Однажды я спросила у подруги-водителя с высокой степенью рефлексии, зачем, разговаривая, она машет обеими руками на дороге, когда руки обязаны быть на руле?

Она не могла объяснить, потому что она своей жестикуляции попросту не заметила. Не обратила внимания! То есть водители не впускают в голову феномен шофёрской жестикуляции. Русские валенки превращаются в пылких итальянцев и даже не замечают этого!

Загадка.

То ли водители устают от неподвижности, и жестикуляция снимает мышечное напряжение. То ли за рулём повышается общий артистизм человеческой личности, и она желает предельно живописно разукрасить свои устные рассказы. То ли существует незримый и неписаный общемировой стандарт того, как следует говорить и показывать за рулём. Известно одно: жестикуляция шофёрская неизменна, неискоренима и повсеместна. Если сказать о ней самому водителю, он примолкает, задумывается – а затем продолжает чертить руками, как ни в чём не бывало. Ваше замечание не включается в его рефлексию. Его как будто бы и не было.

Связь вождения и здоровья – вопрос, не прояснённый полностью учёными из Новосибирска. Для того чтобы получить право сесть за руль, надо пройти медицинские фильтры и принести справки об отсутствии тебя на учёте в психо-и наркодиспансере. Некоторые дефекты (серьёзная травма руки, к примеру) тоже служат препоной в доступе к «правам человека». Так, ну а потом? Как влияет вождение на здоровье? Что оно лечит, что калечит? Есть ли профессиональные болезни водителей? Какие хвори вождение обостряет, а от каких исцеляет?

При вождении машины на автоматической коробке передач задействована только правая нога, стало быть, возможен некоторый дисбаланс в ощущении левой и правой ноги. Но его нет. Левая не болит, не укорачивается, не теряет подвижности, не меняет очертаний. Такое впечатление, что левая как будто переживает в своей вынужденной неподвижности те же мышечные усилия, которые делает правая, только лишена пластической возможности их выразить. Потом вот что. Водитель малоподвижен, он сидит и крутит руль – но сидит он иначе, нежели, к примеру, за компьютером, вождение крупно жрёт калории, длительное вождение утомляет и выматывает. Это физическая работа – при минимальном ассортименте производимых движений. И скажите на милость, как вычислить, чем именно человек заработал остеохандроз и радикулит, если он сидит на работе целый день, а потом садится за руль? Где подцепил простуду на сквозняке – в машине или офисе/дома? Откуда явилась сердечная недостаточность – от психологического напряжения на дороге или в результате драмы семейной жизни? Хватанул ли субьект загрязнённого воздуха, мчась по шоссе или попросту открыв в комнате окошко? Зрение ослабло из-за вождения или от того, что он часами пялится в монитор?

Как-то не удалось мне вычленить вождение как угрожающий здоровью фактор из общей вредоносности жизни. Годы за рулём, конечно, не прошли для меня бесследно, здоровье моё немного ухудшилось, но оно и так бы ухудшилось, без руля! А вот психически я значительно окрепла. Выявила свои подспудные возможности широкого спектра. Научилась точному расчёту времени и пространства, что необходимо на дороге. Понемножку осваиваю умение владеть собой. И ведомо мне чудесное наслаждение автодвижением, а это значит, что выработка естественных эндорфинов в организме действует бесперебойно. А всё, что производит наркотический эффект, не будучи наркотиком (такой эффект может оказывать, скажем, восприятие искусства и занятие творчеством), – всё-таки ближе к благу человека.

Многие привязаны к эстетике заправки, особенно на трассах, когда так отрадно видеть оазис цивилизации посреди пустыни. Клозет, маркет, бургер, кофемашина, довольные в принципе жизнью люди вокруг. Бедные на заправках не бывают. Так что ты среди своих – тех, кто сделал усилие, тех, кому повезло, тех, кто справляется с жизнью. Кажется, будто на заправках вообще не бывает ссор и конфликтов – я, во всяком случае, такого не встречала. На заправках всегда чисто. На заправках всегда тихо. На заправках редко случаются происшествия. И в образе заправки что-то таится такое, о чём знают создатели криминальных фильмов.

