В Нью-Йорк мы вернулись, как Алекс обещал, в понедельник ночью. В отличие от перелёта в Барселону, на обратном пусти я спала как убитая, вытянувшись на превратившемся в кровать кожаном кресле. Алекс, по обыкновению, уехал на работу с самого утра, и я тоже решила не пропускать учёбу - достаточно того, что я прогуляла лекции в понедельник. К тому же мне не терпелось сообщить девчонкам о помолвке. Я невеста Алекса. Элисон с ума сойдёт.

— Ты, мать твою, рехнулась? — подруга возмущённо смотрела на меня. — Сколько вы знакомы с ним? Месяц? Что ты о нём знаешь? Его член окончательно вытрахал тебе мозги?

Опешив от подобной реакции, я не сразу нашлась, что ответить. Я отдавала себе отчёт в том, что Элисон будет не в восторге от новости о моём замужестве, но к такому напористому негативу не была готова.

— Я люблю его. А он хочет быть со мной. Мы и так живём под одной крышей, так что брак — это всего лишь формальность...

— Так пусть всё так и остаётся! Зачем портить биографию разводом?! Ясно как день, вы не продержитесь вместе и года. Твой Алекс большая клыкастая акула, а ты наивный окунь, которого он, не раздумывая, проглотит. Ты ещё встретишь нормального парня, Тина, своего сверстника, который сделает тебя счастливой.

— А, может, я не хочу сверстника? Что хорошего я видела от них, кроме грубостей, тупости и желания залезть ко мне в трусы? Я люблю Алекса! Он делает меня счастливой. Он ни разу меня не обманул и не обидел, и рядом с ним я чувствую себя особенной. Да, он непростой человек с непростой судьбой, но я, чёрт возьми, ни за что не откажусь от него. Женщины мечтают о нём, а он выбрал меня. И я стану его женой, что бы ты об этом ни думала!

Серые глаза Элисон гневно сверкнули.

— Твой бедный отец умрёт от горя, когда узнает, с кем ты связалась. И когда ты разочаруешься в своём избраннике, не приходи плакаться ко мне. Я тебя предупредила.

С этими словами она резко развернулась на пятках и зашагала в аудиторию, пока я растерянно смотрела ей вслед. Если у Элисон была такая реакция, то как отреагирует папа? Ещё нужно было сообщить Жаклин.

Сегодня её не было в университете, поэтому я решила написать ей сообщение:

«Мы с Алексом помолвлены. Хотела, чтобы ты узнала от меня лично, но тебя нет на учёбе».

Ответ пришёл минут через пятнадцать.

«Везучая стерва! Поздравляю! Чур, я буду помогать в организации свадьбы. И я рассчитываю на платье подружек невесты, как минимум от «Дольче». Твой будущий супруг может это позволить.

P.S Вчера опробовала новую технологию наращивания ресниц. Оказалось, у меня на него аллергия. Выпила тонну бенадрила, надеюсь, завтра веки придут в норму».

К сообщению она прикрепила свою фотографию со скорченной жалобной гримасой.

Я невольно заулыбалась. Пусть у Жаклин стервозный характер, но она умела поддержать, когда это было необходимо. Внезапно растерянность от реакции Элисон сменилась злостью. Неужели нельзя было просто порадоваться за меня, как это сделала Лин? Почему я должна выслушивать обидные нравоучения, словно была глупым несмышлёнышем, а она мудрой вершительницей судеб?

Кое-как досидев лекции, я вернулась домой. Завалившись на кровать, долго смотрела в потолок, представляя завтрашнюю встречу с отцом: подбирала нужные слова и воспроизводила в голове наш будущий диалог. Хотелось быть достаточно красноречивой, чтобы папа понял: с Алексом я счастлива. Сидел он в тюрьме или нет, не делает его плохим, тем более, то была ошибка юности.

Повинуясь порыву, я сграбастала с подушки телефон и набрала сообщение Алексу:

«Пойдёшь со мной на свидание с отцом?»

Руки вспотели от волнения, пока я ждала его ответа. Да, так будет правильно. Папа должен увидеть, каким выдающимся мужчиной стал Алекс, что он достоин его единственной дочери. Так ему будет легче принять мой выбор.

Телефон пронзительно пикнул в моей ладони, и сердце ускорило ход.

«Почему бы и нет, Тина. Предвкушаю встречу с будущим тестем».

Я даже и не помнила, когда так нервничала. Наверное, никогда. Потому что ещё никогда я не собиралась сказать отцу, сидящему в тюрьме, что его девятнадцатилетняя дочь выходит замуж за человека, являющегося её опекуном и, по совместительству, сводным братом покойной жены, которого он не слишком жалует, и который, ко всему прочему, вдвое старше её.

Расправив на коленях ткань кремовой юбки, я украдкой бросила взгляд на Алекса. Он выглядел совершенно расслабленным и умиротворённым. Длинные пальцы отстукивали неспешный ритм по двери автомобиля, пока он следил за пейзажами, сменяющимися за окном.

— Нервничаешь? — повернувшись, он скользнул глазами по моим нервно сжимающимся ладоням.

— Ещё никогда так не волновалась, — честно призналась я, втискивая ледяную руку в его.

— Не стоит, Тина, — большой палец ободряюще потёр кожу запястья. — Что плохого может произойти? Максимум, твой отец не даст нам своего благословения. Ты уже взрослая и вольна принимать самостоятельные решения, а я достаточно циничен, чтобы наплевать на мнение Колтона. Что бы он ни сказал, это ничего не изменит. Ты и я поженимся. Так к чему напрасные переживания?

— Потому что я люблю папу и хочу, чтобы он принял наш брак. Если отец не может присутствовать на свадебной церемонии, то я хотя бы буду знать, что он не будет за меня переживать.

— Я бы не слишком рассчитывал на это, Тина. Вероятность того, что твой отец примет наш союз стремится к нулю.

— Ты, видимо, совсем не знаешь папу, Алекс, - я посмотрела на него с укоризной. - Главное для него — моё счастье.

Лицо Алекса пересекла привычная усмешка.

— Скоро увидим.

Пройдя уже знакомую процедуру досмотра, мы вошли в комнату для свиданий. Придвинув дополнительный стул, Алекс сел рядом со мной и, положив руку на моё колено, ободряюще его сжал. От него веяло спокойствием и выдержанностью, и каким-то чудесным образом оно распространилось на меня. Разве я виновата в том, что полюбила человека старше себя? Ведь сердце не выбирает. Кем бы я стала, если бы отказалась от Алекса в угоду мнениям общества? Предательницей собственной души. Нет, я всё делаю правильно.

Режущий слух звонок оповестил о том, что заключённого провели в комнату: папа стоял в дверях и тепло мне улыбался. Вернув улыбку, я слегка помахала ему рукой, и вдруг его лицо стало стремительно бледнеть. Я пытаясь поймать его взгляд, чтобы понять, чем вызвана подобная реакция, однако, отец больше не смотрел не на меня. Он смотрел на Алекса. С какой-то безысходностью и даже суеверным страхом, словно увидел призрака. Выражение моего спутника оставалось безмятежным, но в глазах снова была пугающая бездонная тьма.

Надзиратель подтолкнул приросшего к месту отца в спину, и тот, опомнившись, двинулся к столу. Его шаги были тяжёлыми и медленными, словно он заставлял себя переставлять ноги.