говори потом, что я не предупреждал. Слушай, о Колдунье даже упоминать опасно. Не следует тебе искать встречи с ней.

– Я настроилась идти до конца, – сказала Локон. – Либо ты меня научишь, как встретить Колдунью во всеоружии, либо мне придется рискнуть жизнью и явиться к ней как есть. Хак, моя судьба в твоих… лапках.

– Ай!.. Локон, не дави! Я и без того чувствую себя подавленным. Точно рамкой крысоловки прихлопнуло! Я бы и рад помочь, но чем – ума не приложу. Нужно найти способ обойти заклятие. Если предположить, что друг и в самом деле зачарован, у тебя возникнет к нему вполне закономерный вопрос: «Как снять с тебя чары?» Естественно, внятного ответа ты не услышишь. А вот если расскажешь другу историю о том, как кто-то избавился от проклятия, а затем спросишь, что он думает по этому поводу, то вы, вероятно, сумеете побеседовать осмысленно. А все потому, что обсуждать вы будете не конкретное несчастье, приключившееся с вашим другом, а нечто отвлеченное.

– Похоже, этот метод требует творческого подхода, – проговорила Локон. – Одна сплошная угадайка. И путаница…

– Ага… Путаница, боль и разочарование, – подхватил Хак. – Но ничего другого я предложить не могу, Локон. Я не специалист по проклятиям. И думаю, тебе следует сосредоточиться на выживании, а не на безумных поисках Колдуньи и своей погибели. Мало тебе, что Ворона зуб точит? Я со всей ответственностью заявляю: добра от капитана не жди.

– Поначалу я тоже так думала, однако Ворона, похоже, переменила мнение на мой счет, – произнесла Локон, намеренно позволяя Хаку перевести разговор в другое русло. Прежде чем продолжить допрос фамильяра, ей было необходимо осмыслить услышанное. – Похоже, она даже довольна своим решением взять меня в команду.

– И тебя это совсем не тревожит? По-моему, это очень плохой знак.

– Ты считаешь, мне следует опасаться Вороны?

– Споры меня разорви! Ну конечно! – воскликнул Хак. – Разве можно доверять женщине, которая неуязвима для пуль, всех ненавидит, да еще и хочет обречь собственную команду на смерть? Наивно полагать, что решение оставить тебя на борту – спонтанное. Поверь, Ворона сделала это неспроста.

Локон поежилась.

– А не пошпионить ли тебе за ней еще?

– Ох… – Хак заломил лапки и вонзил зубы в записную книжку.

– Эй, прекрати!

– Прости, – сказал Хак, когда девушка отняла у него заметки Уива. – Нервное заедание, знаешь ли. Локон, если ты этого хочешь, то я пошпионю, но… должен признаться, что шпион из меня никудышный. В последний раз меня заметили. Я в этом почти уверен, потому что с того момента иллюминатор в каюте капитана закрыт наглухо. А еще этот кот…

«Ворона отнюдь не идиотка… – Локон задумчиво постучала пальцем по записной книжке. – Вероятно, догадалась, что Хак – фамильяр, раз уж это сообразил даже Хойд, идиот по факту…»

(Эй!)

«Девочка не расстается с крысой, пускай и дрессированной… Кто ж не насторожится? – продолжала размышлять Локон. – Что ж, если Хаку путь в каюту капитана заказан, то, быть может, найдется иной способ проследить за Вороной? Улаам говорил что-то про полуночные споры. Будто бы они весьма полезны, когда нужно за кем-то следить…»

Размышления прервал стук в дверь. Локон и Хак переглянулись. Хак – сама осторожность – взял корку хлеба в зубы и спрятался под койкой. Локон отворила дверь и увидела у порога Салэй.

– Локон, нам нужно поговорить, – произнесла рулевая. – О том, кто ты на самом деле.

30. Королевская маска

Салэй пожелала узнать, кто же Локон на самом деле.

Увы, доподлинно этого не знала и сама Локон. Еще совсем недавно ей казалось, что можно уверенно ответить на этот вопрос, и вот выяснилось, что она сильно заблуждалась на собственный счет. Ведь теперь она бороздит моря под пиратским флагом и учится проращивать споры.

Локон уже не задавала вопросов, а требовала ответов. (Бедный Улаам!) А ведь прежде она считала, что докучать людям невежливо.

Локон сомневалась, по-прежнему ли она Локон или уже стала кем-то другим? Можно сказать, что девушка пребывала в растрепанных чувствах.

– Ну? – поторопила Салэй.

Локон была не самой опытной лгуньей. Но как это ни парадоксально, лучше всего ложь получается как раз у тех, кто обычно ее чурается. Поэтому, молча отшагнув от двери и жестом предложив Салэй войти, Локон поступила единственно правильным образом.

Салэй была решительной женщиной, но входить в каюту споровщика побаивалась. К ощущению защищенности привыкаешь быстро, поэтому в тех редких случаях, когда Салэй оказывалась вне безопасной зоны, она испытывала определенный дискомфорт. Постоянно пребывая на инкрустированной серебром палубе, она научилась – разумеется, до определенной степени – не обращать внимания на споры у себя под носом. Впрочем, как и не замечать самого носа, чей кончик непрестанно маячит в поле зрения каждого из нас. Точно так же люди невольно игнорируют экзистенциальный ужас бытия, возникающий от осознания того, что их тела день ото дня дряхлеют, маршируя в страну вечного забвения под аккомпанемент сердечных сокращений.

Салэй не могла похвастаться ни ростом, ни силой, но отваги ей было не занимать. Она переступила порог каюты и закрыла за собой дверь. И хотя кожа на руках тотчас покрылась мурашками и мороз продрал по спине, Салэй продолжала героически сохранять выдержку.

– Чаю? – предложила Локон, извлекая чайную пару.

Чашки – тонкий костяной фарфор с серебряным кантом – прекрасно сочетались.

– Чай восхитительно теплый!

– Пожалуй, откажусь, – сказала Салэй. – Слушай, Локон, я знаю, что ты не та, кем притворяешься.

– Я просто девочка, которая делает все, чтобы ее не бросили за борт.

– Ну да, так я и поверила! – Салэй сложила на груди руки. – Локон, я больше на это не куплюсь.

Подобное обращение слегка возмутило Локон.

– На что ты намекаешь? – спросила она с вызовом, что ей вовсе не было свойственно. – Я ведь уже призналась, что камзол краденый. Больше за мной грехов не водится. Я простая девушка с острова на краю Изумрудного моря.

– Ой ли? Простая девушка – и не боится спор? Девушка с острова на краю моря, которая за пару дней освоила ремесло корабельного споровщика?

– Я охрененно боюсь спор! – воскликнула Локон, забыв о приличиях. – Мне нужна была работа на корабле, а свободным было только место Уива.

Салэй наклонилась и пристально посмотрела Локон в глаза:

– О луна покровов, как же ты хорошо лжешь! Даже не краснеешь!

– Потому что я не лгу!.. Ладно, кто я, по-твоему?

– Королевский инспектор под прикрытием, – ответила Салэй.

– Вот это, – уточнила Локон, показывая на инспекторский камзол, – мое прикрытие?

– Должна признать, ты хитро придумала, – сказала Салэй. – Ты знала, что