— Зачем? — насторожилась маменька.

— Ну как же! Мы ведь станем родственниками. — Япродолжал натужно улыбаться. — И как мне звать Мишу? Надеюсь, он не будетнастаивать, чтобы я обращался к нему: «Папа».

— Вава! — взвилась Николетта. — Что за чушьвзбрела тебе в голову?

— Но если ты решила пойти в загс, Миша станет мнеотчимом!

Секунду Николетта молчала, потом отчеканила:

— Да, решила. А ты вполне можешь обращаться к Мише поимени, правда, дорогой?

Юноша кивнул и ответил сладким голоском:

— Все, что захочешь, любимая!

Меня затошнило, я встал и сказал:

— Извините, мне пора!

— Ступай себе, — процедила Николетта, злаядонельзя.

Ей, естественно, не понравилось, что я, «забыв» о том, чтосижу в гостях у «тети», заговорил о ее браке с позиций сына. Да уж, теперь маменькепридется сообщить жиголо правду. Впрочем, с ее стороны было крайне глупоразыгрывать этот спектакль. Все равно рано или поздно Мише сообщат, что я неплемянник, а сын. А если она боится, что он, услышав правду, убежит, так этозря. Альфонсу безразлично, сколько лет окучиваемой даме, для него главное не еевозраст, а величина счета в банке.

Поняв, что терплю поражение, я продолжил:

— Кстати, там внизу, у подъезда, скандал. Кто-тозапарковал машину, ярко-синие «Жигули», прямо на площадке для выгула собак, илюди возмущаются. Это не ваш автомобиль, Миша?

Парень ухмыльнулся:

— Нет, у меня красный «Форд».

Утро я начал со звонка Максиму. Услыхав мой рассказ,приятель сказал:

— Установить по номеру владельца автомобиля чистаяерунда. Ты уверен, что это машина негодника?

— Вчера во дворе стоял только один красный «Форд».

— Не о том речь. Парень может ездить по доверенности.

— Вот об этом я не подумал, — растеряннопробормотал я.

— Ладно, будем надеяться, что «фордешник» его, —буркнул Максим и отсоединился.

— Что за вонь стоит у нас в коридоре? — заоралаЭлеонора.

Я высунулся из спальни и повел носом. Действительно, пахнетомерзительно.

— Коридор я вымыла, — принялась оправдыватьсяЛена.

— Может, с лестницы тянет, — предположил я, —от мусоропровода, вдруг он забит.

— Не-а, — ответила горничная, — только чтоведро выбрасывать ходила!

Нора подкатила к входной двери.

— Между прочим, тут не воняет, только в серединекоридора, у книжных шкафов! Наверное, там мышь сдохла.

— Откуда у нас мыши? — изумилась Лена.

— Не знаю, — рявкнула Нора, — из подвалазимовать пришли!

— Да такого быть не может!

— Тогда ищи, что смердит! — приказала хозяйка,потом повернулась ко мне и велела: — Ну, чего встал? Отправляйся к Серегину!

Раздав указания, Нора развернулась и укатила в кабинет.

— Видать, не с той ноги встала, — вздохнулаЛена, — не расстраивайтесь, Иван Павлович.

На мой взгляд, поговорка про ногу не имеет никакогоотношения к человеку, который сидит в инвалидном кресле.

— В коридоре на самом деле мерзкий запах, —ответил я и пошел к телефону.

Честно говоря, набирая номер, я ни на что не рассчитывал.Володя Меркулов, когда сообщал мне его, был уже достаточно пьян, а записнуюкнижку он держал таким образом, что заглянуть на страницу не представлялосьвозможным. Поэтому я был готов услышать фразу: «Здесь такого нет».

Но неожиданно для меня мужской голос ответил:

— Слушаю вас.

Я растерялся и ляпнул:

— Вы были знакомы с Беатой Быстровой?

— Я и сейчас с ней знаком, — спокойно ответилхорошо поставленный баритон, и мне стало понятно: Леонид не знает о кончинебывшей жены. — В чем дело? — продолжал Серегин. — Вы кто?

— Частный детектив.

— Кто?!

— Частный детектив. Не хотелось бы вести беседу потелефону… речь идет о Беате.

— Мой офис находится на Карамышевской набережной,жду, — коротко бросил Леонид.

Я пошел к машине.

Серегин оказался моего возраста. Высокий, подтянутый, дажехоленый мужчина, одетый в безукоризненный костюм. Он усадил меня в кресло,велел подать кофе, подождал, пока секретарша уйдет, и мигом бросился в атаку:

— Беата моя бывшая жена.

— Знаю.

— Поэтому никакой ответственности за ее поведение я ненесу.

— Но…

— И денег выплачивать не стану!

— Погодите…

— Нет уж, — зло сказал Леонид, — это выподождете, пока я закончу говорить! Ежели Беатка сперла у кого деньги, я тут нипри чем! Так и передайте тем, кто вас нанял. Нашли дурака! Я не собираюсьвыплачивать ни копейки никому!

— Да…

— Если она сказала, что является моей женой, то этонаглая ложь! Мы разошлись четыре года назад.

— Беата не совершила ничего плохого. — Япоторопился занять паузу в разговоре.

Леонид осекся, вытащил сигареты и совсем другим тономпоинтересовался:

— Тогда в чем дело?

— Госпожа Быстрова умерла.

Серегин вытаращил глаза:

— Что?! Вы с ума сошли! Когда? Отчего?

— Ее убили в канун Нового года, дома, в Капотне.

— Чушь! — воскликнул Леонид. — Она сейчас вИспании, уехала отдохнуть.

— Нет, тело лежит в морге. Впрочем, точно не знаю. Нопохорон пока не было.

Леонид секунду смотрел в окно, потом взял телефон и решительноприказал:

— Николай, немедленно отложи все дела, выясни по своимканалам про убийство Беаты Быстровой. — Потом он повернулся ко мне: —Продолжайте.

Я поколебался и изложил суть дела. Меня нанял Николай Чуев,который не верит, что мать убила его невесту.

Серегин опять схватился за сигареты.