имении, или в добром звании, да удовлетворит по возможности.

IV. В добром помогите друг другу, веди слепого, дай кровлю не имеющему, напои жаждущего.

V. Сжалься над утопающим, протяни руку помощи падающему.

VI. Блажен кто и скот милует, буде скотина и злодея твоего споткнется, подними ее.

VII. С пути сошедшему указывай путь».

Екатерина полагала, что судопроизводство, устроенное по введенным ею правилам, сделалось могилой крючкотворства, и что изданием «Городового положения» [34]и «Устава благочиния» она достигла того, что знатные с простолюдинами уравнены в обязанностях своих перед городским начальством. Анекдот рассказывает, как завзятому шутнику Льву Нарышкину удалось ее в этом разубедить. Надел он богатый кафтан со всеми орденами, а сверху накинул старый, изношенный сюртучишко одного из своих истопников и нахлобучил дырявую шляпенку. В таком виде отправился он пешком на площадь, где в то время под навесами продавали всякую живность.

– Господин честной купец, – обратился Нарышкин к первому попавшемуся курятнику, – а по чему продавать цыплят изволишь?

– Живых – по рублю, а битых по полтине пару, – отвечал торговец, с пренебрежением осматривая бедно одетого покупателя.

– Ну так, голубчик, убей же мне парочки две живых-то.

Курятник тотчас же принялся за дело: цыплят перерезал, ощипал, завернул в бумагу и завернул в кулек, а Нарышкин между тем отсчитал ему рубль медными деньгами.

– Разве с тебя рубль следует? Надобно два! – возмутился продавец. – Ведь я говорил тебе: живые по рублю.

– Хорошо, душенька, но ведь я беру неживых, так за что ж изволишь требовать с меня лишнее?

– Да ведь они были живые!

– Да и те, которых продаешь ты по полтине за пару, были также живые, ну я и плачу тебе по твоей же цене за битых.

– Ах ты, калатырник! – завопил торгаш. – Давай по рублю, а то вот господин полицейский разберет нас!

Явился полицейский.

– Ваше благородие, извольте рассудить нас, – заговорил Нарышкин, – господин купец продает цыплят живых по рублю, а битых по полтине за пару; так, чтоб мне, бедному человеку, не платить лишнего, я и велел перебить их и отдаю ему по полтине.

Полицейский вступился за купца, уверяя, что купец прав, что цыплята были точно живые и потому нужно заплатить по рублю. А если не заплатит, так он отведет его в кутузку. Нарышкин просил милостивого рассуждения, но решение было неизменно:

– Давай еще рубль, или в сибирку!

Вот тут Лев Александрович расстегнул сюртук и явился во всем блеске. Увидев золотой галун и ордена, полицейский в ту же секунду вскинулся на курятника:

– Ах ты, мошенник! Сам же говорил живые по рублю, битые по полтине и требует за битых, как за живых! Да, знаешь ли, разбойник, что я с тобой сделаю? Прикажите, Ваше Превосходительство, я его сейчас же упрячу в доброе место: этот плутец узнает у меня, как не уважать таких господ и за битых цыплят требовать деньги, как за живых!

Разумеется, Нарышкин заплатил курятнику вчетверо и, поблагодарив полицейского за справедливое решение, отправился домой, а вечером в Эрмитаже рассказал императрице происшествие, как только он один умел рассказывать, подшучивая и представляя в лицах себя, торгаша и полицейского. Все смеялись, кроме Екатерины…

Глава четырнадцатая

Новые земли – новые границы

Князь Потёмкин принимает отречение последнего крымского хана Шахин Герая. Гравюра. XVIII век

М.М. Иванов. Русский военный лагерь вблизи Карасу-Базара в Крыму. 1783

И.-Б. Лампи. Григорий Потемкин. 1790

Путешествие в Могилев

Екатерина не только принимала в Петербурге европейских путешественников, но и с охотой путешествовала сама. Жарким летом 1780 года уже пятидесятилетняя Екатерина отправилась в очередную поездку в Могилев. Там должна была состояться очень важная встреча с австрийцем Иосифом II Габсбургом, императором уже дышавшей на ладан Священной Римской империи, надгосударственным союзом европейских стран, неким средневековым аналогом Евросоюза.

Дорога до Могилева и обратно пролегала через Псковский край. Екатерина много общалась со своими подданными из разных слоев населения, с большим интересом рассматривая драгоценные уборы торопецких купчих – знаменитые шишаки, нечто вроде кокошников, сплошь расшитых речным жемчугом. Императрица занималась благотворительностью, жертвовала на открытие новых школ и сиротских приютов. Но попутно вершилась и большая политика: Екатерина договаривалась с императором Иосифом о заключении австро-русского оборонительного союза. Обе стороны согласились гарантировать друг другу не только существующие владения, но и те завоевания, которые каждая из них может сделать в дальнейшем, ведь Екатерина вынашивала грандиозные планы.

Присоединение Крыма

Екатерина была не просто женщиной, она была мощнейшим политиком своего времени! Она рассуждала о проектах внутреннего благоустройства огромной империи и о дальнейшем расширении ее границ, планируя присоединить к России Крым, все еще сильно зависимый от Турции.

На первых порах Екатерина замыслила, избегая войны с Портой, укрепить русское влияние на полуострове.

В Крыму почти все ремесла и торговля находились в руках армян и греков, то есть лиц православного вероисповедания. Они чувствовали себя не совсем уютно среди мусульман и платили больше налогов, чем мусульмане. Эти подати составляли значительную часть дохода ханской казны. Екатерина предложила Суворову вывести христианское население из Крыма, переселив этих людей в южные губернии России. Сделать это надо было скрытно, путем уговоров и посулов, не привлекая внимания хана.

Затея удалась! Когда хан и феодальная знать опомнились и запротестовали, исход христиан из Крыма уже приобрел массовый характер. Крым покинуло более тридцати тысяч человек, и ханство значительно ослабло.

С дальним прицелом Екатерина пригласила в Петербург наследника крымского престола Шахин Гирея и приняла его самым ласковым образом. Молодой восточный красавец блистал в свете, посещал театр и балы, пользовался успехом у дам, некоторое время состоял адъютантом у Екатерины, которая отзывалась о нем ласково и с уважением.

Когда пришло время и Шахин Гирей занял престол, то он попытался провести в государстве реформы, максимально приблизив образ жизни крымчан к европейскому. Да и сам хан в быту предпочитал европейские, а не мусульманские обычаи, и даже одевался по европейской моде. Но далеко не все крымское общество было готово воспринять эти нововведения! Среди населения поднялся ропот, который перешел в возмущение.

Шахин-Гирей попросил помощи у России, и помощь была оказана. Екатерина писала: «… в Крыму татары начали снова немалые беспокойства… Теперь нужно обещанную защиту дать Хану, свои границы и его, нашего друга, охранить». [35]На территорию Крыма, во все крупные города были введены русские войска под командованием Александра Суворова. Шахин-Гирей совершенно успокоился и не думал о будущем. Он не был ни дальновидным политиком, ни