В госпитале все было спокойно: Алисон спала, по-прежнемуподключенная к аппарату искусственного дыхания, состояние ее определялосьпо-прежнему как критическое, но стабильное. Пейдж, как обычно, села рядом,тихонько разговаривая с дочерью. Потом она сделала небольшой перерыв и сходилак Хлое. Рядом с ее кроватью сидел Джейми Эпплгейт. Он принес ей нескольколазерных дисков и букет цветов. Он был очень вежлив с Пейдж и спросил, когда онсможет навестить и Алли.

— Боюсь, что не скоро, — ответила она. Алли покаточно не до посетителей, да и ее вид мог испугать ее сверстников. Пейджрассказала Хлое о Бьорне и Энди, отдала привезенные журналы, косметичку исладости и оставила молодежь.

Пейдж вернулась к Тригви ближе к вечеру и нашла мальчиковвесело играющими в карты. Оба плутовали и хохотали, а Тригви готовил ужин ичто-то напевал себе под нос.

— Я собираюсь приготовить любимое блюдо — жаркоепо-норвежски, макароны и шведские мясные шарики.

— Бульон с шариками — это хорошо, — воскликнул,влетая в кухню, Бьорн, за которым гнался Энди. Потом они умчались наверхсмотреть кино.

— Мне кажется, Энди так просто не уйдет, придется вамостаться с нами ужинать, — усмехнулся Тригви. Она рассмеялась и предложилапомочь ему с ужином: поставила столик для себя и начала готовить макароны сгрибами. Жаркое уже распространяло по кухне аппетитный запах, и Тригвипредложил попробовать ей один шарик.

Бьорн был прав — они и в самом деле вкусные. Тригви ко всемупрочему еще и отлично готовил!

— Как там моя Хлоя? — спросил он, пробуя жаркое.

Пейдж улыбнулась.

— Отлично. У нее был Джейми. В общем, он неплохойпарень, хотя, конечно, в моем присутствии он чувствует себя неловко и у неготакой виноватый вид. Он принес ей несколько дисков, и когда я уходила, онивместе слушали музыку. — Пейдж посерьезнела. — Знаете, Тригви, мнетак не хватает Алли. Подумать только, всего неделю назад она выпросила у менямой любимый розовый свитер. Его раскромсали на куски, раздевая ее вгоспитале. — Странно, сегодня Пейдж впервые вспомнила об этом.

— Хотел бы я как-то помочь вам, — сказал Тригвипосле того, как они сели за стол, ожидая, когда будет готово жаркое, и он налилвина Пейдж и себе.

— Вы и так помогли мне. Все равно мне предстоитнелегкий период в жизни — рано или поздно Брэд покинет нас, и вот это будеттяжело… особенно для Энди, но и для меня, а тут добавляются и проблемы сАлисон. — Да, ее окружал почти невыносимый кошмар, но ведь такова жизнь, иПейдж готова была принять ее такой, как она есть, — эта неделя научила ееочень многому, и прежде всего терпению и терпимости.

— А как, по-вашему, Энди воспримет его уход, если оноставит вас?

— Боюсь даже представить. К тому же нужно говорить не о«если», а о «когда», а это выяснится в ближайшее время.

— Иногда дети так тонко чувствуют, что догадываются обовсем задолго до того, как вы скажете им.

— Может быть.

В кухню снова вбежали ребята, и Тригви сказал им, что черезпять минут можно садиться за стол.

— Настало время для мясных шариков, ребята! —объявил он и послал мальчиков мыть руки. Ужин они начали с благодарственноймолитвы, и это удивило Пейдж — в ее семье этого никогда не делали, в церковьходили только по праздникам. Ее поразила религиозность Тригви.

— Я хожу в воскресную школу, — объяснил Бьорнсвоему новому другу, — там учат меня, говорят о боге. Он очень хороший идобрый, тебе понравится.

Пейдж с трудом сдержала улыбку и переглянулась с Тригви. Онедва заметно улыбнулся ей в ответ.

Мальчики продолжали болтать и с аппетитом ели жаркое, авзрослые вышли в сад. Убирать после ужина было обязанностью Бьорна, а Эндивызвался помочь ему.

— Хороший парень ваш Бьорн, — сказала она, когдаони снова уселись в шезлонги в саду. Стоял прекрасный весенний вечер, и онидолго молча любовались оранжевым закатом над холмами.

— Да, — согласился Тригви. — К счастью, Хлояи Ник тоже любят его. Так что, надеюсь, они не бросят его, когда меня нестанет. Мне бы хотелось, чтобы он попробовал жить самостоятельно, но, кажется,пока он не готов.

Пейдж тоже надо задумываться над этим, ведь ей придетсяпривыкать теперь к тому, что Алисон не сможет позаботиться о себе и, возможно,это придется сделать Энди. Никогда прежде у нее не было подобных мыслей, теперьона вступала в совершенно новый, незнакомый для нее мир.

— Как здорово, что вы сегодня пришли к нам, —улыбнулся Тригви. — Я правда очень рад, Пейдж.

— Я тоже, — тихо ответила она. — Вы дали имне, и Энди возможность расслабиться и немного отдохнуть от кошмара, в которыйпревратилась наша жизнь.

— Ну, кошмар не бывает вечным, — начал успокаиватьее Тригви.

— Пока мне кажется, что он может продлиться вечность. Ядаже не представляю, что меня ждет впереди, за поворотом, — все так резкоизменилось, что я никак не могу отдышаться. То, что было главным в моей жизниеще неделю назад, теперь просто исчезло. Не знаю, что с этим делать, —покачала она головой. Тригви наклонился и взял ее за руку — он знал, что онатак уязвима сейчас, и ему хотелось сделать что-то, чтобы успокоить, защититьее, уверить в своей поддержке.

— Вы все делаете правильно, — сказал он. —Просто нужно пройти это шаг за шагом, медленно, чтобы не ошибиться.

Но Пейдж только рассмеялась.

— Мне кажется, единственное, что здесь движетсямедленно, — это я. Вся остальная жизнь распадается так быстро, что я дажене успеваю подобрать осколки.

Он рассмеялся при ее словах, они помолчали, снова наблюдаяза закатом.

— Иногда жизнь кажется простой и понятной, но ведь этоне так, правда? — сказал он, когда солнце скрылось за холмами. — Намкажется, что мы разработали четкий план и все должно идти по нему, и вдруг —бац! — все разваливается на кусочки. Единственное утешение, что этикусочки можно снова собрать. По крайней мере надо попробовать.

— Хотелось бы верить, — ответила она. Какой онвсе-таки славный — искренний и добрый!

— Сейчас я гораздо счастливее, чем был, — вдругпризнался Тригви. — Никогда и не думал, что мне в жизни будет так хорошо,но это факт. Вряд ли я рискну жениться снова! Впрочем, кто знает, что нас ждет…Я даже хотел бы иметь еще детей. Но если не появится такая женщина, котораянужна мне, я буду доволен и тем, что имею. Я счастлив, так как у меня естьдети, работа…

Я сходил с ума, я был в отчаянии, пытаясь наладить отношенияс Даной. Но мне так это и не удалось. Она всегда делала так, что этостановилось невозможным, а я всегда и во всем оказывался виноватым и чувствовалсебя последним идиотом. Больше я этого не хочу. Мне нравятся моя жизнь, моидети и мой душевный покой.