– Добрый день, я к мистеру Хёрсту, – назвала она имя журналиста на ресепшене, в главном холле редакции.

– По какому вопросу? – с вежливым безразличием поинтересовался охранник, отвлекаясь от экрана компьютера.

– По важному. У меня есть дополнительная информация о Тони Андерсоне.

Охранник позвонил в редакцию и выслушал ответ.

– Простите, но мистера Хёрста не интересует ваше предложение. – Он почесал бороду и пояснил: – Вы уже третья сегодня. У всех есть информация о Тони Андерсоне.

Джун положила на стойку газету и ткнула пальцем в свое зернистое лицо на снимке.

– Я не уйду, пока не увижу автора этой статьи. Я подам на него в суд, если он меня не примет, – отчеканила Джун, и охранник перевел взгляд со снимка к ней и назад.

– О. Погодите… Как вас зовут?

– Джун Эвери.

Он снова позвонил, и на этот раз ей позволили подняться в редакцию.

Табличка «Кайден Хёрст» на двери кабинета вызвала у Джун приступ злости, и она уверенно потянула за ручку, готовая сжечь врага живьем. Переступила порог кабинета – и от удивления споткнулась.

Кошмарный запах фастфуда смешивался с сильным ароматом пряной туалетной воды и сладким освежителем для воздуха. Парень лет двадцати пяти, не больше, громко общался по видеосвязи с кем-то. Он был одет в грязную потную футболку и рваные джинсы. И порвал их явно не дизайнер.

В комнате не оказалось ни одного кресла, только раскладушка подозрительного качества. Парень работал стоя. Он мельком глянул на Джун и махнул рукой, мол, ожидайте. Она покорно кивнула, свесила на пол сумку с ноутбуком и расправила плечи. Обнаглев, подошла к окну и распахнула настежь, чтобы впустить свежий воздух.

Кайден наконец договорил. Он выдохнул, потер покрасневшие глаза, посмотрел на Джун.

– Я слушаю.

– Вы оклеветали Тони Андерсона, – уже не так уверенно заявила она.

– Да, это моя работа.

Джун опешила.

– Я подам на вас в суд. Вы опубликовали наш снимок… Откуда он у вас? Вы там были?

– Мне его продал один из студентов. Ты в следующий раз головой думай, прежде чем целоваться на публике, ладно?

– Тони – хороший человек. Он потерял отца, а вы пишете о нем гадости!

– О нем и хуже писали. Ну кто нормальный поверит в эту чушь? А дураки порадуются, жалко тебе, что ли?

Кайден хлебнул холодного кофе из кружки, которую нашел под папкой, и порылся в полке, вытягивая свежую футболку.

– Слушай, у меня выдалось тяжелое утро. Если собираешься подавать в суд, на здоровье. Но знай: мне жаль, если сильно задел тебя… Джун, кажется?

– Да.

– Приятно познакомиться. Кайден, – он протянул руку, и она машинально пожала, сбитая с толку обаянием парня. – Передай привет малышу Андерсону. И читай поменьше бульварного дерьма.

Спустя пять минут Джун, как в тумане, шла по улице, все еще находясь под действием необъяснимого влияния Кайдена. Он ее словно загипнотизировал. Высший уровень наглости! Восхитительно.

Джун посмотрела на ключ от машины, который держала в руке, и вдруг застыла.

О боже.

Тетя Летиция ведь увидит газету!

И Генри. И все-все-все.

Они поверят, если соврать, что на фотографии не Тони, а кто-то другой?

Погруженная в мысли, Джун дошла до парковки и поехала на «свидание». Она так загналась происходящим, что не туда свернула и плутала по улицам, пока через сто лет ни добралась до бизнес-центра Anderson&Son.

Джун раньше часто наведывалась к Фрэнку, и сейчас сотрудники ее узнавали, здоровались, косо не смотрели. Наверное, не читали «бульварное дерьмо». Предпочитали финансовые журналы.

Она воспряла духом.

– Нет, мы не рассмотрим их заявку, пока не покажут отчеты по старым проектам. – Строгий, бархатистый голос заставил ее затаить дыхание.

Тони выглядел взрослым мальчишкой, стоя посреди просторной светлой комнаты в брюках и серой рубашке и бросая маленький мячик в стену. Тот отбивался и возвращался в руку хозяина.

– Экологические риски слишком высокие, такой проект идет вразрез с нашей политикой. Мне плевать, что Фрэнк был другом этого хитрого засранца, у Фрэнка миллион друзей… Да, хорошо, узнай до завтра.

Тони сбросил наушник и, подойдя к Джун, помог ей снять пальто.

– Привет. Как дела? – спросил он настороженно.

– Нормально, – пожала она плечами, усаживаясь в кресло; сбросила варежки и вытащила из сумки скрученную в трубочку газету. – Ты видел это?

Она развернула таблоид обложкой кверху и расправила на столешнице. Тони с видом провинившегося школьника нахмурил лоб.

– Да-а… извини, что так вышло. Я повел себя эмоционально в клубе. Не стоило бросаться на тебя.

Джун впала в отрицание.

– Ой, ладно, обычный поцелуй. Сколько их случается каждый день, Господи! Нашли, о чем писать, правда? – полу-истеричным тоном ответила она, и Тони прищурился, а потом с облегчением улыбнулся, когда понял, что вампирша пришла мириться, а не бить дорогую технику.

– Рад, что тебя подобная грязь не обидела.

– Ну что ты, мне плевать на сплетни, – отмахнулась она. – Но я все равно съездила в редакцию, познакомилась с этим подлым Кайденом Хёрстом.

Тони ошарашенно посмотрел на варежки, которые Джун оставила на краю стола, потом – на ее пальто, которое до сих пор держал в руках.

– С Кайденом познакомилась? Кхм. А зачем ты туда поехала?

– Меня задело, что они оклеветали тебя.

– Ты за меня переживала? – недоверчиво уточнил он.

– Конечно. Думала, придушу этого лжеца!

Тони удивленно вскинул брови и в растерянности сел прямо на стол, все еще сжимая пальто.

– И как он поживает? – с некоторой долей заботы спросил он.

– Не очень. Питается фастфудом. Ходил по кабинету в порванной одежде.

– Ясно, как обычно, значит. Он сталкер, выслеживает элиту.

– Я так и поняла. В общем, хорошо, что статья тебя не расстроила.

– Мне все равно. Я привык.

Тони пристально посмотрел на Джун и побарабанил пальцами по столешнице:

– Слушай, Бэмби, по поводу моего поведения на выходных…

– Да, я тоже хочу объясниться…

…но в разговор ворвался телефонный звонок. Тони нашел айфон среди бумаг и ответил:

– Фрейя, привет. У тебя что-то срочное? Тогда я перезвоню… через полтора часа. Да, до связи.

Он тут же вернулся к Джун, но поздно. Настроение оправдываться за ложь по поводу своей интимной жизни испарилось вместе со звонком.