— Алекс…— я испуганно дёрнулась, — мы же…

— Нет, Тина, — широкая ладонь легла мне на живот и подтянула к себе. — Сегодня же не мой день рождения. Раздвинь ноги и прогни спину.

Уперевшись руками в стекло, я сделала, как он попросил, и громко вскрикнула, потому что внушительная плоть заполнила меня собой до предела.

— Боже…— выдохнула я, — люблю твой член.

— Кто-то стал разговорчивым, — Алекс толкнулся вглубь меня сильнее, — это мне тоже нравится.

Всё происходило словно в объятом похотью тумане: запотевшее стекло, через которое виднелись смеющиеся у бассейна друзья, тяжёлая рука, сжимающая мой затылок, соски, горящие от трения о холодную поверхность, свирепые движения члена во мне, и пальцы, ласкающие клитор.

Ладонь Алекса сомкнулась на моей шее и подтянула лицо к себе. Тяжёлое дыхание обожгло висок.

— Смотри в окно, Тина. Любой может увидеть тебя в этот момент. Как ты стонешь подо мной, когда я трахаю тебя. Как твоя грудь ударяется в стекло, и как ты стонешь. Нравится?

— Нравится, — всхлипнула я.

Движения члена внутри меня замедлились, и стали непривычно чувственными.

— А знаешь почему, Тина? Потому что каждый из собравшихся внизу хочет быть здесь. Вместо меня или вместо тебя. Но ты знаешь, что этому не бывать. Все они могут лишь наблюдать со стороны, и удовлетворять себя в душе, вспоминая об этом.

Напряжение, нагнетённое его возбуждающими фразами и глубокими проникновениями, достигло своего пика. Вонзившись ногтями в мускулистые бёдра, я взмолилась:

— Боже, только не останавливайся. Пожалуйста, пожалуйста.

В ту же секунду ладонь звонко шлёпнула по клитору, движения стали ускоряться.

— Давай, Тина. Пусть твои друзья узнают, как громко ты умеешь кончать.

Не уверена, что мои крики были слышны через звуконепроницаемое стекло, но у меня самой от них заложило уши. Каждый раз, когда я думала, что оргазм уже не может быть интенсивнее, Алекс доказывал мне обратное.

Ладонь на моей шее сомкнулась сильнее, а толчки стали почти невыносимыми.

— На колени, Тина.

Развернувшись, я опустилась перед Алексом на пол.

— Открой рот, — хрипло распорядился он, не сводя с меня глаз.

Обхватив его член губами, я наблюдала, как Алекс водит по его длине рукой.

— Ты знаешь, что делать, Тина.

Когда наш самолет приземлился, в Барселоне был уже день. Несмотря на комфортные сиденья бизнес-класса и мягкие пледы, поспать в полёте мне толком не удалось - скорее всего, виной тому было моё перевозбуждение. Кто бы мог подумать, что я и Алекс летим на выходные в Европу. Вдвоём. Сладкий сон.

Из аэропорта нас забрал сверкающий чёрный «Мерседес». Удобно примостившись на чёрном перфорированном сиденье, я положила голову Алексу на плечо и провалилась в крепкий сон.

А очнулась от ощущения лёгкого поцелуя на губах.

— Приехали, Тина.

Потерев слипшиеся от сна веки, я дала себе пару секунд, чтобы прийти в себя, и обхватив предложенную руку, вышла из машины следом за Алексом.

Папа никогда не экономил на проживании во время наших совместных путешествий, но место, в которое мы приехали с Алексом, было на голову выше всех, где мне приходилось бывать. Всё в этом отеле кричало о престиже и роскоши ещё на входе. Интерьер царственного вестибюля, оформленный в колониальном стиле, причудливо перекликался с ультрасовременными деталями: вырезанной из светлого дерева стойкой ресепшен, люстрами в стиле хай-тек и асимметрично изогнутыми потолками, а гладкие мраморные стены были отполированы настолько, что я могла разглядеть в них своё отражение.

— Алекс, здесь необыкновенно, — зачарованно прошептала я, застыв в центре холла, от чего кативший наши чемоданы портье едва не влетел мне в спину. — Это просто сказка. Ты и я... в моём любимом городе... в этом чудесном месте. Даже не верится.

— Надеюсь, к концу поездки твои восторги не иссякнут, — слегка сжав мою руку, Алекс потянул меня к стойке ресепшен.

— Мистер Мерфи, рады снова видеть вас в числе наших гостей, — проворковала темноволосая красавица-администратор на чистом английском, — Мисс Эрриксон, — она повернулась ко мне, — надеюсь, перелёт несильно вас утомил.

Девушка выполняла свою работу, но делала это так доброжелательно и искренне, что я заулыбалась.

— Спасибо, — я взглянула на золотистый бейджик с ее именем, приколотый к её идеально белой рубашке, — Инес. Жду не дождусь, когда смогу побродить по любимому городу.

Без лишних разговоров и любезностей, Алекс взял из рук девушки смарт-карту, и притянув меня к себе, увлёк к лифту.

Когда дверь в номер распахнулась, я едва не завизжала от восторга.

— Люкс?! Боже мой! Боже мой! — я не переставала восторженно ахать, пока бегала из комнаты в комнату, оглядывая огромную кровать под шёлковым балдахином, роскошную гидромассажную ванну, переливающуюся чёрным золотом, и просторную гостиную с домашним кинотеатром. Распахнув двери балкона, изумлённо застыла на месте: с него открывался великолепный вид на проспект Пасео де Грасиа.

— Алекс, — я повернулась к нему, невольно прижав ладонь к груди, как если бы это помогло усмирить пустившееся вскачь сердце. — Это просто... я так счастлива сейчас.

Губы Алекса дрогнули в улыбке. В последнее время она всё чаще появлялась на его лице вместо привычной сардонической усмешки.

— Тебе нужно отдохнуть, Тина. Завтра нам предстоит насыщенный день.

 Небрежно скинув с ног заоблачно дорогие ботинки, он потянул вверх ворот чёрного поло, и я, забыв о красотах Барселоны, уставилась на перекатывающиеся мышцы под загорелой кожей. Пожалуй, я никогда не смогу наблюдать за его наготой, не испытывая возбуждения. Этот мужчина был невероятно прекрасен.

Передёрнув плечами, так что свободный ворот платья соблазнительно слетел набок, обнажив ключицу, я решительно шагнула к нему. Желание коснуться его кожи казалось мне физической необходимостью, как есть или дышать.

— Нам необязательно ложиться прямо сейчас, — понизив голос, я скользнула подушечками пальцев по его прессу, — есть кое-что ещё, чем мы могли бы заняться.

Алекс перехватил мою руку до того, как она успела нырнуть под резинку боксеров.

— Сейчас мы ляжем спать, Тина, — он строго посмотерл мне в глаза. — Тебе нужно отдохнуть, потому что ты почти не спала в полёте.

Моя нижняя губа по-детски выпятилась вперёд и задрожала.

— В чём дело? Ты больше не хочешь меня? Я тебе надоела?

Издав тяжёлый вздох, Алекс взял мою безвольно повисшую руку и прижал к полурастёгнутой ширинке. Прикрытый мягкой тканью пах был твёрдым, как ствол дерева.