– Большой черный автомобиль, – печально закончил Влад. – Ичто потом сделала эта старушка? Побежала звонить в милицию? Рядом с тру… – Онсердито оскалился. – Черт! Рядом с телом мы никаких старушек не видели.

– У нее аритмия страшнейшая, – чуть слышно прошелестелаАлександра, мгновенно ослабев при слове «труп», невзначай сорвавшемся у Влада сязыка. – Я так поняла, от потрясения начался приступ, она стояла под стенкойдома, а в это время откуда ни возьмись – ваша «скорая». Карину подобрали имгновенно увезли.

– Ну, теперь все ясно, – угрюмо кивнул Влад. – Жаль, жаль,черт возьми, что я не видел этот проклятущий автомобиль! Теперь все ясно.

– Что? Что ясно? Он все-таки сбил ее? Но тогда почему же взаключении о смерти сказано про инфаркт? – вскрикнула Александра.

– Потому что он ее не сбил! – Влад завладел и другой еерукой, сжал крепко и сказал, с жалостью глядя в глаза: – Потому что он не сбилвашу сестру, понимаете? На теле не было никаких повреждений, кроменезначительной гематомы на голове, но это от удара при падении. Ни переломов,ни ран, ни ушибов. Она действительно погибла от внезапного сердечного приступа.Но, черт меня побери, этот приступ вполне мог быть спровоцирован испугом отвнезапного появления автомобиля!

– И этот гад даже не остановился ей помочь! Господи, да я бывсе отдала, чтобы вернуть Карину, ее родители буквально при смерти. А он… ондаже не остановился!

– Возможно, просто не видел, – пожал плечами Влад.

– А звук удара?

– Он мог послышаться вашей старушке. Или автомобиль задел обордюр. Ну мало ли что могло произойти! Одно я знаю совершенно определенно: ееникто не сбивал. Она упала сама. И если в заключении сказано, что она умерла отинфаркта, это очень похоже на правду. Риск внезапной смерти, знаете ли…

– Да, – ответила Александра тихо. – Ну, ладно. Значит, выего не видели… Тогда в милицию мне идти не с чем. Они мне опять не поверят!

– Почему опять? – вскинул свои черные брови Влад. – Вы что,уже обращались с этим вопросом в милицию?

– Да нет, – неловко мотнула головой Александра, размышляя,как бы это половчее освободить свои руки. – Я по другому вопросу обращалась.Вернее, их вызвали… Ладно, глупости. А шофер? – вдруг вспомнила она. – Вдругчто-то видел шофер? Можно его увидеть?

– Хоть чуть-чуть бы пораньше, – с сожалением сказал Влад. –А сейчас он уехал на кладбище. Монахин у нас мужик могучий, его сняли сдежурства, чтобы гроб нести и все такое. Но я увижусь с ним на поминках Сычоваи, если хотите, спрошу. А потом все сообщу вам.

– А как? – удивилась Александра.

– По телефону позвоню.

– Вы что, знаете мой телефон?

– Пока нет. Но вы мне его скажете.

– 30-39-17, – проговорила Александра, почему-то ужаснокраснея. – А вы запомните?

– Постараюсь, – неуверенно сказал Влад. – Хотя память у меняна цифры отвратительная. Вдруг забуду? Дежурство, потом поминки, то да се –очень просто могу забыть! Поэтому давайте для страховки назначим встречу.Скажем, в восемь тридцать вечера… вы в каком районе живете?

– Около Средного рынка, – пробормотала Александра. –Недалеко от студии телевидения.

– Отлично! – сказал Влад. – Вот около входа в студию мы ивстретимся в половине девятого.

– Влад! Владик! – раздался с крыльца капризный голосок, иАлександра увидела Светика. – Вызов поступил! Верхние Печеры, дедуля, 75 лет,потерял сознание, возможно, инсульт! – И Светик сделала большие глаза, увидев,что Влад держит Александру за руки.

Александра отдернула их, словно обжегшись, но Влад именно вэто мгновение и сам разжал пальцы.

– Рога трубят, – сказал Влад, не трогаясь, впрочем, с места.– И труба зовет. Тогда до вечера?

– До вечера, – сказала Александра. – Только как же выпридете? А вдруг вызов?

– Э, нет! – хитро усмехнувшись, покачал головой Влад. – Ясегодня работаю только до восьми! Мне тут кое-кто должен ночное дежурство, воткак раз сегодня и будет должок отдавать. Так что вечер у меня свободен. А такженочь. До встречи!

Махнув на прощание, он убежал в обшарпанное здание подстанции,а потом, когда Александра вышла в ворота, помахал еще раз – уже из кабиныобогнавшей ее «Скорой помощи».

* * *

Карина прижала руки к груди и успела поймать сползающийнаряд.

Платье! Оно ведь стоит долларов пятьсот, если не больше! Ейв жизни не расплатиться!

На какое-то мгновение эта жуткая мысль вытеснила всеостальные. Карина беспомощно обернулась, но тотчас забыла и о платье, и обовсем на свете, увидев довольную ухмылку Петрова.

– Вот и все проблемы, – сказал он. – Поиграли – и довольно.Мне нравится, когда девчонка выступает, но всему есть предел. Время – деньги.

Протянув руку, он схватил сползающую с Карины ткань и опятьдернул. Снова послышался треск, от которого девушка чуть не лишилась сознания.

– Тощая ты, – сказал, поджав губы. – Ишь, какая тощая!

Лицо его странно исказилось, и на какое-то мгновениебезумной надежды Карине почудилось, что Петров сейчас отшвырнет ее, выгонит, новместо этого он рванул ее к себе, облапил и припал к шее влажными губами. Однойрукой Петров прижимал девушку так, что не дернешься, а другой шарил между ног,разрывая жесткие кружевные оборки. Изо рта Карины вырвался хриплый вой, ноПетров сдавил ее еще крепче.

– Не могу! – пропыхтел он. – Сейчас… о, о…

Он задергался, еще сильнее сдавливая Карину в объятиях. Унее пошли круги перед глазами. Вяло подумала, что ей не вырваться, чтозадохнется сейчас, и в это мгновение Петров резко толкнул ее вниз, так, что онаупала на колени.

Петров что-то хрипло пролаял, но Карина не слышала: звенелов ушах. Она простерлась на полу, ловя ртом воздух. С трудом приоткрыла глаза,увидела нависающую над собой тушу Петрова, который пытался опуститься рядом, ноне мог – живот мешал. Брюки его были расстегнуты. Карина резко отвернулась – ивдруг увидела совсем близко краешек обоев, чуть отставший от стены. Там, заобоями, мелькнула деревянная планка, небольшой зазор…

Может быть, это дверь?!

Карина перекатилась, вскочила, ударилась всем телом,лихорадочно шаря руками по стене, сверху не видя зазора, потеряв надежду наспасение.