Проведя последнюю черту, я вытерла мокрое лицо и про себя позвала Марьяну. И символьная конструкция ожила – загорелась. Из линий поднялись стены солнечного света, и внутри них затанцевали мелкие пылинки. Секунда – и они сложились в расплывчатое девичье лицо. Обернувшись через плечо, девушка посмотрела на меня, и я выдохнула:

– Помоги…те.

И всё. Магия кончилась. Линии погасли, стены «рухнули», рассыпавшись мириадами искр. А я почувствовала себя страшно уставшей, как после десяти написанных подряд рекламных статей.

– Ё ж маё… – судя по изумлённому тону, Вовчик опять пришёл в себя. – Охренеть, Радка… Это же забытая магия… Про рунические ведьмины зовы не слышно уже больше сотни лет… Кто тебя этому научил, а? Говори, кто!.. – и снова послышался рычащий невменяемый тип.

Я промолчала, занятая более важным делом, – я озиралась по сторонам, ожидая ведьму. Дождь зачастил, но, глядя на солнечное небо, я не видела ни туч, ни облаков. И на меня капало… словно с кого-то невидимого и очень мокрого. Я судорожно вцепилась в свой «посох». Мысль о появлении некоего «хозяина» настигла вместе с участившимися каплями и упрямо не хотела уходить. Как всегда, когда пытаешься избавиться от чего-то вредного, оно прилипает намертво.

– Глупо, Рада, – из-за берёзы, прихрамывая, появилась «соседка». В том же халате, грязном и изорванном в подоле, с тем же застывшими браслетами. – Лучше бы ты осталась дома. И сама подставилась, и мальчика подвела, и ведьму…

Я не успела испугаться. Наверно, если бы она договорила, и до меня бы дошёл смысл, «приправленный» дождём без туч… Но нечисть тоже не успела.

– Всё правильно, Рада, – раздалось из-за моей спины тихое. – Ты всё сделала правильно.

Марьяна прошла мимо меня. Вовчик смачно выругался, рыбкой нырнул в луговое дикотравье и скрылся из виду. И, честно, не знай я, что прибывшая – боевая тёмная ведьма (по словам Бахтияра), я бы не поняла, чего душка-бармен так испугался. Она оказалась мелкой и тщедушной, с тонкими руками и ногами, светлой и почти прозрачной кожей. И голос – под стать: негромкий, тонкий, полудетский. Лицо я рассмотреть не успела – ведьма прошла мимо меня легко и быстро. Мне для изучения досталась лишь коса – толстая, каштаново-рыжая, закрученная и уложенная «ракушкой». И стандартный летний прикид живущей за городом девицы – джинсовые шорты, обтягивающая майка, мокасины.

– Сиди, – распорядилась Марьяна, не оборачиваясь. – Не выходи из круга.

– …и ведьму убила, – закончила свою мысль нечисть, оскалившись.

– Цыплят по осени считают, – равнодушно ответила тёмная боевая и встряхнула руки.

Я непроизвольно подалась вперёд, наблюдая за каждым движением противников. «Соседка» опять взъерошилась, ссутулилась и сгорбилась, обрастая «панцирем» и удлиняя грязный подол халата до явного кружевного «хвоста», а Марьяна лишь снова встряхнула руки, и на её коже от кончиков пальцев до локтя заплясало колдовское пламя – тёмно-зелёное, плюющееся изумрудными искрами. Я забылась в детском восторге. Магия!.. Настоящая!.. На секунду забылась, к счастью.

Нечисть кинулась на ведьму так стремительно, что я заметила лишь молнией мелькнувший «хвост». Но вместо добычи «соседка» получила по лбу, как недавно душка-бармен. Марьяна исчезла – будто сквозь землю провалилась, а нечисть налетела на мой защитный конус и, взвыв от боли, плюхнулась на причинное место. И уже не встала. Утоптанная трава взметнулась буйной молодой порослью, оплетая нечисть. И, клянусь, деревья сдвинулись с места. «Соседка», воя, рвалась из травяных пут, пыталась отползти, и им на смену пришли древесные корни. А сверху донеслось пение.

