не унимался Рамиль. — Где ты еще заработал, да?

— Сейчас — нигде, но так будет не всегда. Мы хотим жить, как в Америке, и будем так жить. Но мы считаем, что учиться не надо, и потому вырастем и ничего не будем уметь, только продавать.

— И будем продавать! — разгорячился Рамиль.

— Если тебе нравится это — на здоровье! Но скоро придут корпорации, как в Америке. Снесут рынки, построят торговые центры, и все будут скупаться там. Но овощи, Рамиль, останутся. И если тебе нравится возиться с овощами, ты все делаешь правильно. Вот мне — не понравилось, и я не буду этим заниматься всю жизнь.

— Я хочу стать художником, — сказал Борис.

Наташка потерла межбровье и призналась:

— А я люблю танцевать. И петь. И театр. Медсестрой быть — не хочу, я вообще крови боюсь, фу!

— Мне нравятся тачки! — сказал Чабанов.

— Хочу стать писателем, — задумчиво проговорила Гаечка. — Но мать хочет запихнуть меня в торговый, говорит, что писанина меня не прокормит.

Алиса слушала молча, думала, поджимала губы, раздувала ноздри. Она увидела, что никто ни над кем не смеется, и решилась.

— Один раз я летала на самолете. Очень понравилось. Хочу быть пилотом или стюардессой.

— Вполне реальная мечта, — одобрил ее выбор я. — На стюардессу врде можно поступить после девятого, и берут не только умных, но и красивых.

Девочка посмотрела неверяще, будто спросить хотела: «Это я-то красивая⁈» — и залилась краской до кончиков ушей.

Чабанов толкнул в бок Минаева.

— А ты, Димон?

— Не знаю пока, — пожал плечами он.

Я смотрел на них и думал, что у нашего поколения еще есть шанс воплотить мечты, а вот родителям, чтобы нас, оглоедов, прокормить, приходится переобуваться в торгашей, нравится им это или нет. Девяностые радуют только отребье, которое создало ОПГ, но недолго им пировать. И радуют тех, кто стоит у руля, банкротит предприятия, скупая ваучеры за копейки, и режет на металл корабли, оборудование, станки.

У стариков так вообще забрали не только будущее, но и все то, во что они верили в прошлом. Не хотел бы оказаться стариком в эпоху перемен.

— А что это у тебя в пакете? — хитро прищурилась Наташка.

Я вытащил первое попавшееся под руку — журнал «Ровесник», где на постере Микки такой молодой. Его сразу забрала Гаечка, дети собрались вокруг нее, но — пока не появился второй журнал, с Лундгреном. Разбившись на две кучки, дети принялись перелистывать страницы, разглядывая картинки. Дольф произвел фурор, он считался круче Микки Рурка. Димоны начали рассматривать комикс по Бэтмена, но быстро потеряли интерес, потому что там было по-английски.

Черепах Борис забрал себе, «Бурду» — Наташка. Сейчас она особого интереса не проявляла, как и Димон Минаев, которого вытеснили из кружка. Помолчав немного, он сказал:

— Я знаю, чего хочу: разводить рыбок.

Рядом с Димоном села удивленная Гаечка — он шарахнулся.

— Здорово! У тебя есть рыбки? А какие?

Минаев оцепенел, только глаза его вращались. Чуть ли не в разную сторону вращались, как у хамелеона. Гаечка потрясла его за плечо.

— Так какие рыбки? Мне отдали аквариум. Пустой! Научишь за ним ухаживать?

Помнится, у Наташки жили гуппи в банке, и она пыталась выпросить у отца аквариум, но он сказал, что нет: и так в квартире места мало.

Если я Гаечку не остановлю, то Димон совсем окуклится и впадет в спячку — он боится девчонок. Да и не только девчонок — всех боится. Еще и у Гаечки социофобия, но она боится только незнакомых. Ладно, пора спасать положение и гнать их на тренировку. Я прислушался к себе.

После восьми часов сна я нифига не отдохнул, чувствовал себя вареным кабачком и с большим удовольствием просто повалялся бы на диване. Может, сказать, что сегодня отбой? Но они и так пять дней пропустили, так что…

— Народ, харэ прохлаждаться! — хлопнул в ладоши я. — Тренировка! Но предупреждаю: я четверо суток нормально не спал, и меня слегка качает. Так что, если буду тупить, прошу понять и простить.

Алиса, листающая комикс про Бэтмена, вскочила и прошла в середину зала, неуверенно оглядываясь.

Все наши выстроились по росту. Алиса оказалась предпоследней. Поймав презрительный взгляд Наташки, она вскинула голову и скрестила руки на груди: ну подождите, я вам покажу!

И ведь покажет! Такую решимость не каждый мужчина демонстрирует.

Как и в прошлый раз, Алиса устала первой. Упала на полотенце вниз лицом. Обливаясь потом, она отжималась на трясущихся руках, тело говорило ей, что оно больше не может, но девочка не сдавалась.

На середине силовой, когда начались упражнения в упорах, я ощутил тошноту, и перед глазами заплясали мушки. Пришлось прерываться и подходить к каждому, типа помогать подтянуть технику. Я весь взмок, конечности дрожали, но раз ввязался — держись.

Чуть не сдох, но продержался. Потом мы всей толпой ломанулись на море, которое здорово прогрелось, пока меня не было. Рамиль всех задирал, брызгался и имитировал поведение брачующегося бабуина. Алиса же, сидящая на камне и опустившая ноги в воду, не обращала на него внимания. Наверное, представляла, как когда-нибудь побьет Ашота, из-за которого ее выгоняют из дома.

На сегодня осталось одно дело — встретится с Леонидом Эдуардовичем и отчитаться об успехах, чтобы он не волновался за свои деньги.

После купания все, кроме Алисы, вернулись в подвал, а мы с Ильей поднялись к нему.

Тетя Лора и Леонид Эдуардович смотрели какой-то фильм, я откашлялся, и хозяин взял пульт, поставил видик на паузу.

— Здрасьте. Я к вам отчитаться.

Глава семьи указал на диван, но я мотнул головой.

— Спасибо, я быстро. Мы съездили в Москву, все прошло успешно, ваши деньги мы даже не трогали. Скоро повезем туда маму на операцию и, возможно, они понадобятся, потому что я не успею заработать нужную сумму так быстро.

— Хорошо, — кивнул он, не понимая, к чему я клоню.

— Я к тому, чтобы вы не волновались о том, что я их потрачу, и отдавать будет нечего. Торговля пошла успешно. Вот.

Он качнул головой и удивленно сказал:

— Молодец! Не ожидал! Как Москва?

— Большая, шумная, людная. Богатая. Но гулять времени не было. Может, в следующий раз.

Про деда я рассказывать не стал, подробности поездки — тоже.

— Теперь я — домой. Очень хочется спать.

— Согласен, — сказал Каретников, поднимаясь, — сон в поезде трудно назвать полноценным. — Ты большой молодец, Павлик!

Проводив до двери, он пожал мою руку.

— Удачи! И здоровья Ольге!

Завтра на свежую голову продумаю план на ближайшие дни. Нужно определиться с датой следующей поездки в Москву с учетом того, что с нами поедет мама и, возможно, придется остаться