было использовать их способность летать, что чары не переставали думать над тем, как приручить этих зверей. И со временем нашли способ, только он предполагал не совсем приручение, а скорее подчинение с помощью чаронита. Конечно, всё получилось далеко не сразу, пришлось пойти на жертвы: делить чаронит надвое – сложная процедура. Вживление кусочка чаронита в лоб зверя – тоже не из простых. И самое главное – установление контакта между драгончей и человеком, который носил вторую половинку расколотого чаронита.

Было много неудачных опытов, погибали и чары, и драгончие, крошились камни, но соблазн летать был так велик, что попытки не прекращались. Наконец чары добились успеха. Оказалось, что установление мысленного контакта возможно только между чаром-мужчиной и драгончей-самкой, а разделить надвое без особого ущерба можно только красные чарониты без искр.

– Всё это случилось очень давно, и нам остаётся только догадываться о том, как выяснялись подробности приручения драгончих, но в Чароводье с тех пор сформировались определённые традиции, – рассказывал дядя Алерт. – Например, появилась школа для мальчиков и молодых драгончих, где они годами привыкают друг к другу и учатся летать. Теперь кажется, что так было всегда.

– А женщины не могли летать на драгончих?

– Не могли, хотя выяснилось это не сразу, – кивнул Алерт. – Но когда стало ясно, что только мужчины смогут стать наездниками, и то после длительного и сложного обучения, чары-женщины, входившие тогда в состав Совета, возмутились. Им показалось несправедливым, что мужчины будут летать, а они, те, которые носят более сильные чарониты, – нет. И тогда они решили с помощью силы изменить драгончих-самцов, которые в общем-то уже никого не интересовали, поскольку тоже не подходили для полётов со всадником. Снова начались эксперименты, жестокие и болезненные для животных, но, как тогда казалось, необходимые для чар. Не стоит рассказывать о том, какими были промежуточные результаты и как в течение короткого времени значительно сократилось количество самцов драгончих на Островах, но конечный результат этих опытов мы можем наблюдать сейчас, – дядя Алерт кивнул на драконей, которые трудолюбиво тянули повозки вперёд.

– Что? – изумилась Эльда. – Дракони?..

– Да, это самцы драгончих.

– Но… Этого не может быть, – не поверила Эльда. – А как же их крылья? У драконей нет крыльев…

– То, что раньше было крыльями, превратилось теперь вон в те выпирающие кости по бокам, – показал дядя Алерт. – Справа и слева, видишь?

– Да, но как это случилось?

– Не забывай, что прошло очень много лет с тех пор. Очень много. Женщинам не удалось придумать способ, с помощью которого они могли бы летать на драгончих, тогда они сделали так, чтобы эти животные служили им на земле. Крылья мешали драгончим быстро бегать, поэтому пришлось их убрать. Сначала самцов лишали крыльев искусственным путём, а потом они стали такими рождаться.

Эльда всё равно не понимала:

– Но неужели все-все дракони?

– К сожалению, все до единого, – подтвердил дядя Алерт. – Древние чары нарушили что-то очень важное, изменили процесс развития этих созданий – и мы получили драконей. Таких, какими ты видишь их сейчас.

Эльда почувствовала, что ей как-то нехорошо. Это слишком жестоко, слишком.

– Но это не всё. Рождённые без крыльев дракони стали спокойней, послушней, даже глупей, что ли, – продолжал дядя Алерт. – Но вот что интересно: чем послушней рождались самцы, тем норовистей становились самки. Тем сложней становилось их приручать и подчинять и тем больше они ненавидели чар-женщин. Эта ненависть, кажется, проникла драгончим в кровь, и они дуреют от одного только запаха женщин-чар. Будто хотят отомстить за то, во что чары превратили их самцов. Кажется, раньше девочку или не слишком тяжёлую чару можно было усадить на драгончую вместе с всадником, а теперь это стало практически невозможно.

– Но я же вчера летела?

Дядя Алерт нахмурился:

– Наверное, ты единственная чарита за последнюю сотню лет, а то и больше, которую отправили верхом на драгончей. Это было очень опасно, Эльда. Ты даже не представляешь насколько.

Девочка скользнула взглядом по своей руке, перевязанной чистой полоской ткани:

– Кажется, немного представляю. – После того как над ней потрудилась целительница, рана от укуса стала болеть гораздо меньше.

– Ну, если только совсем чуть-чуть, – кивнул Алерт. – Вот поступишь в Высшую школу, сразу станешь там звездой. Стоит только упомянуть, что ты летала на драгончей, – толпа поклонников обеспечена. Хотя не исключено, что тебе сначала никто не поверит. Тогда зови Сержена, он подтвердит.

Эльда неуверенно улыбнулась. «Зови Сержена» звучало так заманчиво. Возможно, было бы не так плохо в самом деле поступить в эту дурацкую школу…

Сегодняшним утром Сержен был подавлен и молчалив. Опасность отступила, с появлением взрослых драгонщиков он перестал чувствовать себя единственным ответственным за Эльду, и тревожная реальность обрушилась на него. Юноша понимал, что такое ранение не может пройти для Лексы бесследно. Скорее всего, она никогда не сможет вернуть себе звание самой быстрой драгончей в отряде. А что будет, если её крыло не излечится? Сможет ли Лекса вообще когда-нибудь подняться в воздух? Думать об этом было мучительно, а не думать – невозможно. Поэтому он очень хотел поскорее добраться до Кройна, чтобы передать Лексу в опытные руки лекарей. Он чувствовал всем телом лихорадку драгончей, их мысленная связь заставляла его тоже испытывать боль, но Сержен старался не обращать на неё внимания. Разве то, что чувствовал он, – это боль? Вот Лексе действительно очень больно.

Эльде из повозки было хорошо видно, как Сержен непрерывно гладит Лексу по большой чёрной голове и что-то говорит ей. Голос дяди Алерта вывел её из задумчивости:

– А что насчёт призрака, Эльда? Как всё-таки тебе удалось разорвать пространство и открыть проход?

– Я и сама толком не знаю, – ответила девочка честно. – Я уже говорила, мне кто-то помог…

– Что ты хочешь сказать? Сержен сказал, что там больше никого не было.

– Он прав, там никого не было, кроме нас. Но я имела в виду, что мне помог, не знаю, бывает такое или нет… Как будто мне помог чаронит, – наконец выпалила Эльда.

– В смысле, он разговаривал с тобой? – уточнил дядя.

– Камень? Нет, но я как будто знала, что мне надо делать. Как будто кто-то руководил моими действиями из моего сознания… – Эльда не могла внятно объяснить, что именно она чувствовала. Для этого ей не хватало слов.

– Ну, например, если я попрошу тебя вызвать призрака ещё раз – ты сможешь? – прямо спросил дядя Алерт.

Эльда покопалась в своих мыслях и чувствах, прежде чем ответить:

– Нет, не смогу.

И это она знала точно. Ей показалось, что командир патруля смотрит на неё со всё возрастающим