описание попадает очень много людей, – хмыкнула Локон.

Это было настоящее мучение. Проклятие буквально узлами вязало мой язык. А мозг и вовсе отказывался работать.

– Найди… разумное существо… которое… не выглядит таковым, – выдавил я. – И может говорить… хоть ему и не положено.

Локон озадаченно склонила голову. Улаам подошел поближе и произнес:

– Впервые за много месяцев я слышу от него настолько связную речь. Думаю, он хочет сказать что-то важное.

– А по-моему, это тарабарщина. Мне даже кажется, что он издевается надо мной.

– Мм… Если ты права, то это хороший знак. Он вновь становится самим собой… Кто-то разумный, кто не выглядит таковым? И может говорить, хоть ему и не положено?

Локон взглянула на меня и нахмурилась, давая работу своему предрасположенному к размышлениям мозгу. И очень скоро в этом мозгу щелкнуло.

– Говорящее животное! – воскликнула она.

Я бухнулся на пол и с облегчением выдохнул. Мои мысли тут же приняли привычное направление. Правда ли, что сапожники отлично справляются с работой пирожников, или это всего лишь миф?

– Ага! – Улаам хлопнул в ладоши и содрогнулся, оглушив свое ухо на предплечье. – Вот тебе и ответ! Надо искать фамильяра.

– Кого?

– У могущественных созданий, умеющих пользоваться Инвеститурой – или магией, если угодно, часто бывают спутники в виде говорящих животных. Мне казалось, что в вашем мире такие легенды тоже есть?

– Ну, пожалуй… – произнесла Локон, вспоминая сказки из детства.

– Должен признаться, что в некоторых мирах причиной для распространения подобных слухов стали представители моего вида, – проговорил Улаам, закатывая рукав и доставая скальпель. – Но думаю, в данном случае я ни при чем. И вряд ли это творение пробуждающего. Скорее всего, Колдунья и ей подобные нашли способ «инвестировать» в ординарных представителей фауны и амплифицировать их когнитивные функции.

– Вы сейчас говорите на клисианском? – уточнила Локон.

– Номинально – да. Я использую Связь, чтобы напрямую переводить мои мысли. А так ты права. Я думаю на языке, о котором ты даже не слышала. Как бы там ни было, Хойд, похоже, считает, что тебе надо найти фамильяра. Ну или говорящее животное, если так привычнее. Скорее всего, оно будет как-то связано с Колдуньей. Фамильяры – маленькие существа, которых чаще всего используют для слежки и шпионажа. Птицы, кошки…

– Или крысы, – тихо произнесла Локон.

– Верно, – подтвердил Улаам, начиная срезать ухо с предплечья.

Локон поспешила уйти, не дожидаясь, когда судовой врач предложит ей очередной обмен.

29. Фамильяр

Локон нашла Хака в каюте. Примостившись на койке, крыса покусывала черствую корку и читала одну из записных книжек Уива. Ту самую, в которую Локон пыталась вникнуть накануне. Девушка заметила, что уголок книжки попорчен. Как будто Хак, зачитавшись, вместо хлеба стал грызть записную книжку. Сделал он это просто по рассеянности или повинуясь своему крысиному инстинкту?

– Ты лгал мне! – захлопнув дверь, объявила Локон.

Хак опустился на все четыре лапки, и глазки забегали, отыскивая местечко, где бы спрятаться.

– Почему не сказал сразу, что ты фамильяр? – резко спросила Локон.

– Ох… – только и смог вымолвить Хак.

– Ты и вправду был фамильяром Колдуньи? Ты знаком с ней? Знаешь, как добраться до ее острова? Как ты мог скрывать от меня это!

– Что тут скажешь… – пробормотал Хак, вновь вставая на задние лапки и подергивая носиком. – Ну да… знаком. Я фамильяр и поэтому могу говорить. Как ты догадалась?

– Хойд рассказал, – ответила Локон, указывая в сторону каюты Улаама. – Он проклят и мысли излагает с трудом, но общий смысл я уловить сумела. Хак, почему ты не сказал?

– Не хотел подвергать тебя опасности, – произнес он. – Локон, Колдунья – ужасная женщина. Тебе не следует интересоваться ее персоной и уж тем более стремиться к ней на остров.

Локон подошла к койке и опустилась на колени так, чтобы заглянуть крысе в глаза.

– Хак! – воскликнула она. – Живо рассказывай все, что знаешь о Колдунье, или…

– Или что? – пискнул Хак.

– Или я… – Локон судорожно перевела дыхание, поскольку никогда в жизни ей не приходилось угрожать и говорить столь отчаянные слова, просившиеся на язык в тот момент. – Или я перестану с тобой разговаривать!

– Ты… ничего не сделаешь со мной? Не бросишь за борт?

– Что?!. – воскликнула потрясенная девушка. – Конечно нет! Я не живодерка!

– Локон, ты никудышная пиратка!

– Хак, пожалуйста, расскажи все, что знаешь, – попросила Локон. – Покажешь путь до острова Колдуньи?

Хак задумался, затем начал говорить, но сразу умолк. Потерев голову лапками, он наконец произнес:

– Нет, Локон, не могу. Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Не фамильяр… Ну, может, отчасти и фамильяр, но не в общепринятом смысле. Я вырос на уединенном острове далеко-далеко от королевства Колдуньи. А говорить умею, потому что у нас в роду умели все.

– Так, получается, ты… потомок фамильяров?

– А это ты ловко объяснила! – ответил Хак и вздохнул. – Если ты всерьез вознамерилась добраться до Колдуньи, то лучший способ – снять проклятие с Хойда. Я привести тебя к ней не смогу. И сейчас в моей искренности не сомневайся.

– Тогда помоги снять проклятие с Хойда!

– Помочь снять проклятие? – Хак на мгновение задумался. – Что ж, может быть… Я к тому, что мне нельзя рассказывать об этом, но раз уж речь зашла о Хойде… Тут есть одна загвоздка. Ворожба Колдуньи запрещает про́клятому подробно описывать наложенные на него чары…

– Это я уже знаю, – перебила его Локон.

– Я слышал… слышал от родни, что проклятого иногда можно заставить проговориться. Заклятия не способны видоизменяться. Они незыблемы, точно пункты заключенного с демоном контракта. Это означает, что, как бы Колдунья ни старалась, накладывая на свою жертву проклятие, оно непременно будет иметь изъяны.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Локон, по-прежнему стоя на коленях перед Хаком.

– Хорошо, попробую объяснить по-другому, – сказал Хак. – Представим, твоего друга прокляли. Если подойти к нему и спросить прямо: «Ты что, проклят?» – утвердительного ответа не добьешься. У друга попросту отнимется язык. Однако тот факт, что друг не сможет поведать о своем несчастье, уже послужит достаточным подтверждением того, что он проклят, понимаешь? Действуя столь хитроумно, у про́клятого можно выведать много полезной информации.

– Но как эта полезная информация поможет снять проклятие?

– Каждая жертва так или иначе слышит наговор Колдуньи, а потому может подсказать, как его снять. Локон… Эта Колдунья – зло во плоти. Садистка. Она наводит чары таким образом, чтобы жертва непременно знала путь к своему избавлению, но поведать о нем не могла никому.

– Звучит как кошмар наяву, – сказала Локон, глядя куда-то в пространство, точно могла видеть Хойда сквозь стену каюты.

– Ага, – кивнул Хак. – И не