Я задрала голову. Марьяна сидела на чём-то вроде диванной подушки, паря в трёх-четырёх метрах над нами, и напевала-наговаривала, швыряла в траву клубки зелёного огня. Искрящееся пламя, растекаясь по сухой земле, вставало мощной стеной крапивы, пижмы и тысячелистника, прорывалось гибкими древесными корнями. И берёзы неумолимо смыкались вокруг голосящей нечисти плотным кольцом.

Бой кончился так быстро, что я снова ничего не успела – ни насладиться схваткой, ни попереживать, ни испугаться. Ведьма снизилась и соскочила со своего «насеста». «Соседка» издала глухое рычание и замолчала, погребённая под толщей корней и травы, запертая в кольце берёз.

– И всё?.. – разочарованно ляпнула я.

Ответом – тихий, звонкий смех.

– Это же не кино, – Марьяна прижала к берёзовому стволу объятую пламенем ладонь. Светлая часть коры окрасилась нежно-зелёным, тёмная замерцала изумрудом, с листьев дождевыми каплями потекли искры. – В жизни битвы случаются быстро. Очень быстро. Или ты, или тебя. Просто и скучно. Не успеешь ты – успеют с тобой.

Ведьма повернулась, и я уронила… ветку. И уставилась на свою спасительницу, не веря собственным глазам. Нет, она не была писаной красавицей или знатным уродом. Светло-зелёные прозрачные «змеиные» глаза, нос горбинкой, крупные губы, впалые щёки. Ничего особенного, кроме одного – она походила на моего деда, как… клонированная.

– Узнала? – Марьяна добродушно улыбнулась, и даже в этой улыбке с ямочкой на левой – и всегда, сколько себя помню, только на левой! – щеке я снова увидела деда. – А вообще нас трое. Три девчонки, и все папины дочки. От мамы – только ведьмина сила. Я, кстати, средняя.

Данунафиг!..

Я потеряла дар речи и только таращилась на неё в шоке.

– Мы долго думали, рассказывать или нет, – ведьма опустила глаза, катая меж ладоней искрящийся клубок. – Нам нежелательно впускать в свой мир людей, но уж если случилось – или любовь, или чужой человеческий ребёнок, – то разрешается объяснить суть, немного и под подпись с клятвой о неразглашении. Но мы решили… что лучше не надо. Психика людей слишком хрупкая. Мы выросли, а родители нашли и усыновили мальчика. Так и договорились: у нас – работа и своя жизнь, у них – новая семья.

«Выросли» – и «нашли мальчика»?.. Да она же… Она же младше меня выглядит!..

– Можешь выйти, кстати, – добавила Марьяна. – И амулет верни на место, пока в нём ещё осталась сила.

Я на автомате размотала цепочку и не сразу смогла застегнуть её на шее – руки тряслись. Ведьма ушла за берёзы, оставив меня в полнейшем шоке. Я фигею, дорогая редакция… И других слов у меня нет.

От суматошных мыслей отвлекло ощущение, что со мной… знакомятся. Так, как знакомятся общительные животные – в данном случае пёс. Крупный, золотисто-рыжий, с висящими вдоль морды ушами-треугольниками, лохматый, он подкрался, сел напротив меня и быстро вылизал моё лицо. Я вытерла щеку и удивлённо посмотрела на пса, встретив умный карий взгляд. Тявкнув, он снова лизнул меня в щёку и радостно запыхтел, вывалив язык.

– Это мой помощник, – пояснила ведьма и представила пса: – Гемоглобин.

– Что?.. – я аж от шока очнулась, а пёс звонко и заливисто гавкнул, завилял хвостом. – Кто?..

– Идея твоей мамы, – Марьяна вытирала руки влажными салфетками. Из кармана шортов торчал край упаковки. – Я не могла определиться с именем, позвонила папе, а тот спросил у своих. И твоя мама, как фанат любимой профессии, недолго думая… А этому парню имя понравилось, сразу отозвался.