доставит непосредственно из Лиссабона.

Почему ходил с водителем, не объяснил, а женщины деликатно обошли эту нелепость, видимо, списав её на душевное волнение ухажёра. Да, конечно, он, Олег, в тот момент и в самом деле был не в себе, понимал это и, готовясь к ресторанному застолью, заклинал себя: «Только без глупостей!» К ресторану подъехали довольно быстро, петляя по тесным улицам Китай-города. Обогнули церковную ограду, затем старинное, с узкими окнами-бойницами здание – палаты какого-то боярина и причалили к увитому плющом крыльцу, сбегавшему ступеньками на тротуар. Из-под плюща бледно светилось неоновое, исполненное восточной вязью название заведения – «Руслан».

В этом небольшом, почти пустом зале, разгороженном деревянными перилами, Олег бывал – здесь удобно было вести деловые переговоры. Сегодня их столик, как и договорились по телефону, обслуживали два быстрых бесшумных официанта. Один из них открыл привезённую бутылку и, плеснув в пузатый фужер, дал всем убедиться, каков аромат. Но начали с недавно вошедшей в моду водки «Императорская коллекция» – её Олег отрекомендовал словами: «Хит сезона!» Дамы сдержанно пригубливали, хвалили ресторан, особенно – за отсутствие шумной музыки, расспрашивали Олега о Португалии, где он, оказывается, ещё не был, но собирался, «…если всё удачно сложится». К будущей удаче он относил сотрудничество с Управлением культуры, показал черновой набросок договора – в него Сергиенкова тут же предложила правку.