Тереза подобралась поближе и теперь, затаив дыхание, рассматривала по очереди то картинку на заляпанном бурыми пятнами листе, то серебряный медальон в руках Клауса.

Она потрогала его пальцем и сказала:

– Он старый… такой старый, что я и не знаю даже… И он твой. Надень обратно и не снимай.

Клаус долго сидел подле лампы, перечитывая последние страницы дневника дяди и разглядывая предметы, оставленные ему в наследство.

Терезе стало скучно, она подтащила свой тюфяк поближе к молодому человеку, свернулась калачиком и попросила:

– Расскажи мне сказку.

– С ума сошла? Тебе сколько лет?

– Восемь. И что с того? Даже взрослые иногда любят слушать сказки.

Клаус взглянул на худое личико, большие глаза и светлые кудряшки и вздохнул. Потом неуверенно начал:

– Жил-был ученый… он был очень добрый и умный человек. Всю жизнь он читал книги, отыскивал в них крупицы мудрости и мечтал найти их как можно больше, чтобы древние знания, утерянные в веках, принесли людям радость и сделали их жизнь лучше… А потом началась война. И к ужасу своему, ученый понял, что наконец-то в руки к нему попало огромное, бесценное знание. И в этот момент он осознал, что его нельзя доверить людям. Сильные и злые захватят его и используют для того, чтобы нести другим людям горе и смерть.

Пауза затянулась. Клаус молча смотрел перед собой невидящим взглядом.

– И что же он сделал, этот ученый? – нетерпеливо спросила девочка.

– Он умер, – печально ответил юноша. – Умер и оставил свою тайну мне.

Дом номер 13, в котором размещалась тринадцатая библиотека, со вчерашнего дня ничуть не изменился. Рада внимательно оглядела каменные стены, решетки на окнах и черепичную крышу. Она и сама не понимала, чего, собственно, ждала. Что за ночь обычное здание превратится в неприступный замок? Что у входа будет ждать огне дышащий дракон? Или она вообще провалится в тартарары, эта чертова библиотека? Девушка изо всех сил постаралась справиться с волнением. «Бояться естественно, – уговаривала она себя, – нам предстоит не просто экскурсия по городу. Это фактически правонарушение… а вот интересно: административное или уголовное?» Погожий день неожиданно обернулся прохладным и ветреным вечером, и теперь Рада буквально дрожала, не в силах понять – то ли от холода, то ли от страха. Алекс сделался сдержанно-молчалив, и девушка вдруг осознала, что ему тоже не по себе. «Как странно, – думала она, украдкой поглядывая на молодого человека, пока они шли к библиотеке и поднимались по ступеням крыльца, – ведь я его фактически совсем не знаю… Мы познакомились… боже, неужели всего три дня назад? Что бы сказала мама? Знакома с мужчиной без году неделя и уже успела с ним переспать. Но он так мне помог! Что бы я вообще без него делала? И сегодня… Алекс ведь рискует попасть в неприятности. И наверное, ему нужно работать… писать свою диссертацию, а не бегать со мной по городу в поисках неизвестно чего».

Она хотела что-нибудь ему сказать, сама еще не поняла толком что. Поблагодарить? Или спросить, почему он так с ней носится? И как же его работа? Но ничего даже сформулировать толком не успела: они вошли в здание и, в соответствии с планом, Алекс направился в зал периодики, а Рада – в читальный зал. С огромным удивлением она увидела ту же женщину, что сидела здесь вчера. И, как и в прошлый раз, незнакомка не подняла головы и никак не отреагировала на появление в комнате нового человека. Рада сняла с полки пачку журналов и села в самом дальнем углу. Рюкзак она поставила к стене, чтобы он не бросался в глаза.

Через какое-то время в читальный зал зашла вчерашняя тощая и бледная девица и гнусавым голосом негромко сказала:

– Наша библиотека закрывается ровно в шесть. Прошу вас не задерживаться, – и растворилась в пространстве за полками.

Без пятнадцати шесть Раде стало душно. Если до этого ее буквально трясло и руки были ледяные, то теперь она почувствовала нехватку воздуха и над губой выступили бисеринки пота. Женщина в углу сидела на месте как приклеенная, и Рада лихорадочно пыталась решить, что же ей делать: попытаться спрятаться в комнатушке при постороннем человеке или подождать еще, надеясь, что незнакомка уйдет?

И вот когда девушка уже готова была рискнуть, посетительница вдруг встала и, закрыв книгу, прошла к полке. Аккуратно поставила томик на место и, вместо того чтобы покинуть читальный зал, повернулась к Раде. Зал был невелик, да еще полки сжимали пространство. Две женщины оказались практически рядом. Незнакомка стояла против окна, и Рада, щурясь, никак не могла разглядеть ее лицо. Женщина помолчала, а потом вдруг тихо и без всякого выражения сказала:

– Не снимай печать с сосуда.

– Что? – Девушка решила, что ослышалась. С чего бы это какой-то незнакомой тетке заговаривать с ней и…

– Когда предстанешь перед ним, не снимай печать.

Теперь Рада была уверена, что она все расслышала правильно, но что же это, черт возьми, значит? А женщина вдруг протянула руку и, едва не коснувшись пальцем груди девушки, тем же ровным голосом сказала:

– И не отдавай им ключ.

Рада не успела ничего спросить: медальон, годами мирно висевший на своем месте – в ложбинке, вдруг ожег ее тело холодом. Девушка вскрикнула и инстинктивно прижала ладонь к груди.

Женщина уже была подле двери, но на пороге она обернулась, и Рада увидела ее лицо. Девушка моргнула, пытаясь справиться со слезами, невольно застлавшими глаза от нежданной боли. Ведь все дело в слезах, правда? Ей показалось… в ту секунду, что она смотрела в лицо незнакомки, ей показалось, что глаза женщины темны… ни белков, ни зрачков… глаза были как обсидиановые лезвия ножей. Они вбирали в себя свет, но ничего не отражали.

Рада открыла рот, чувствуя, как катастрофически не хватает легким воздуха. Вдох-выдох, чтобы рассеялся туман перед глазами и прекратили плясать в воздухе яркие точки. Что делать? Это было так страшно, так неожиданно… Сперва боль, а потом эти темные глаза. Кто эта женщина и почему она знает про… про что? Паника поднималась откуда-то изнутри, противным спазмом сжимая желудок, вызывая инстинктивное желание убежать, вырваться из этого дома, спрятаться, попросить у кого-нибудь защиты. Рада вскочила на ноги – и услышала на лестнице голоса.

– До свидания. – Голос библиотекарши звучал на удивление приветливо. – Завтра придете как обычно?

– Не знаю. Возможно, придется уехать по делам. Всего хорошего. – Голос, несомненно, принадлежал той самой женщине. Только теперь то был просто голос: вежливый, спокойный, даже с намеком на улыбку.

– Девушка осталась в зале? – спросила библиотекарша.

– Нет, – уверенно ответила незнакомка. – Девушка недавно ушла.

– Да? Ну, тогда пойду закрывать окна и запирать двери. Еще раз до свидания.

– До свидания.

Рада метнулась к комнатушке и, стараясь двигаться как можно тише, проскользнула внутрь. Так, вот этот шкаф с одеждой, а здесь она должна спрятаться. Ирада потянула на себя дверцу и втиснулась в темное мебельное нутро шкафа. Выяснилось, что не так-то просто притворить дверцу изнутри, но Рада, пустив в ход ногти, справилась. Теперь она оказалась в темноте, и новый приступ паники не заставил себя ждать.