где не было дипломатических представительств, ее ставили часто, и она имела огромный успех. Юные великие князья даже выучили ее наизусть.

Главные сражения развернулись на море

Русско-шведская война продолжилась.

В Гогландском сражении русские потеряли один корабль, но нанесли противнику поражение. Командовал русскими войсками талантливый адмирал Грейг, который вскоре после сражения заболел брюшным тифом и умер.

Тогда Екатерина II назначила командующим флотом уже немолодого Василия Яковлевича Чичагова – полярного исследователя, неустрашимого человека. Он одержал несколько побед над превосходящими силами противника: у острова Эланд, в первом Роченсальском и Ревельском сражениях. Шведы отступили. По сути, Чичагов сорвал им весь стратегический план войны.

Потерпели шведы поражение у Красной Горы и в Выборгском заливе… Зато Второе Роченсальмское сражение принесло шведам победу! И они заговорили о мире.

Война закончилась подписанием Верельского мирного договора на условиях сохранения довоенных границ. Мир этот в Лондоне и Берлине вызвал крайнее неудовольствие, ведь европейские монархи мечтали о том, чтобы Россия завязла в войне и ослабела.

С личностью адмирала Чичагова связан очаровательный анекдот, живо рисующий доброту и находчивость Екатерины II. По приезде Чичагова в Петербург императрица приняла его милостиво и изъявила желание, чтобы он рассказал ей о своих походах. Для это она пригласила его к себе. Государыню предупреждали, что адмирал почти не бывал в хорошем обществе, иногда употребляет неприличные выражения и может не угодить ей своим рассказом. Но императрица желания своего не изменила. Явился Чичагов. Государыня приняла его в своем кабинете и вежливо сказала, что готова слушать. Старик начал… Не привыкнув говорить в присутствии императрицы, он робел, но чем дальше входил в рассказ, тем больше оживлялся и наконец пришел в такую восторженность, что кричал, махал руками и горячился, как бы при разговоре с равным себе. Описав решительную битву и дойдя до того, когда неприятельский флот обратился в полное бегство, адмирал все забыл, ругал трусов-шведов, причем употреблял такие слова, которые можно слышать только в толпе черного народа. «Я их… я их…» – кричал адмирал. Вдруг старик опомнился, в ужасе вскочил с кресел и повалился перед императрицей…

– Виноват, матушка, Ваше императорское Величество…

– Ничего, – кротко сказала императрица, не дав заметить, что поняла непристойные выражения. – Ничего, Василий Яковлевич, продолжайте; я ваших морских терминов не разумею.

Она так простодушно говорила это, что старик от души поверил, опять сел и докончил рассказ. Императрица отпустила его с чрезвычайным благоволением.

Подобные происшествия не гневили ее, а забавляли.

Последний триумф Потемкина

Для Потемкина Екатерина II выстроила в Санкт-Петербурге дворец, получивший название Таврического. В этом дворце весной 1791 года светлейший князь устроил великолепный праздник в честь обожаемой государыни. Гостей набралось около трех тысяч человек. Гавриил Романович Державин написал, что «все богатство Азии и все искусство Европы совокуплено там было к украшению храма торжеств Великой Екатерины».

Главной гостьей, конечно, была императрица, приехавшая во дворец со всем семейством и даже с внуками. А вот сам герой Измаила, Александр Васильевич Суворов на торжестве не присутствовал: по высочайшему повелению он был направлен в Финляндию для инспектирования пограничных крепостей. Екатерина, высоко ценившая полководческие таланты Александра Васильевича, сочла лучшим не сталкивать на празднике двух соперников.

Потемкин постарался сделать праздник незабываемым! Были сооружены триумфальные врата из двух огромных гранитных и четырех яшмовых столпов, с позлащенными подножиями и капителями, увенчанные надписью «Екатерине Великой». За ними открывалась огромная зала, способная вместить пять тысяч человек. В центре ее стоял алтарь с вызолоченной пирамидой, увенчанной именем Екатерины. Пирамида эта была «украшена висящими гранеными цепочками и венцами, из разных цветно-прозрачных каменьев составленными». «Сим блестящим памятником хозяин хотел, кажется, изобразить твердость и сияние вечной славы своей благотворительницы», – пояснял описавший этот праздник Гавриил Державин, добавлявший, что нельзя было «лучше представить добродетель, разливающую всюду свое сияние».

По обычаям того времени каждый придворный праздник открывал полонез. На празднике в Таврическом дворце оркестр и хор впервые исполнили полонез:

Гром победы, раздавайся!

Веселися, храбрый Росс!

Звучной славой украшайся:

Магомета ты потрес.

Славься сим, Екатерина,

Славься, нежная к нам мать!

Текст гимна-марша сочинил Гавриил Романович Державин, а музыку к нему – композитор Осип Антонович Козловский.

Программу праздника составили спектакли, танцы «двадцати четырех пар знаменитейших и прекраснейших жен, девиц и юношей», причем в танцах участвовали и внуки Екатерины. Затем состоялся ужин, в меню которого значились блюда с пышными названиями: «бомбы а-ля Сарданапал» – фаршированный картофель или же «троянский конь», набитый разнообразными колбасами, поросенок. По наступлении темноты во всех залах дворца и даже в парке устроили грандиозную иллюминацию, то есть расставили множество свечей. Для их изготовления было закуплено немыслимое количество дорогого белого свечного воска. Того, что был поставлен в Петербург не хватило, пришлось везти из других городов.

Гром победы раздавайся

Особым аттракционом служила зеркальная пещера, искусно освещенная несколькими свечами, пламя которых бесконечно множилось в отражениях. Внутри пещеры были сооружены «водный кладезь и купель резная из паросского мрамора, выше роста человеческого».

Еще одной драгоценной игрушкой стал автоматон – механический золотой слон, обвешанный жемчужной бахромой, убранный алмазами и изумрудами, который вращал хоботом. «Персиянин, сидящий на нем, ударил в колокол, и сие было возвещением театрального представления», – сообщает нам Державин. Он описал и сам спектакль: «Открылся занавес. Место действия и помост осветился лучезарным солнцем, в средине которого сияло в зеленых лаврах вензеловое имя Екатерины II. Выступили танцовщики, представлявшие поселян и поселянок. Воздевая руки к сему благотворному светилу, они показывали движениями усерднейшие свои чувствования. Балет препровождаем был музыкою и пением».

Это было лишь вступлением к спектаклю, представлявшему «смирнского купца, торгующего невольниками всех народов. Но, к чести российского оружия, не было ни одного соотечественника нашего в плену сего корыстолюбивого варвара. Какая перемена политического нашего состояния! Давно ли Украйна и низовые места подвержены были непрестанным набегам хищных орд? давно ли? О, коль приятно напоминание минувших напастей, когда оне прошли, как страшный сон! Теперь мы наслаждаемся в пресветлых торжествах благоденствием. О потомство! ведай: все сие есть творение духа Екатерины», – верноподданнически заключал Державин.

Вспомните, как в1760 годы Екатерину возмущала лесть, как негодовала она, что вместо дел придворные поют дифирамбы ее достоинствам… Времена переменились: теперь императрица воспринимала лесть, как должное. Безудержное восхваление ее талантов и государственной мудрости стало частью политики Екатерины.

Решив снискать любовь простого народа, Потемкин распорядился у входа во дворец выставить бочки с вином и столы с закуской. Каждый мог подойти и угоститься.

Фаворит из кожи вон лез, чтобы порадовать Екатерину. Однако он немного не рассчитал: его возлюбленная государыня уже разменяла седьмой десяток, и