– Спасибо, почти хорошо.

– Почему «почти»?

– Да так... Есть некоторые обстоятельства...

– Загадками говоришь, Полина. Что-то требуется разузнать?

– Как вы догадливы, дядя Сережа! Очень даже требуется...

– Что именно? Ну, говори, не стесняйся. Ты же знаешь, все, что в моих силах...

– Дядя Сережа, сегодня ночью в деревне Кукушкино, ну, вы знаете, она недалеко от города, так вот, там ночью в одном из домов был пожар. Мне бы хотелось знать, как там обстоят дела? Кто пострадал, что сгорело...

– Полина, а ты откуда знаешь, что в какой-то там деревне пожар был?

– Не в какой-то, а в Кукушкино. У меня там знакомая живет... Она ночью позвонила, говорила, мол, в одном дворе горит что-то. А сейчас она недоступна. Дядь Сереж, вы узнайте, если нетрудно, ладно?

– Ну, хорошо, узнаю, делов-то! Я сам перезвоню.

Он отключился. Мы с Аришей позавтракали, точнее будет сказать, пообедали, так как был уже полдень. Ариша пошел покопаться во дворе, а я слонялась по дому без дела, наверное, целый час. От нечего делать вымыла посуду, потом навела в своей комнате порядок, убрав в шкафы ненужную одежду. Когда раздался звонок, я чуть ли не бегом бросилась к аппарату.

– Да!

– Ты что так кричишь, Полина? Прямо оглушила!.. В общем, слушай. Пожар в Кукушкино действительно был. Один человек обгорел, но не сильно. Только ноги... Лежит в больнице. У него проблема даже не столько ожоги, сколько пробитая голова. Говорят, тяжелейшее сотрясение мозга. Но жить будет. Из построек сгорел сарай, до дома пламя не дошло, ветер дул в другую сторону.

– Это все, дядь Сереж?

– Тебе что, мало? Новости же хорошие: жертв нет, всего один пострадавший, сгорел какой-то сарай!.. Радуйся, все хорошо.

– Да, конечно. Спасибо, дядя Сережа. И приходите к нам в гости!

– Хорошо, как только освобожусь... Привет Аристарху Владиленовичу.

До вечера я опять слонялась по дому без особого дела. Немного почитала, немного поиграла на саксофоне, развлекла деда. Позвонила Алина, пожаловалась на головную боль и огромную шишку на макушке. Сказала, что держит на ней пирамидку и одновременно медитирует. Уверяла, что ей это очень помогает. После ее звонка мы с Аришей пили чай с купленным им пирогом в кухне. После чая дед изъявил желание отправиться в свою комнату подремать. Он был немного не в духе: вчера «продулся» в свой покер.

– Полетт, даже сам не знаю, как это получилось... Я разыграл «сай пот»... Ко мне пришла «дама», и я проиграл... Полетт, это чистая случайность! Просто вчера был не мой день.

Поворчав еще немного и повздыхав, Ариша ушел к себе. Я убрала со стола, вымыла посуду, включила телевизор, висевший на кухне над холодильником, и принялась смотреть какой-то фильм про поиски сокровищ. Целый отряд бездельников рыскал по лесам и горам, попутно «моча» друг друга.

Зазвонил телефон. Это был Николай:

– Полина, нам с тобой надо срочно встретиться.

– Николай, давай не будем...

– Да я не о том! Андрюха в больнице пришел в себя. Говорить начал... Мне его лечащий врач позвонил. Ну что, приедешь?

– Да, похоже, придется. Во сколько ты будешь дома?

– В шесть.

– Жди.

Я положила трубку. Значит, Андрей пришел в себя... Интересно, что он там начал вякать? Я взяла мобильник и еще раз прослушала запись его признания в том, что это он обварил свою мать. Если Андрей сильно будет настаивать на моей причастности к его похищению и виновности Николая, придется дать ему послушать эту запись. Я выключила телевизор и пошла собираться.

* * *

Ровно в шесть я была у дома Николая. Я позвонила ему на мобильник, он вышел во двор, сел ко мне в машину.

– Мне сегодня утром позвонил лечащий врач Андрея, сказал, что тот говорит странные вещи. Надо бы съездить...

– По физиономии?

– Сначала к Андрею в больницу, а там уже видно будет. Может, придется и по физиономии.

– Кстати, я узнавала о пожаре в Кукушкино. С Дармиром Заворожным более или менее в порядке. Он лежит в больнице и немного обгорел, но больше, правда, пострадала его голова: похоже, братец во время драки не рассчитал силы и приложил его поленом как следует. А из построек сгорел только сарай. Так что все обошлось, можно сказать, малой кровью.

– А жаль!.. Слушай, Полин, поехали на моей машине. Вон она стоит. Нет, серьезно, не могу я так: женщина за рулем, а я сижу рядом, как лох какой-то! Давай выходи и прыгай в мою «семерку»!

Вскоре мы уже мчались на вишневой «классике» Николая в ожоговый центр.

* * *

В палату Андрея меня не пустили, только Николая как родственника. Я осталась ждать его в приемном покое. Он вернулся минут через двадцать, снял белый халат, скомкал его и бросил в пакет.

– Пойдем, сядем в машину, – сказал он тихо и направился к выходу.

Когда мы захлопнули дверцы его «семерки», Николай повернулся ко мне:

– Короче, я с ним виделся. Он действительно пришел в себя и стал всем талдычить, что его похитила Робин Гуд, а дядя с Абрикосом пытались его сварить. Врачи, естественно, посчитали, что пациент не в своем уме. Ему сейчас колют успокоительное. Я его предупредил, чтобы он помалкивал, сказал, у меня есть доказательства вины его самого: запись на мобильнике и показания Заворожного. Он заткнулся.

– Думаешь, будет молчать?

– Думаю, будет. Он же не хочет переместиться в тюремную больничку. Там за ним такого ухода, как здесь, не будет.

– Ну что ж, будем считать инцидент исчерпанным?

В это время у Николая зазвонил мобильник. Он извинился передо мной и включил его:

– Да... Что?.. Ты, тварь, еще смеешь звонить мне?! Нет, ты скажи, ты дура, что ли? Такое не прощают!.. Да не хочу я с тобой встречаться... А говорить – тем более!.. Какое прощение?! Нет, не прощу!.. Да, он в больнице, и по-хорошему тебя надо было бы отправить туда же, на соседнюю койку!.. Тебе объяснить за что?.. Да иди ты...

Николай выключил телефон, убрал его в карман. Он был страшно зол и не пытался скрыть это.

– Эвелина звонила, продажная тварь! – Николай посмотрел на меня.

– Я догадалась.

– Ты будешь смеяться, но она хочет вернуться ко мне.

– Почему ты считаешь, что это смешно? Андрей в тяжелом состоянии, еще неизвестно, выживет ли он. А ты – живой и здоровый...

– И, главное, остаюсь пока единственным хозяином квартиры – того лакомого кусочка, на который она уже давно положила глаз, но до которого все никак не может добраться. Вот наглая баба! Не думал, что она позвонит после того, как переметнулась к Андрею. А еще жаловалась ему на меня, поливала меня грязью! Помнишь ту запись, которую ты дала мне прослушать? Вот так взял бы да и грохнул ее!