– Что случилось? – спрашиваю я.

Анджело закрывает глаза, отдергивая руку.

– Когда дело касалось путешествий во времени, я был совершенно одинок, – начинает он тихим голосом. – Спустя какое-то время я узнал, что в Германии есть тайное общество, принимающее путешественников и имеющее эмиссаров по всему миру. Но в самом начале я был один и никому не мог довериться. Помню, как был напуган, когда меня все чаще тянуло к картинам в церкви. Однажды я поддался этой тяге. Оказавшись в другом времени, я будто был невидимым, не имел даже возможности заговорить с кем-то. В своем времени поговорить тоже было не с кем. Кто бы смог понять меня? В какой-то момент я так освоил это мастерство, что даже стал наслаждаться путешествиями. До того дня, когда он выследил меня во время одного из моих визитов.

Я прикусываю нижнюю губу, слушая Анджело. Он пережил то же самое, что и я… Только последствия оказались гораздо хуже. Да, мое первое незапланированное путешествие повергло меня в ужас, но, в конце концов, я была не одинока. Я могла довериться Лоре и брату, а после меня нашли Рубины, у которых я могла спросить все, что меня интересует. На месте Анджело я бы навсегда заперлась от страха в своей комнате и никогда бы из нее не вышла.

– Кто он? Человек, который сделал это с тобой? – спрашиваю я, наблюдая, как лицо Анджело искажает отвращение.

– Человек, который угрожал тебе в тот вечер, когда мы встретились. Это точно был он.

– Люций Морель?!

Анджело кивает.

– Я чувствую, когда он рядом. Он носит украденную часть меня в себе.

У меня пересохло во рту от ужасной догадки.

– Люций украл твой зодиак?

– Да, и с тех пор я здесь в ловушке, в этом времени. Он лишил меня возможности путешествовать, а значит, и вернуться домой.

Я хватаю Анджело за руки, крепко сжимая их от переполняющего меня желания хоть как-то утешить его. Только когда он высвобождает одну руку, чтобы нежно погладить меня по щеке, я замечаю свои слезы.

– Не плачь обо мне, дорогая Розали! Я сам уже достаточно все оплакал. В доме Галатеи я нашел безопасное пристанище. Однажды она приютила меня так же, как и тебя, и я останусь с ней, пока она будет во мне нуждаться. Наверное, до конца моих дней, ведь Галатея – настоящая катастрофа. – Ироничная улыбка сглаживает его губы, избавляя лицо от печального выражения.

Я, всхлипывая, вытираю глаза, когда кое-что приходит мне в голову.

– Почему здесь тебя все видят? Ты ведь сказал, что всегда был невидим, когда путешествовал во времени, потому что еще не нашел своего партнера. Почему тогда ты сейчас здесь?

Анджело заправляет прядь волос за ухо.

– С того момента, как Люций забрал у меня зодиак, я больше не путешественник во времени. Он лишил меня способностей, и я снова стал обычным человеком, видимым и слышимым для всех остальных, даже в чужом времени.

Это звучит вполне логично, но невероятно печально. Анджело, кажется, догадывается, что я сейчас снова расплачусь, и строит строгую мину.

– Я не мог справиться с Люцием, но подозреваю, что у тебя есть такая возможность. Человек с серебряными глазами, которого ты ищешь, это он, не так ли? Расскажи мне, что происходит.

Я с трудом сглатываю, раздумывая, а затем подробно рассказываю ему о шантаже Люция. Это так освобождает: возможность доверить Анджело правду, которую столько времени носила в себе. На мгновение меня снова начинает грызть совесть от мысли о Лео, но я решительно отбрасываю ее: в любом случае сейчас лучше всего будет оставить Лео до тех пор, пока он не остынет.

Анджело задумывается над моим рассказом, поглаживая подбородок.

– Как именно получилось, что ты отправила художника да Винчи сквозь временной поток?

В ответ я рассказываю Анджело все, начиная с того момента, как коснулась Рубиновой Табулы и почувствовала энергетический заряд, до того, как Люций начал душить Леонардо да Винчи, чтобы отобрать у него Табулу. При воспоминании о том, как потоки чистой энергии проходили через мои руки, когда я пыталась отправить Леонардо в безопасное место, моя кожа покрывается мурашками: почему-то мне очень хочется снова испытать это пьянящее чувство, и желательно на этот раз отправить Люция прямиком в преисподнюю.

– Удивительно! – с энтузиазмом восклицает Анджело. – Я никогда не слышал ничего, кроме слухов и легенд о подобном. Достаточно долго я искал выход из своей ситуации, так что знаю не только каждое предание, но и правдивые истории. Возможно, я смогу помочь тебе вернуть художника и Табулу, но для этого нам нужна поддержка.

* * *

Где-то рядом одиноко бьет часовой колокол, когда мы с Анджело покидаем Палаццо под покровом тени. Я слишком нервничаю, чтобы сосчитать удары. Кроме того, полностью сосредоточена на том, чтобы не потерять из виду Анджело, который в своем черном плаще почти невидим в темноте. Я тоже одета в черное, и, чтобы не привлекать внимания, мы не стали брать с собой ничего, чем могли бы освещать путь.

Наверное, так и должны чувствовать себя секретные агенты… ну, или наемные убийцы. Я подавляю нервный смешок и ускоряю шаг, чтобы успеть юркнуть за Анджело у следующего поворота. Та помощь, которую мне предложил молодой человек днем на крыше, мало удивила Галатею.

«Она знает?» – спросила я у него, пока мы ждали, когда Галатея закончит прихорашиваться и примет нас. Заинтригованная, я наблюдала за облаками белой пудры, поднимающимися из-за шелковой ширмы, прежде чем Галатея с широкой улыбкой вышла к нам. Анджело лишь незаметно покачал головой, а затем с заговорщической улыбкой попросил Галатею об одолжении. При этом выражался он настолько витиевато и загадочно, что я так и не поняла, в каком именно моменте его речи проскочила просьба. По крайней мере, Галатея казалась взволнованной и готова была поддержать нас во всем.

Сейчас наверняка я знаю только то, что мы направляемся прямо к Ватикану, и это вызывает у меня нервную дрожь по всему телу. Однако наш путь отличается от того, которым я несколько дней назад добиралась до площади Святого Петра: чтобы нас не заметили, мы продвигаемся в тени стены, которая пересекает квартал, будто баррикада для заговорщиков вроде нас. Я чувствую, что мы уже почти у цели, когда Анджело замедляет шаг, и через некоторое время наконец останавливаемся перед старым домиком, который пристроен почти вплотную к стене. Я до сих пор не имею ни малейшего понятия, что мы здесь забыли, но так и не решаюсь спросить. В воздухе висит непонятное напряжение, Анджело, осмотрительно оглядываясь, направляется к двери, а я набираюсь храбрости. Из недр домика ни свет, ни звук не проникают наружу, он кажется безлюдным. Во многих местах с фасада отвалилась штукатурка, обнажая потрепанные стены здания. Кажется, этот домик все еще стоит только потому, что прислоняется к стене.

Но тут я слышу шаги, изнутри кто-то гремит замком, и я инстинктивно задерживаю дыхание, когда дверь чуть приоткрывается.

– Что вы хотите? – спрашивает из щели мужчина низким голосом.