Я ни разу не видела в новостях, а уж тем паче лично, чтобы заправка горела и взрывалась или горели и взрывались заправляющиеся там машины. Но в кино! Сумасшедшие с ружьями стремятся добежать именно до заправки и начать бесчинствовать. Как знаком нам силуэт человека, который только что покупал колу, – и вот он бежит, а за его спиной… Пиротехники взрывают заправки с размахом и наслаждением (единственный способ пироману легально заработать на жизнь – это стать пиротехником). А как безопасно утолить страсть к разрушению собственной цивилизации? Снять кино, где горит мирный оазис этой самой цивилизации. Заправка.

Всё-таки я её немножко опасаюсь и стараюсь всё проделать побыстрее. Не доверяю я этой показной чистоте и невинной нейтральности.

Зло где-то здесь… Оно присматривает за тобой. «У вас есть наша карта?». – «Нет. В другой раз».

На этот раз получилось улизнуть.

Серьёзного знания популяции инспекторов ГИБДД у меня нет. Когда эта фигура вырастала из советского пространства, она вообще была чем-то почти сказочным. Посмотрите на хронику шесидесятых-семидесятых годов – на эти пустынные улицы, по которым еле двигаются «волги» таксистов, грузовички и смирные жигулята. Инспектор ГАИ – это была довольно экзотическая профессия. Помню советский фильм с Сергеем Никоненко, про патологически честного парня, который маниакально преследовал нарушителя, нахального начальника, играл его Никита Михалков. Инспектор реально доставал нахальника, не желая сдаваться ни на какие посулы и провокации. Но то, что честность инспектора подавалась как нечто небывалое, перед чем спасовал, в конце концов, даже Никита Михалков, наводило на размышления: а что это за пейзаж такой, где правильные действия представителя закона выглядят как нечто странное, дикое, только одному этому герою присущее?

Это был пейзаж смиренной и боязливой советской коррупции – прародительницы нынешней, разожравшейся и вышедшей из берегов.

Современный инспектор представляет собой органический плод современной жизни, о которой мы твёрдо знаем одно: есть крупный шанс договориться на месте. Соответственно, не ждите от встреченного инспектора сияния голубых глаз, как у Сергея Никоненко. Если вам такой попадётся – беда. Но вряд ли вам такой попадётся. Однако! На свете есть мера всех вещей. Ежели у вас небольшое ДТП, в котором всё понятно, надо лишь его оформить и дензнаки на месте не фигурируют, то вы увидите обыкновенных парней, так или иначе исполняющих функцию, почти роботов. Но если вы совершили небольшое нарушение, никому не навредившее (ну опережение там, где запрещено опережение, поворот не на ту полосу, превышение скорости некриминальное и так далее) и желаете откупиться, вы увидите уже не функционеров-полуроботов. В этом своём воплощении инспекторы делаются довольно причудливы.

Вы, разумеется, подлец, мерзавец и сволочь, укрепляющая толстые путы беззакония в родной стране. И никакого оправдания вам быть не может. Вы купили время за деньги у продавца времени за деньги. Вы можете заметить в его лице и речах (лице и речах продавца времени за деньги) некоторую странность. Вы думаете, перед вами циничный обирала, а он смотрит рассеянным взглядом и как бы заговаривается. Инспекторы в подобном состоянии – немножко умалишённые. Такой может начать что-то рассказывать о своём детстве или цитировать стихи. Он начинает задавать туманные вопросы неизвестного назначения. Он превратился из инспектора дорожного движения в продавца времени за деньги, а поэтому у него все программы перепутаны в голове. Он сам не понимает, кто он такой. Да и мы, терпилы, этого не понимаем.