почувствовала резкий и довольно ощутимый рывок, и я оказалась на своём балкончике-пристройке.

– Ты совсем дурной? Скажи мне, ты совсем? – мгновенно заледенев от холода, я довольно шустро вернулась назад, теряя полотенце.

– Прости, – улыбающиеся глаза всё ещё сверкали изумрудным светом, – я думал, получится смешно.

– Не смешно, – спешно скрылась за дверью ванной, накинула на себя одежду.

Домашнее платье неприятно липло к телу и холодило кожу, но это пустяки по сравнению с тем, что… О Боги мои, в моей комнате парень. Хоть и настоящий Дух, которыми в детстве пугают непослушных детей, но всё же: он видел меня голой! О ужас!

Правда, тешиться угрызениями совести мне не дали. В комнате по-прежнему был небольшой бардак после утра. Утро!

Казалось, что события этого дня растянулись на целую неделю, и если бы не ноющие царапины, я бы решила, что всё это было сном. Кошмарным и неотвратимым.

Но, глядя на листы, которые с таким интересом изучал Эш, я испытывала лишь одно непреодолимое желание. Оно было так сильно, что дрожали даже кончики пальцев.

До безумия хотелось треснуть по любопытной моське.

Но, поняв мой манёвр, этот гад увернулся и, сделав подсечку хвостом, уронил меня на пол. Но упасть мне не дали, подставив свои загребущие ручки. Я, недолго думая, вывернулась и перехватила Эша за пояс, так что тот от неожиданности охнул и окончательно отпустил.

Стоп, он боится щекотки? Серьёзно?

С самым невинным видом приблизилась вплотную и, пристально глядя Коту в глаза, провела рукой по плечу. Эш тяжело сглотнул, а после и вовсе закашлялся смехом. Коварная я начала щекотать беззащитную жертву. Тот покатился по полу, утянув за собой.

– Это нечестно! Аха-ха-ха! Хватит! Перестань! – откатилась в сторону, чтобы тут же умолкнуть и прислушаться к тишине дома.

Нет, звукоизоляция отменная, но мало ли.

Рассмеявшись, всё же чинно прошла за своё рабочее место. Безобразие на столе, стопка листов, гора конспектов с пометками (сказывалось плодотворное утро) и коробка. Тщательно запечатанная и упакованная в мешковатую сумку, она выглядывала из-за стола.

Что не мог не заметить Роктаэш, проследив за моим взглядом.

– Если бы не она, я бы давно решил, что спятил. До сих пор не могу поверить, что ты и есть Леди Ро. – Он недовольно поёрзал на коврике, уселся, скрестив ноги. – И что только сейчас узнал твоё имя.

Я неопределённо пожала плечами. Нечего ответить. То, что затевалось как побег от трудностей, породило ещё больше проблем. Бал рано или поздно заканчивается, но вот примут ли тебя после маскарада? Орни лишь натолкнула на эту идею, но после – уже моя инициатива. А она, как известно, дело наказуемое.

Неловкая пауза, которая возникла так внезапно, что повисла в воздухе, была разрушена деликатным покашливанием.

– Прости, – отчего-то вскочила со своего места и засуетилась, бесцельно перекладывая листки по комнате, убирая лишнее. Даже сложила конспекты в ровную стопку, – я не очень гостеприимная хозяйка. «Хотя, с другой стороны, никого и не ждала». – Но ты можешь присесть вон туда.

И указала на кровать, заливаясь краской. Кто же виноват, что у меня только один стул? И на нём сижу я.

– Я так и не сказала спасибо, – от волнения в горле першило, а уши, казалось, горят от прилившей крови. – За отца. За то, что спас нас. В общем, вот. Как ты понимаешь, в нашем доме тебе всегда будут рады.

Сказала, а только после того поняла, что и кому ляпнула. Немыслимо. Но краснеть уже было некуда. Как и бежать.

Орни, до этого притаившаяся в ванной, жалобно пискнула и улеглась мне на ладонь, что-то щебеча на своём языке. Иногда она впадала в неистовство, а иногда, редко, правда, хотела играть. Видимо, сейчас ей тоже было необходимо отвлечься, как и всем нам.

Кот, перебравшийся с пола на кровать, удивлённо опустил «бабочку» ног. Видать, кошачьи повадки дают о себе знать. Потому что глаза нэко сверкнули радостью, и он дотянулся хвостом до меня и незаметно, как ему показалось, погладил по колену.

А потом резко сдёрнул со стула и на диво шустро перетащил упирающуюся меня на кровать. Усадил рядом.

Но хватку не ослабил.

– Не знала, что он у тебя настолько сильный. Я ведь не пушинка. – Я всё ещё пыталась освободиться, но тщетно. – Может быть, отпустишь меня?

– Всенепременно, моя Леди. Но только после того, как ты испытаешь всю мою благодарность.

А вот теперь стало реально страшно. Какой-то нехороший блеск в глазах нэко заставлял чувствовать себя максимально некомфортно.

– Что?

– Ну что вы, моя др-рагоценная, я не буду спешить. Я никогда не причиню вам вреда, не надо страха в милых глазках.

– Позёр! И шут! Своих сестёр так обнимай. – Всё же удалось вывернуться из объятий и отсесть как можно дальше. Насколько позволяла кровать.

На что Кот бессовестно заулыбался и продолжил поползновения хвостом в мою сторону. Прихлопнула маленького нахала ладонью. Пушистый негодник расстроился и уполз к своему хозяину.

– Да я же пошутил.

– Так же, как и твои сёстры? Когда неизвестно зачем связали меня?

– Вспомнила бабушка девичьи годы. – Тот скрестил руки и закатил глаза. Даже шерсть встала дыбом от возмущения. – Они боялись твоей реакции. Вот и обездвижили.

– И напали по той же причине?

А вот теперь Эш окончательно разозлился:

– Слушай сюда, девочка. Тебе мама в детстве не рассказывала сказки о злобных-презлобных бакэнэко, что питаются душами заплутавших людей? Или о тех нэко, что надёжно стерегут своё убежище ото всех?

Он нервными движениями взлохматил свои волосы, гнев так исказил его лицо, что теперь стало по-настоящему страшно. И, не придумав ничего лучше, я отодвинулась ещё и свалилась с кровати.

– Ну как тебе? Удобно там? – усмешка была холодной и ехидной. Что ж, сама виновата, что упала.

Но было неприятно.

– Ладно-ладно, я не права, ты прав. Доволен?

– Теперь да, моя… – Кот как-то быстро замялся и суетливым движением пригладил взлохмаченные вихры. – Оказывается, отсюда открывается чудесный вид.

Казалось, что миг – и я буквально взорвусь от негодования, однако нэко уже остыл и просто улыбался, подавая руку.

А мне хотелось кричать. И одновременно смеяться. Что за нелепость? Возможно, сказывается сегодняшнее нервное напряжение.

– Только я в один день могла понять важность учёбы, получить выговор от начальства и вызвать ненависть всего городского люда…

Я опять обхватила себя за плечи и нахмурилась. Перед глазами вновь стояли разъярённые лица людей и злорадство пополам с каким-то непонятным чувством на лице Дзума. Неужели это была месть за то, что ни разу не дала интервью? Он и до этого