– Даже не думай, – предупредил приятеля Тони, но Люк поразил его неожиданным ответом:

– Честно? Я бы и хотел подумать о чем-нибудь хорошем, но перед глазами висят эти долбанные летучие мыши. – Он с неприязнью взглянул на бутылку текилы и попросил Уитни: – Не проводишь меня в комнату? Я забыл дорогу.

– Конечно, – тут же согласилась малявка, и Тони остался один. Опять один. Да что ж это такое? Целый дом людей, вон Летти с Колином не знают, притворяться спящими или нет. Все комнаты заняты. А он один.

Вот что значит – неудачно предложить игру. За пять минут все перессорились.

Супер.

Утром «постояльцы» шале выглядели взъерошенными и унылыми. Как и вчера, объявили о возможном снегопаде, поэтому было решено погулять по поселку, полюбоваться тихими улочками и выпить местного кофе, а после обеда улететь, чтобы не застрять на материке.

Но общаться с Тони не было ни малейшего желания, поэтому Джун осталась в шале вместе с обиженным на весь мир Люком, у которого, как и у нее, болели ноги. Она не собиралась делать вид, что все прекрасно и великолепно, когда на душе кошки скребли. Два часа обратного перелета – вполне достаточно для свидания с Тони. Да и чего она снаружи не видела-то? Подумаешь, курорт! Обычный уютный горный поселок, который сияет огнями, скрипит снегом и манит горячим капучино и шоколадными конфетами.

Пффф. Как-нибудь перебьюсь.

Впрочем, глядя на сутулые плечи Люка и его вытянутое, бледное лицо, слушая монотонную речь, Джун сто раз пожалела, что повела себя так же глупо, как и он – то есть, из гордости отказалась от удовольствия.

Паршивое ощущение.

Зато давний план сбылся на 100%: она провела день с Люком Найтом. Настоящим Люком, который не имел ничего общего с тем обалденным парнем из чата… Парень из чата в это время наслаждался скандинавским гостеприимством в компании ее друзей. И был абсолютно прав.

К моменту, когда она села в самолет, голова раскалывалась. Джун старалась вообще ни о чем не думать, чтобы не провоцировать приступ мигрени, и в итоге «перелетное» свидание с Тони прошло в режиме взаимного игнора.

Потрясающе отдохнули.

В Эдинбурге она, пряча сожаление, с высокомерным видом села в такси вместе с Чейзом и Холли и уехала домой.

– Не хочешь рассказать, что между вами происходит? – спросила подруга, когда они втроем сидели на кухне в родной квартире.

– Все сложно.

– Это я поняла, – хмыкнула та и передернула плечами. – Чейз, принеси, мне, пожалуйста, плед.

После душа Холли всегда мерзла.

Чейз вышел из комнаты, а прозорливая подруга с упреком спросила:

– Зачем ты соврала о сексе? Твой Андерсон из-за этого и завелся вчера.

– Я знаю.

– Если знаешь, почему делаешь глупости?

– Не знаю.

– Да уж, – покачала головой Холли, заплетая белые волосы в косу. – Вся жизнь в этом. Знаю, что нельзя, но делаю, просто потому что могу.

Джун вздохнула, наблюдая, как ловко та перебирает пальцами длинные пряди, и зачем-то вспомнила:

– Ему нравится, когда у меня волосы вьются.

– Ему ты нравишься, ты слепая, что ли? – изумилась Холли, вытягивая ноги.

– А мне мало просто нравиться.

– Тогда для начала не скрывай от него правду.

– Я постараюсь.

– Умница, – похвалила подруга. – А теперь расскажи подробнее об искре, которой вы нас вчера обожгли.

Вернулся Чейз, плюхнулся рядом с Холли на диван и укрыл ее пледом. Джун сделала чая и, воодушевленная видом близких людей, уселась на подоконник, обводя пальцем квадратную подставку для кружки.

Джун знала, почему Чейз прилетел в этом году раньше: потому что Фрэнка не стало. Решил морально поддержать. Он заслуживал немного ясности, а Холли тем более. Врать им Джун не умела. Она загадочно улыбнулась и таинственным тоном произнесла:

– Так и быть. Расскажу вам о счастливом числе Фрэнка и об условии завещания, которым он вернул сумятицу в мою жизнь…

Следующим утром она не выпрямляла волосы в знак примирения с Тони. Надела черный костюм, приехала в колледж без опоздания и столкнулась у главного входа с профессором Делауэром. Студентки по нему фанатели, потому что он был похож на актера Сэма Клафлина, но Джун относилась к нему исключительно с почтением, как и он к ней.

– Доброе утро, профессор!

– Джун! Рад, что ты все-таки пришла.

– А я могла не прийти? – растерялась она, наградив того недоуменным взглядом.

– Ну, учитывая некоторые обстоятельства… – Он открыл свой портфель и вытащил свежий номер «My Daily Mail».

Джун посмотрела на обложку газеты – и челюсть отвисла.

«Поколение хайпа. На что готовы медийные личности ради внимания. Плейбой Тони Андерсон оплакивает смерть отца в ночном клубе «Макбет». Сколько времени ему понадобится, чтобы спустить многомиллионное наследство?»

И фотка целующейся пары. И лицо Джун хорошо видно.

– Не расстраивайся, любая новость живет сутки, не дольше, – приободрил профессор. – Жду тебя на семинаре завтра. Держись.

В аудитории народ притих, когда она вошла. Неприятно, конечно, но на сплетников Джун старалась не обращать внимания. Слишком сильно задела ее миссис Паркер когда-то, не хотелось снова впасть в тревожность из-за чужого мнения. Проще игнорировать, даже если оно оскорбительное. Да и новость не особо-то скандальная.

Что действительно шокировало: как газетчики могли написать такое о Тони???

Он не употреблял наркотиков, упорно работал с юных лет. Он был умным, ответственным, о людях и вещах заботился. Он даже одежду покупал только у местных ремесленников, сшитую из проверенных материалов, чтобы не поддерживать эксплуатацию в бедных странах. Фрэнк никогда не вкладывал деньги в венчурные предприятия, которые процветали за счет дешевой рабочей силы, и новый глава клана Андерсонов тоже не станет этого делать.

Джун клокотала от несправедливости. Да как…. как у них совести хватило оскорбить его?!

– Ты в порядке? – раздался вопрос преподавательницы, и Джун осознала, что стоит посреди аудитории.

– Да, спасибо, – подавленно ответила она и, вглядевшись в ряды, заметила кривую ухмылку Шейлы, старосты. Вот кому радость. Истинная мещанка, Шейла терпеть не могла всех, кто выбивался из ее системы координат и стандартов. Сомнительные личности казались ей угрозой для общества.

Джун высоко подняла голову и прошествовала на последний ряд. Села в одиночестве, как обычно, и, не очень внимательно слушая преподавательницу, вбила в поисковик адрес «My Daily Mail». А едва досидев до конца занятия, она первой сорвалась с места и поехала в редакцию этого мелкопакостного таблоида.