Алиса все-таки уступает.

Оставляем букет на почетном месте возле стойки с кассовым аппаратом.

Раньше я совершенно не интересовался деятельностью матери Златы, но теперь оглядываясь по сторонам весьма уютной, чистой кондитерской в бело-розовых тонах, мне хочется изучить каждый уголок владений Алисы.

Девушка выдает мне халат и бахилы. Несмотря на скромное детище, отсутствие начальников и камер Алиса все равно соблюдает санитарные нормы. Это жирный плюс в наше время.

- А вот здесь моя кухня, - с гордостью произносит.

Застал я Аверину на завершении оформления торта для последнего заказчика.

Вообще, я не любитель сладкого, но при виде блестящей шоколадной глазури на коржах и свежей клубники в дополнении у меня разыгрался аппетит. 

Однако от работы Аверину не отвлекаю своими гастрономическими желаниями. Медленно прохожусь мимо духовки, заглядываю в холодильник, пересчитываю банки с пищевыми красителями, убиваю время.

- Оборудование закупала тоже ты?

Оно дорогое и точно не по карману Алисе.

- Нет, все в аренде, - хихикает и определяет последнюю ягоду на торт. – Кстати, бизнес-план я составила, правда, еще как черновик.

- Отлично, - ловлю на себе довольный взгляд Алисы. – Дома обязательно прочту.

Наш разговор прерывает бренчание колокольчиков над входной дверью.

- У тебя еще заказ? – цежу сквозь зубы.

- Наверное, залетный покупатель нагрянул, - снимает перчатки и бросает их на хромированный стол. – Подожди, пожалуйста, здесь. Сейчас вернусь.

Алиса выбегает в торговую комнату, а я усаживаюсь на табурет. Пришлого человека не вижу, но хорошо слышу. Это мужчина.

- Здравствуйте! – несмотря на усталость, голос Алисы звучит бодро.

- Наконец-то удалось вас застать. Я приезжал два дня подряд, но было закрыто…

- Дочка заболела, - вздыхает. – Так что сегодня вырвалась на полдня. К сожалению, в свободной продаже нет ничего кроме творожного печенья и…

- Беру! – перебивает он. – Алис, из-под ваших умелых ручек даже обычное печенье выходит великолепным.

Еще бы. Аверина профессионал, каких еще поискать! Интересно, а все ли заказчики общаются с Алисой таким манерно-слащавым тоном? Он кажется мне знаком.

Девушка шуршит пакетом у прилавка.

Я же напрягаюсь и внимательнее прислушиваюсь.

Мужчина щедро осыпает продукцию Алисы похвалой. Вроде ничего грязного или пошлого в его словах нет, но почему от этого голоса у меня обостряется зуд в костяшках кулаков?

- Алисонька, цветочки заметил роскошные. Вам кто-то подарил, я угадал?

А вот это считаю уже вопросом личного характера.

И кто же  такой бессмертный посмел сунуть нос в жизнь Авериной?

Бесшумно поднимаюсь с табурета и медленно шагаю в холл. Молча замираю в дверном проеме и встречаю Арсения.  Он так увлечен любованием моей Алисы, что не видит меня.

Аверина тем временем упаковывает печенье в красивую коробку, торопится, хочет поскорее распрощаться с неожиданным покупателем.

- Держите, ровно один килограмм, - Алиса отвечает нейтрально, отводит взгляд, стараясь не встречаться с глазами Арсения.

Он пялится на девушку неотрывно, вызывая у меня дикое желание, схватить его за шею и ударить лбом об этот самый прилавок.

- А досыпьте-ка еще килограмм, - облокачивается на стойку. Арсений тянет время, чтобы подольше задержаться в кондитерской Алисы, вынуждая девушку вновь развязывать ленту на коробке. – Вы так и не ответили на вопрос, - наваливается, желая оказаться ближе, - цветочки вам подарили? М?

От его тона у меня во рту скапливается слюна, которую я хочу извергнуть в рожу Арсения, как парализующий яд какого-нибудь змея.

Я давал себе слово быть терпимей в присутствии Алисы, но разве это возможно сейчас?

- Явно не тебе! – грубо рявкаю, отчего Арсений вздрагивает как шкодливый кот, так и не добравшийся до сметаны. – Ты, Снежный, можешь рассчитывать только на венок! Я принесу его на твою могильную плиту.

- Арман Максудович… - он даже охрип, оцепенел секунды на три, а после отлипает от стойки и выпрямляет спину. – Что вы здесь делаете?..

Шагаю из дверного проема в зал.

- Тебя жду, чтобы отвезти к сурдологу! Если ты не расслышал, о чем я говорил. – Оборачиваюсь к застывшей Авериной, - Алиса, продолжай отсыпать печенюшки, я их все разом в пасть к Снежному засуну, путь нажрется уже и забудет дорогу к твоей кондитерской!

Алиса лишь удивленно моргает.

- Живо! – повторяю.

В этот момент покрасневший Арсений пятится к пустым холодильникам, но я настигаю его в два счета. Хватаю за рукав куртки и тащу на улицу.

- Не будем отвлекать Алису Сергеевну от работы.

- Что вы себе позволяете? – возмущается он. – В свободной стране живем! Вы не имеете права распускать руки, я не нарушил закон.

За стенами кондитерской холодно. Ветер ледяной, моросит мелкий дождь вперемешку со снегом, но у меня продолжает разгораться огонь под кожей.

Отталкиваю Арсения к его белой машине.

- Я предупреждал тебя по нормальному? Страна может быть и свободная…А вот девушка уже занята. Что ты трешься возле ее магазина?!

- Мне просто нравится, как Алиса готовит! Разве это запрещено?! – огрызается.

Хм… В этот раз Арсений даже не навалил в штаны, не сбежал.

И все же я не идиот, чтобы поверить в его басни. Снежный явно следит за своим здоровьем, телом. Он совсем не фанат Аверинских плюшек, а набивается в постоянные покупатели. Не удивлюсь, если Арсений после выхода из кондитерской выбрасывает все десерты в ближайший мусорный бак. Сладости только предлог.

- Я уничтожу тебя, Снежный. Весь твой бизнес по одному месту пойдет. 

- Да вы! Да я! – пыхтит и внезапно замахивается, хочет ударить меня кулаком по лицу, но промазывает.

Агрессивный выпад Арсения окончательно срывает точку кипения. Хватаю его за шею и нагибаю к капоту автомобиля, стараясь мордой, щеками очистить побольше клочок от дождевых капель.

За нашими плечами хлопает дверь кондитерской. Встревоженная Алиса выбегает на улицу.

- Арман, не бей его! – испуганно визжит. – Пусть едет уже, ради бога!

Я не отвечаю Авериной. Вновь обращаюсь к Снежному:

- Тебе повезло, что я не хочу расстраивать Алису, но учти, этого я так не оставлю.

Брезгливо отталкиваю Снежного и возвращаюсь к Авериной. Как же хочется помыть руки.

Арсений уезжает быстро. Бесхребетный слюнтяй настолько трусит, что не может честно признаться о симпатии к Алисе. Извивается как уж на сковородке в поисках отговорок.