— Еще не знаю, — заплакала она и стала бессвязнокричать в трубку:

— Энди… звонили из школы… у него травма… упал страпеции… — Она кричала и всхлипывала, как будто уже произошло самое худшее.

— Я немедленно еду. Где вы?

— В неотложной помощи, отделение травматологии вМорском госпитале.

Место, хорошо теперь знакомое им обоим, так что Тригви гналмашину на полной скорости. Он въехал на стоянку как раз в тот момент, когдаучитель — судя по всему, физкультуры, так как был в спортивном костюме,кроссовках и со свистком на цепочке на шее, — выносил Энди на руках измашины. Тригви подбежал к ним. Мальчик был явно напуган, бел как полотно, емубыло больно, но оставался в сознании. Не было заметно никаких наружных повреждений.

— Ну-с, что вы тут делаете, молодой человек? Этовсе-таки больница, а вы, похоже, здоровы? — Тригви пристально посмотрел нанего.

— У меня что-то с рукой… и со спиной… я упал страпеции, — жалобно выдавил Энди, пока Тригви придерживал дверь, чтобыучитель пронес его внутрь, — Мама тебя ждет, — улыбнулся он и вошелза ними в отделение. Они тут же наткнулись на Пейдж. Ее била дрожь. УвидевЭнди, она начала рыдать. Все силы, которые у нее находились для Алисон, вдругпокинули ее.

Тригви обнял ее за плечи и притянул к себе, стараясьостановить дрожь, а учитель пронес мальчика в комнату первичного обследования,где их уже ждал дежурный врач, чтобы осмотреть ребенка и записать данныевнешнего осмотра. Он ласково приветствовал ребенка, быстро осмотрел и ощупал его:ясно, что у него была сломана рука и вывихнуто плечо. Кроме того, он осмотрелего глаза, светя фонариком, чтобы отследить возможную черепно-мозговую травму.

— Все ясно, мой милый, — подначивал мальчикаТригви, — ты решил стать инвалидом, как моя Хлоя. У нее ноги сломаны, а утебя рука… Парень, да вы просто сладкая парочка!

Энди Старался улыбнуться ему в ответ, но у него не очень-тополучалось, боль была слишком сильной. Санитар положил мальчика на носилки иповез в рентгеновский кабинет, а Тригви не отходил от Пейдж.

— С ним будет все в порядке. Не волнуйтесь, —успокаивал он ее, пока врачи делали рентгеновский снимок.

— Я даже не поняла, что стряслось. — Она все ещебыла бледна и тряслась от страха. — Я впала в панику… простите, что япотревожила вас. — Но когда она услышала о несчастном случае, то нуждаласьтолько в одном — она хотела, чтобы Тригви оказался рядом так же, как в первыедни кошмара с Алли и все дни после. Эта мысль потрясла ее — в момент опасностиона хотела быть рядом с Тригви, а не с Брэдом. На Тригви она могла положиться.

Хорошо, что он здесь.

— Хорошо, что вы позвонили. Вот беднягу Энди жаль!

Но ничего, он быстро поправится. — Учитель физкультурык этому времени уже уехал обратно в школу, так что именно Тригви держал Энди заруку, когда тому вправляли плечо и фиксировали руку. Это была болезненнаяпроцедура. Потом Энди наложили шину — тоже неприятная вещь. Врачи сказали, чтоон должен отправиться домой и провести день в постели, после этого можетходить. Шесть недель придется проходить в гипсе. Довольно неприятный эпизод,но, сказали врачи, в возрасте Энди такая травма не повлечет за собой никакихпоследствий.

— Я отвезу вас домой, — сказал Тригви. В такомсостоянии Пейдж нельзя было доверить и трехколесный велосипед, не то чтомашину. Пейдж кивнула, но сначала решила зайти в интенсивную терапию за своейсумочкой и сказать сестрам, что она уезжает. Тригви тоже решил зайти к Хлое. Онпоцеловал ее и сказал, что скоро вернется. Узнав о несчастье с Энди, онапросила передать ему привет. Сколько несчастий обрушилось на них всего занесколько дней!

— Скажи ему, что я распишусь на его гипсе, когда онпридет навестить меня.

— Передам… ну ладно, пока… — Тригви поспешил назад, втравматологию, и осторожно перенес в машину Энди, который уже засыпал поддействием анальгетика.

Пейдж дали домой таблетки для мальчика. Будет лучше, если онпроспит весь день.

Когда они приехали к Пейдж, она подержала дверь, а Тригвивнес мальчика внутрь. Он помог Пейдж раздеть его — малыш даже не проснулся. НоТригви волновался не столько за Энди, сколько за Пейдж — она по-прежнему была вужасном состоянии.

— Лучше бы вам тоже лечь. Вид у вас тот еще…

— Я ужасно запаниковала, вот и все… Я не знала, чтослучилось, чего ждать… я думала, что…

— Могу себе представить. — Пейдж все еще былабледна, голос ее предательски дрожал. — Ладно… где ваша спальня?

Она направилась в спальню и рухнула на кровать, нераздеваясь.

— Я просто была в шоке… со мной теперь все в порядке.

— Что-то не похоже. Хотите немного бренди? Это можетпомочь.

Она рассмеялась, покачала головой и внимательно посмотрелана этого мужчину, который, бросив все дела, примчался ей на помощь.

— Спасибо за все, что вы для меня сделали. Я ничего несоображала, когда позвонила вам. Мне просто хотелось, чтобы вы были рядом.

Он уселся в легкое кресло рядом с Кроватью и укоризненнопосмотрел на нее.

— Я рад, что вы мне позвонили. Бедная вы моя, вампришлось так тяжко. — Вдруг Тригви пришла в голову мысль — интересно, а еемуж знает о случившемся? — А Брэду вы уже позвонили?

Пейдж отрицательно покачала головой.

— Позвоню позже. Он сейчас в Чикаго. — И вдруг онапроговорила:

— Знаете, Тригви, я даже не подумала разыскать его,когда мне позвонили из школы. — Она хотела, чтобы он понял это. — Японяла, что должна немедленно позвонить вам… Мне нужно было, чтобы вы былирядом…

— Ну что же, я рад это слышать, — спокойно сказалон, наклоняясь к ней. Он испытывал что-то такое, чего не ощущал уже много лет,и она тоже была явно смущена. — Пейдж… мне не хотелось бы делать что-тотакое, чего бы вы не хотели… — прошептал он, но единственное, что ему покаудавалось сделать, это не прикасаться к ней.

Она притягивала его как магнит, и Пейдж поняла, что ей непоказалось тогда, в саду, — он и в самом деле хотел тогда поцеловать ее. Исейчас хотел. Наверняка он хотел этого уже давно, все то время, пока они сиделирядом, бок о бок, там, в госпитале.

— Я и сама не знаю, чего хочу, Тригви. Десять днейназад мне казалось, что я счастлива. А теперь я знаю, что меня обманули, чтомоему браку конец, и тут появились вы, единственный человек за много лет, накоторого я могу положиться, единственный друг, который меня понимает…единственный мужчина, рядом с которым я бы хотела быть… — Ее большие голубыеглаза с мольбой смотрели на склонившегося над ней Тригви. — Я ничего непонимаю, я не знаю, кто я, что мне делать, что будет со мной дальше… ничего незнаю… разве что… нет, не знаю… — Она смущенно замолчала, но не сталаостанавливать его, когда он придвинулся к ней еще ближе.